А обещали сказку… - Ольга Мяхар

– Не понимаю, – Вирх, хмуро, – я же укусил это тело, почему ты еще не обратилась? Пожимаю плечами, плюхаюсь на пятую точку и вытягиваю гудящие ноги.

– Марина, вставай. – Хорт.

Мотаю головой, довольно падаю на спину. В спину предательски впивается что-то колючее и большое. Ору и вскакиваю. Смотрю на раздавленного ежика, пытающегося отползти.

Кот прочищает лапкой ухо, повиснув на моих руках. Птичка и вовсе куда-то смылась, предпочтя добираться сама, а не на мне. Это пра-авильно.

– Так, пошли. – Вирх. Снова шагая вперед рядом с Хортом. На меня почему-то никто не смотрит. Обиженно фыркаю и иду дальше. А на небе уже светит луна.

– Мурз. – Тихим шепотом, но на ухо.

– А? – Сонно.

– А зачем нам в город?

– Ну… если хочешь – оставайся в лесу.

– Не хочу.

– Хрм….

– А почему спешим?

– Отстань. – Недовольно. – Я спать хочу. А я не хочу? Нет, ну не зараза ли?!

– МУУУУУРЗ!!!!!! Квадратные глаза кота и обернувшиеся на вопль вампиры меня порадовали.

– Офонарела, так орать?! – Завелся пушистик.

– Они так спешат, чтобы успеть к дню, когда можно будет открыть проход в мир Вирха. – Птичка плюхнулась мне на макушку и довольно вздохнула. – Тут совы летают, я пока с тобой побуду. Вдали и впрямь что-то ухнуло. Разочарованно так. Напряженно смотрю на кота.

– Это правда?

– Ну…

– Мурз, хватит идиотничать, я имею право знать. Мурз тяжело вздохнул.

– Ну да. Правда. Вирх хочет домой. Довольна?

– Э-э… нет.

– Чего еще? – Угрюмо.

– А причем тут я?

– Ну, тебя возьмут за компанию, поженят на принце ночи и будешь жить вечно и счастливо. Чем плохо? – Напряженно.

– Я Хорта люблю.

– Дался тебе этот Хорт! Просто он первый в этом мире, кто тебя спас и первый же, кто послал. Вот ты и вцепилась в него, как мышь в сыр. Не любишь ты его, понимаешь? Не лю-бишь.

– Люблю. – Угрюмо.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– Да!!

Парни вновь начали на нас поглядывать, не понимая, в чем проблема. Я же шла вся злая и пыталась переспорить вечно уверенного в своей правоте котенка.

– Так. Ладно. Тогда докажи. Я аж чуть не споткнулась.

– Как?

– Ну-у… есть у меня одно заклинание, как раз для таких случаев… если рискнешь.

– Какое?

– Все просто. Я тебя заколдую и первое же слово, которое ты потом скажешь – будет указывать на любовь всей твоей жизни. Даже если ты еще с ней и не встречалась.

– А если я скажу… сковородка или вампир, или…

– Попробуем? – Хитро.

– Давай! – Азартно.

Котенок перелез ко мне в капюшон, заинтересованно покосился на (отползающую по моей макушке от него) птичку и начал что-то шептать, размахивая лапками и сверкая глазами.

Я зажмурилась, сжала кулаки и приготовилась к страшному. Врезалась в дерево. Не страшно, но больно. Пришлось открыть глаза.

– Готово! – Вякнули сзади. – Говори!

Открываю рот, смотрю на Хорта. Улыбаюсь и… молчу. Силюсь произнести его имя и упорно молчу. Недовольно перевожу взгляд на Вирха. Показываю язык, его имя я даже пытаться произнести не хочу.

– Ты чего застряла? – Недовольно. – Скажи хоть че-нибудь.

– … – Не получается! Я онемела? Бли-ин.

– Гм… тяжело. Ладно, если что – я тут. Сплю, так сказать.

Шарю рукой в капюшоне, вытаскиваю Мурза, подвешиваю перед носом и требовательно смотрю в глаза. Котенок не менее хмуро смотрит на меня.

– Колдовство сработало, не волнуйся, скоро заговоришь. А теперь положи меня на место и дай поспать! А то я нервничаю. – Истерически. Пришлось засунуть пушистика обратно в капюшон и идти молча. Нда-а-а… что ж у меня за судьба такая?

Очень скоро шагать вслед за этими двумя по ночному лесу надоело, и я догнала Хорта, повисла у него на руке и улыбнулась. Вампир только вздохнул, продолжая смотреть вперед. Вирх – сжал зубы и на нас не оглядывался. Эт пра-авильно.

Рассвело, ноги гудели от усталости, на охотнике я уже висела, периодически чуть не падая от переутомления. Потом меня, кажется, кто-то взял на руки. И я уснула уткнувшись в его шею и сонно улыбаясь от того, что больше не надо передвигать ногами.

Очнуться удалось только к вечеру. Все тело затекло. А этот кто-то все еще шел вперед, бережно удерживая меня на руках.

Распахнув глаза и подняв сонную мордочку, я зевнула, протерла веки, сонно улыбнулась и тихо сказала:

– Вирх. Не уста…

После чего уже с выпученными глазами и все еще открытым ртом застыла на его руках.

В капюшоне ржал счастливый котенок, а на нас косился идущий неподалеку Хорт. … (вырезано цензурой) Мама. Роди меня обратно…

***

У меня депрессия. Смотрю на Хорта и депрессую. Любовь всей моей жизни как раз слушает из уст котенка рассказ о том, как сильно его не любят. Косится на меня и хмурится. Я не поняла – это хорошо? Или плохо…

Блин, не могу больше! Особенно тяжело видеть задумиво-оценивающий взгляд Вирха. Он на меня так смотрит с тех пор, как услышал первую, самую невинную версию рассказа.

– А я ей говорю: да не любишь ты его! – Убедительно. На повышенных тонах.

– Хм.

– А она мне: каждую ночь во сне его целую… всюду! – Со значением.

Оба мужчины смотрят на меня. Причем я иду позади, а они продолжают идти вперед. Показываю средний палец. Ничего умнее не придумала.

– И тут я понял! – Трагическая пауза, Вирх подошел к теплой компашке. Прыгаю позади – мне тоже интересно. – Надо ее спасать! И навеял магию правды и искренности. Кто, говорю, твой идеал?! – Оба смотрят на Вирха. Я тоже на него оценивающе взглянула. У Вирха – вид скорее обреченный, чем гордый. Чего это он?

– Молчит! А я ей снова: открой рот, дева, и поведай мне имя его! И тут она как заорет: ."Не могу-у-у!!!!!» И зрю: любовь горит в теле, руки трясутся, слюна капает… – Все снова смотрят на меня. Хорт чуть не столкнулся с деревом. Мечтаю заполучить Мурза хоть на минутку. Мне хватит. – …Глаза сами собой вращаются в разные стороны, а ее трясет и колошматит от чувств.

Громко, во весь голос ржу. Мой хохот сиротливо разносится между деревьев. Хорт чего-то тяжело вздыхает. Не поняла.

– Ну, короче, остальное – вы знаете. – Зевая. – Так что, хозяин, женитесь хоть сию же секунду.

Парни ничего не ответили, продолжая идти дальше. Я же угрюмо подумала, что меня снова выставили полной дуррой. И еще – что Хорт больше ни за что меня к себе не подпустит.

Привал. Обожаю это слово. Рухнула там, где его услышала. Блаженно закрывая глаза и вытягивая гудящие ноги. У меня вскрылись мозоли, чешется пятка, общая депрессия и что-то колет на спине. Постоянно. Чем не повод для счастья?

– Марина. – От реки, журчащей неподалеку.

– У? – Не поднимая голову от корней дерева, на которых и валяюсь.

– Нужны дрова. Вирх пойдет на охоту, а я буду готовить. Давай быстрее.

Гм… поднимаю вверх указательный палец и колдую нам вязанку дров. Что-то глухо стукнуло и все стихло.

– Ну как? – Лежу в той же позе. А потому не вижу эффекта. Тишина.

– Хорт! Молчание.

– Ты дрова получил? – Встать, что ли?

– Хорт!!!

– Не кричи. – Спокойно. – Сейчас я его достану.

Голос Вирха узнала сразу. Не совсем поняла смысл фразы. Кое-как сажусь, оглядываюсь по сторонам и вижу неплохую гору дров, сваленных у воды. Из-под них виднеется сапог охотника, за который вампир в данный момент и тянет, стараясь действовать аккуратно.

Вскакиваю и кидаюсь ему на помощь. Немного неуклюже и нервно, но очень искренне. Больше всего я волновалась, что охотник теперь на меня обидится.

Охотник обиделся. Сидит –вправляет челюсть, составляет из бревнышек будущий костер. Сижу рядом и уныло соображаю, как бы еще извиниться, чтобы снова не послали.

– Мм… ну-у…

Тяжелое молчание. Надо разрядить обстановку. А то у него явно нервы. Нельзя же с настолько серьезным видом выкладывать эту ерунду аж четверть часа подряд.

– Хочешь песенку? – Даже не покосился. Во всем его виде проскальзывает одна единственная мысль: «Я смогу это вынести».

– Вот, послушай: – Набирая в грудь воздух и мягко улыбаясь

Сердце сжимается. Слезы текут. Не получается – Снова зовут.

Не поддается Кричит и визжит. Снова придется Сталь раскалить.

Охотник прислушался – хмурится, пытаясь понять смысл. Продолжаю:

Что это? Как это? Встал и пошел. Грудь разодрали, Сломали плечо.

Пусто в глазницах. Беспалая кисть. Но он уходит… А ты – помолись!

Брови застыли на середине лба. Рот приоткрыт, но меня так ни о чем и не спросили.

Откашлялся, отвернулся, сказал: «спасибо.»… Э-э…, а за что? Сказал – я его ободрила. Он понял, что могло быть и хуже. Довольно улыбаюсь и радостно киваю. Охотник же почему-то отворачивается, косясь на котенка и сжимая зубы.

– А что сразу я? – Угрюмо. Мурз. – Она всегда такая, если ты не знал.

– Какая? – Насторожено. Я.