Клим - Дарья Данина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На дне. Оно всегда там, когда дело касается Нового года. Просто смена одного месяца на другой. Обычная ночь. Как и все предыдущие. Я не воспринимал этот праздник, как нечто особенное. Я давным-давно не отмечал это дерьмо.
— Я, в общем-то, и не планировал что-то праздновать, — ответил, подхватывая стакан и залпом выпивая содержимое, — это ты притащился ко мне. Я тебя не звал.
— А мне разве есть к кому ещё таскаться? — мой, уже почти друг, обиженно скривил лицо, и в ответ я так же криво улыбнулся.
— Надо тебя как можно скорее сбагривать сестре. Она ещё не в курсе, что ты жив и здоров?
— Я не здоров, — Виктор отрицательно качнул головой и, ухватив со стола бутылку горячительного, проехался вдоль просторной гостиной и остановил своё кресло напротив стеллажа.
Его взгляд упал на чёрную папку, свисающую одним краем с полки и смотрящую на него. Я бы даже сказал: зовущую.
— Что тут у нас? — приложив губы к прохладному стеклянному горлышку, Виктор сделал внушительный глоток. Занюхал собственным рукавом и потянулся за папкой.
— Что? — безрадостно хмыкнул и в очередной раз скривил и без того кислое лицо, — а... да, так. Помеха справа.
— Паншина Кира Олеговна. Двадцать три года. Проживает, — всё остальное Виктор читал про себя, едва заметно шевеля губами и время от времени ухмыляясь. — Помеха, говоришь?
— Найти и раздавить, — прорычал злобно. Поднялся с насиженного места и подойдя к камину, опустился на корточки.
— Случайно не та, которая у тебя на цепи сидела? — кажется, Виктор не на шутку заинтересовался данной информацией. Не убирая на место папку, он подъехал ко мне и указательным пальцем ткнул на девушку, изображённую на фото, — лицо знакомое. Не пойму... видел где-то.
А я не сводил сосредоточенного взгляда с танцующих языков пламени. И, чёрт меня дери, я видел её глаза в огне. Не потухшие, какими она были всегда. А горящими. Словно потешающимися надо мной.
Она сбежала. У неё получилось. И видит Бог, лучше ей прятаться получше. Потому что, чем больше времени проходило, тем злее я становился. Тем яростнее было желание найти беглянку и увеличить срок её заточения. За побег всегда накидывают срок.
— Что говоришь? — слова Виктора дошли до меня с задержкой.
— Лицо, говорю, знакомое. Думаю, где мог её видеть?
— Нигде, — процедил сквозь зубы, выхватывая папку из рук чеха, — где ты мог её видеть? Из дома не вылезаешь...
— Ну, почему же? — Виктор многозначительно покачал головой и снова отпил из бутылки алкоголь, — я много, где бываю.
— Например? — я сдержал неуместный порыв рассмеяться. Не хотелось бы давить на больную мозоль Виктора.
— В театре был на днях, — протянул мне пойло, — да и после нашего разговора тогда...
— Какого разговора?
— Ну, про бога и прочую х... — запнулся на полуслове, подбирая слова, — в общем, в церковь наведываюсь пару раз в неделю.
Смутившись от собственного признания, Виктор, отвёл взгляд и снова забрал у меня бутылку. Пара глотков... и повисшая тишина, которая нам обоим показалась слишком напряжённой.
— Гонишь, — я едва не поперхнулся воздухом от подобного каминг-аута.
— Гонишь ты, — Виктор приподнял бровь и исподлобья взглянул на меня, — а я даже исповедаться успел.
...
Кира
— Ты прям посвежела, Кира. Круги под глазами пропали. Хорошенькая же ты!
Я улыбнулась в ответ и тут же отвела от смущения взгляд.
— Скажешь тоже, тёть Нюр. — Отмахнулась от комплимента от соседки.
Я никогда не любила комплименты. Не знаю... может, я просто не умела их принимать. Не знала, куда деть себя в такие моменты. Что ответить?..
— Ты не голодная? — женщина по-свойски провела по моему плечу, — тут картошечка. Жареная...
— Перекушу, — произнесла бодрее, и закинула на плечо полотенце, — только обмоюсь сначала.
Ноги ныли от беготни. День сегодня выдался суетной. Много людей, много работы, голова гудела от мыслей.
Сложив свою одежду в аккуратную стопку, я обмоталась большим вафельным полотенцем и зашла в душевую. Крючком зацепила хлипкую дверцу и выкрутила вентиль с горячей водой. Не такой горячей, как бы мне хотелось, но всё же это лучше, чем ничего.
Смыв с себя тяжёлый день, я наспех промокнула влажное тело и, приняв твёрдое решение не задерживаться на общей кухне, вышла из пропитанного сыростью помещения.
Прошмыгнула мимо кухни, где уже толпилось не менее пяти человек, и заперлась в своей маленькой тёмной комнатушке. Это была бедно обставленная светлица. Всё, что в ней было — это панцирная кровать, так же прохудившийся шкаф с потёртым зеркалом, и стул на хлипких ножках. Но мне здесь нравилось. Здесь я чувствовала себя гораздо безопаснее, чем в доме, ставшим для меня тюрьмой.
— Кир? — стук в дверь заставил меня вздрогнуть. В который раз.
— Да, тёть Нюр! Секунду!
Спешно открыла дверь и высунула голову. Синие глаза впивались в моё лицо. Тётя Нюра, пожалуй, единственный здесь человек, с которым я сблизилась на столько, что она позволяет себе вламываться в мою комнату.
— А есть ты собираешься?
— Нет... что-то не хочется. Да и суету эту не люблю...
— А Новый год?
— Нет, что ты! Какой Новый год? Я никогда не отмечаю! — моя ложь наверняка звучала неубедительно. Но я не имела никакого желания кучковаться с малознакомыми людьми на общей кухне. Неплохими людьми. С людьми, которые столкнулись со сложностями. Как и я.
— Здрасте-мордасти! Да какой там отмечать? Соком стукнемся, оливьешкой перекусим. А сейчас хоть картошечки поешь? А? Хочешь, принесу сюда? Тут поешь, в тишине?
Хочу. Очень хочу.
Кивнула и с благодарностью сжала запястье тёти Нюры.
Пока ела, не спускала глаз с тёмного окна. Прислушивалась к скулящему ветру по ту сторону, и до сих пор содрогалась от одной мысли о том, как гнала со всех ног по бездорожью. Как украдкой пробралась в служебное помещение и лезла навстречу свободе через маленькое окно. Как разбила себе подбородок, ударившись о ледяную корку на тротуарной плитке.
И... если бы не тётя Нюра... я до сих пор удивляюсь тому, что мне посчастливилось её встретить.
Я бежала до тех пор,
