Подарок для Мажора - Любовь Белых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты о них подумал, а я нет. — попыталась отделаться коротким ответом. — Если бы ты обсудил это со мной… Я бы не попала в такое унизительное положение.
— Если тебя это успокоит, то часть содержимого тех коробок, то, что мы вместе вчера купили. Если не успокоит, привыкай. — он ухмыльнулся, казалось, расслабленно и беззаботно. — К тому же, подарков для тебя там нет. Твой подарок в тумбочке. Ну и в шкафу.
— В каком это смысле… привыкай? — вовсе растерялась я.
— В прямом. Такой вот мой язык любви — материальный.
Глава 28
Глава 28
Мажарский Павел
Что я опять сделал не так? Сашку снова как подменили. Никакой радости, что я видел после вручения фейковых результатов теста, не осталось. Закрылась, замкнулась, выпустила колючки… Да, я, может, немного перегнул палку, когда попросил их вещи перенести в спальню и привести в порядок, но я ведь не из злого умысла! Мне и бардак в гостиной надоел и размеры Сашкиной одежды узнать нужно было… И что? Ничего. Хоть бы что-то из нового гардероба примерила!
— Почему тебе так важен этот салат?
Если честно чувствовал себя героем. Мы с ребёнком всю квартиру в ходунках исколесили. Яблочную пюрешку умяли за милую душу. Да я даже её спать уложил! Конечно, я ждал хоть какой-то похвалы.
— Это слишком личное. — фыркнула Маркова, стукнув варёным яйцом по столу.
— Оливье — личное?
— Ага.
Вот и поговорили.
Посмотрел на хаос на столе и глубоко вздохнул. Как бы там ни было, а я своих решений, как правило, не менял. Буду прорываться. Что мне ещё оставалось делать?
— Может, тебе помочь?
— Можешь картошку почистить, если тебе так хочется. — равнодушно повела плечом девушка, старательно избавляясь от яичной скорлупы.
Даже не взглянула на меня!
— Сань, что происходит?
— Ничего. Ты спросил, а я ответила. — снова обдала меня холодом несносная девчонка.
— А в Новый год нельзя нести обиды. — нашёлся с нейтральным объяснением. — На что ты обиделась? Что тебя разозлило?
— Я не обижаюсь и не злюсь. — отправив яйцо в глубокую миску, Маркова взглянула на меня упрямым взглядом. — Я жду. Жду, когда ты извинишься.
— Что?
— Что слышал. Я жду твоих извинений.
На меня нахлынули смешанные чувства. Было среди них и любопытство, и замешательство.
— За что именно я должен, по-твоему, извиниться?
— Не по-моему, Мажор. — снова ударив яйцом по столу, рыкнула Саня. — Если хочешь, это общепринятые нормы поведения. Не мои личные. Никому не понравится это твоё самоуправство.
— Что моё? Самоуправство?
— Ты картошку, кажется, собирался чистить? Передумал уже?
Бедный мой мозг. Его насиловали весь день походом в продуктовый, а теперь акт продолжался, хоть он и сменил основное направление.
— В моём понимании это звучит иначе. Забота называется. Слышала о ней что-нибудь? — невольно повысил голос, потянувшись за большой кастрюлей с картошкой.
— А чего это ты на меня орёшь? — Сашка гневно зыркнула на меня и убрала яйцо в сторону. — Что это за забота такая? Подарками завалил, вещи мои на растерзание чужим людям отдал, выселил из гостиной… И всё без моего ведома!
— И всё это ЗА-БО-ТА, дорогая. — кивнул и нацелился на самую крупную картофелину.
Маркова какое-то время помолчала, наблюдая за тем как я справляюсь, а после заговорила как ни в чём не бывало:
— Стало быть, твой отец тоже о тебе заботился, когда избавил тебя от Анны Николаевны. Хотел как лучше. Продемонстрировал тебе наглядно, что рядом с тобой совсем не та девушка. Девушка, готовая предать, переметнуться к другому ради денег или обещаний долгой и счастливой жизни… Получается, он тоже проявлял ЗА-БО-ТУ? И как? Тебе была приятна его ЗА-БО-ТА?
В груди что-то сжалось, заныло и заледенело. На этот раз иголки Саши добрались до самого больного.
— Думай о том, что говоришь. Мой отец любую может выставить последней дрянью, но это вовсе не значит…
— Не значит, что у него не было мотива. Например, забота о сыне. — нагло перебила меня, взглянув из-под лба. — Допустим, не этот случай. Любой другой. Тебе всегда забота отца была приятна и понятна?
— Мой отец… это вообще клинический случай. При чём здесь он?
— Возможно, тебе эту больную заботу нужно диагностировать и пролечить как можно раньше. Нельзя заботиться о людях, не спрашивая их и делая, как тебе хочется.
— Саша!
— Паша!
Вот же неугомонная. Нашла ещё, что и с чем сравнивать.
— Хорошо, Саша, твои вещи больше никто не будет трогать. Довольна? — рвано выдохнув, я решил прекратить этот глупый разговор.
— Не только мои, Паш, но и Викины. И не только вещи.
— Ты вообще знаешь, что такое компромисс? Я делаю шаг навстречу тебе, а ты мне. Что ты шагаешь в обратную сторону?
Маркова улыбнулась и тихонько хихикнула:
— Знаю я всё, просто хочу, чтоб ты увидел всю картину целиком, а не зацикливался на одних вещах. Вот, например, подарки. Если бы мы вместе обсудили это, мне бы не было так неприятно. Я бы тоже поучаствовала. И одежда. Ты не должен был мне покупать одежду. Это тоже неприятно. И то, что лежало в ящике… — девушка задышала чаще, взмахнув сжатым в руке яйцом. — Мне не нужны те серьги и цепочка. Это перебор. Всё перебор.
— Ты сама в ресторане сказала, что хотела себе серьги и цепочку. — я искренне не понимал её недовольства. — Что не так?
— Вообще-то, я сказала или — или серёжки, или цепочку. И не нужно игнорировать другие мои слова. Я достаточно ясно выразилась, что хотела их себе купить сама. Но ты же услышал только «купи», получается.
— Хорошо, я понял. — не на шутку разозлился я. — Может, тебе будет проще сказать, что я сделал правильно? Потому что, судя по всему, я всё делаю не так! Почему я тебя принимаю такой, какая ты есть, а ты уже пытаешься меня переделать?
— Ч-что? — приоткрыв рот, Саша удивлённо округлила глаза. — Это не так…
— А как?
— Да не знаю я! Но ты ведь тоже хочешь меня переделать! Во всяком случае
