Швея из Парижа - Наташа Лестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эстелла нахмурилась. Если это напутствие, нужно извлечь из него пользу.
Элизабет отпила чай и продолжила:
– Никогда не забуду, как «Форчун» написал, что успехи в моде, конструировании одежды или продаже косметики значат очень мало или вообще ничего не значат. Что Элизабет Арден[44] никогда не стать Генри Фордом, потому что то, чем она занимается, никакая не карьера; косметика и мода всего лишь хобби выходного дня, а не отрасль промышленности. А заключительная фраза статьи просто взорвала мне мозг: «Другими словами, Элизабет Арден и ей подобные не являются профессионалами». Никогда не забуду этих слов. Получается, ты должна работать в десять раз лучше, чем любой мужчина, когда-либо занимавшийся тем же самым?
– Не могу поверить! – Эстелла с шумом поставила чашку на блюдце. – Я действительно смогу! Меня всегда разочаровывали Шанель и другие женщины-кутюрье, которые начинали карьеру как чьи-то любовницы. Однако как осуждать их? Разве возможно начать свое дело, без того чтобы сначала не спать с мужчиной ради его денег? А если и справишься, все равно будут говорить, что «ты не профессионал»! Похоже, мужчины предпочитают видеть нас в неглиже у себя в постели, а не в серьезном бизнесе.
Стоп, сказала себе Эстелла, когда ее разум наконец успел за языком. Хоть раз остановись вовремя! Беседа приняла неожиданный оборот. Знать бы сначала…
– Вы очень откровенны. – Элизабет помолчала и улыбнулась. – А поскольку вы прочли мою книгу, вам должно быть известно, что откровенность – одно из тех качеств, которые меня восхищают. Я сделаю все, чтобы вам помочь. Для того чтобы начать шить одежду, многого не надо. Однако с рекламой и торговыми партнерами могут возникнуть сложности. Здесь я могу быть полезна. Для начала познакомлю вас с Бэйб Пейли, редактором моды из журнала «Вог» – ваша эстетика ближе к «Вог», чем к «Харперс базар», – а также с Марджери Гризвольд, которая занимается оптовыми закупками повседневной одежды в «Лорд и Тейлор». И, возможно, вы утрете нос всем, кто отрицает, что американские женщины посмеют быть модными – причем модными в том смысле, в котором это понимают они, а не француженки.
Эстелла больше не могла сдерживаться. Она подлетела к Элизабет, поцеловала ее в обе щеки и столько раз поблагодарила, что вынудила ту в ультимативном порядке приказать ей заткнуться.
Когда Лена получила Эстеллу назад, у той была покровительница и плюс к тому возможность заработать кое-какие деньги на открытие бизнеса. Элизабет Хоус посоветовала обратиться в «Студию Андре», благотворительный сервис, для которого Эстелла могла бы подрабатывать копированием. Затем ее эскизы продадут изготовителям, не имеющим своих модельеров, или в сравнительные торговые отделы магазинов, то есть практически всей Седьмой авеню. Для Эстеллы такая работа не представляла сложности; она сотни раз занималась этим. И будет заниматься, пока не пошьет образцы и не устроит собственный показ.
– Продай чуть большую часть своей души; тогда то, что осталось, станет для тебя более ценным, – напутствовала ее Элизабет с легкой улыбкой, прежде чем выпроводить.
– Спасибо, – сказала Эстелла, садясь в машину Лены. – Я искренне тебе благодарна.
– Рада помочь, – без всяких эмоций ответила Лена, словно ее благодарили за взятую в долг пачку сахара, а не за помощь в жизненно важном деле. – А почему бы тебе не устроить показ в моем доме? Полагаю, другого варианта пока нет?
– У меня и образцов для показа еще нет, не говоря уж о том, где его устраивать. Однако на твой дом я не согласна.
– Почему?
Потому что я тебя не знаю. Потому что меня пугает все, что стоит за твоим предложением.
– Я не… – Эстелла запнулась, однако способа выразиться тактично так и не нашла. – Думаю, я не смогу позволить себе такой особняк.
– Дом свободен. Можешь воспользоваться. Или дело в щепетильности? – Лена подняла бровь. – Тогда сшей для меня платье в обмен. Такое, которого ни у кого нет. Идеальный вариант оплаты.
Эстелле хотелось сказать «да». Но если она согласится, то свяжет себя обязательствами. Придется узнать Лену ближе, раскрыть ее тайны. Однако, скосив глаза, Эстелла увидела в глазах Лены печаль, которую никогда не хотела бы испытать сама, и решилась:
– Я буду рада устроить показ в твоем доме.
– Определись со всем, что тебе потребуется, потом приходи. Мы обсудим детали. Как насчет сроков показа? Конец весны? – Лена помедлила и добавила: – Постарайся появиться до Нового года. Пожалуйста.
Неужели 1941 год вот-вот наступит? В суматохе последней недели Эстелла потеряла счет времени. Мама уже полгода живет в оккупированной зоне, и неизвестно, что с ней. Нужно попытаться еще раз отправить письмо, расспросить насчет отца, рассказать о встрече с Леной. Затем, в случае неудачи, она отправится к Лене и постарается разгадать загадку – кем они приходятся друг другу? Что, если Лена ее сестра, сестра, о которой Эстелла всегда мечтала? Только вот нужна ли эта правда?
Эстелла приняла решение. Она отправится к Лене, однако необязательно до Нового года. Сначала нужно дать маме последнюю возможность все объяснить.
* * *Наступил Новый год; от мамы по-прежнему не было ни слова. Эстелла решила подождать до середины января, прежде чем идти сдаваться. Прежде чем погрузиться в болезненные изыскания вместе с Леной, едва знакомой женщиной, а не с мамой, которую, казалось, знала лучше, чем кого бы то ни было.
Чтобы чем-нибудь занять себя, она днем работала в «Студии Андре», а вечерами шла к Сэму, где рисовала эскизы и шила, задавшись целью подготовить достаточно вещей к весеннему показу. Сэм делал выкройки, а Джейни примеряла модели.
Морозным январским вечером, пока Сэм раскраивал ткань по разработанным за последнюю неделю эскизам, Эстелла выложила на кухонный стол сумку продуктов и взялась печь шоколадный бисквит, заняв единственную горелку и маленькую духовку. Она знала, что если не займется делом, то будет стоять у Сэма над душой, а он от этого становится злым как черт. Печь бисквиты ее научила мама, и Эстелле они давали чувство комфорта, как никакая другая пища. Пусть запах выпечки разнесется по квартире и напомнит зимние вечера в Париже, когда они с мамой сидели у камина, ели бисквиты и пили кофе. И были счастливы. Хорошо, что пока еще есть способ удерживать в памяти эти мгновения.
Звонок в дверь раздался, когда Эстелла растапливала шоколад. На пороге стояла сияющая Джейни.
– У меня всего час времени. Встречаюсь с Нейтом в «Клубе 21»[45].
– Такая фраза нуждается в уточнении, – поддразнила подругу Эстелла. Она подскребла пальцем остатки теста в миске и облизала его.
– С Нейтом. Мы с ним познакомились в Грамерси-парке, – объяснила Джейни.
– Познакомились? Иными словами, поцеловались? – вмешался
