Секрет австрийского штруделя - Анна Акимцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так это правда? – от изумления она отложила вилку.
– Правда, – эх, была не была, доиграем до конца. Хоть узнаю у нашего директора, что она думает о Димке в качестве моего сердечного друга.
Вера Романовна явно загрустила. Подняла со стола и повертела в руках вилку. Было видно, что она очень хочет высказать свое мнение, но не знает с чего начать.
– Видишь ли, Ульяна….Я понимаю, ты молода, давно в разводе. Но….
–Что но?
– Смирнов не лучший вариант для тебя. Ты натура постоянная, прямая. Интриги строить не умеешь. Флирт для тебя вещь запредельная. А Димка, он мужчина видный и чувство юмора у него.... Но…. репутация… Говорят, ветреный он, не постоянный. Это я виновата. Сама его к тебе отправила, – сокрушалась Страхова. – Только вот не понимаю, как он тебя за два дня-то окрутить успел? Ты главное не расстраивайся. Если он тебя обидит – уволю. Не посмотрю, что специалист прекрасный.
Мне, вне всякого сомнения, была приятна такая забота. А еще очень хочется узнать, не бродят ли по конторе дамы с разбитыми им сердцами? Главное, что б волосы мне не пришли рвать. На сегодня лимит нападений на меня исчерпан.
– Вера Романовна, а Вы не в курсе, почему Димка с женой развелся? Из-за его любвеобильности? – я решила воспользоваться ситуацией, и выяснить давно терзавшись меня вопрос.
– Нет. Не поэтому. Люди, рекомендовавшие мне Смирнова, под строгим секретом рассказали его историю. Обещаешь не распространяться? Особенно Аньке, ей эта информация попросту лишняя. А тем более, самому Димке не проболтайся, что в курсе.
Я горячо заверила Страхову, что тайну Смирнова сохраню.
– У него больше года назад случилось ранение. Тяжелое. Грозила прямо-таки инвалидность и коляска. Вот тогда-то его жена и струхнула. Разводиться собралась, в больнице не навещала. А прожили-то вместе лет восемь. Дочка у них в прошлом году в первый класс пошла. Развелись, пока он в реабилитационном центре лежал. Как только жена поняла, что Димка выкарабкается, и горшки из под инвалида выносить не нужно, начала просится назад. Сперва прощения просила, а сейчас банально дочкой шантажирует. Не дает общаться. Я один раз была свидетелем ее скандала. Кошмар! Она так его оскорбляла по телефону, а он только молчал и слушал.
Да, некрасивая история.
Морочить Страховой голову расхотелось. Она откровенно расстроилась и от моих новостей и от пересказа Димкиной истории. Надеюсь, что наша директор не входит в число подозреваемых Смирновым.
– Вера Романовна, вынуждена признаться, что сплетни о наших отношениях Димка распустил специально. Я об этой его задумке даже не знала. Но…. Смирнов все делает так, как он решил.
– Господи помилуй, а зачем?
– Ловим злодея на живца. Я сегодня торжественно, на глазах у изумленной публики, уезжаю ночевать к «любовнику». Квартира – пустая, залезай – не хочу!
– Ну да, Смирнов считает, что кто-то из нашего офиса в этой истории замешан,– вздохнула Страхова. – Вот ведь, не было печали… Я же каждого на работу брала, все праздники вместе, коллектив дружный. И какая-то гниль завелась, – недоумевала директор.
– Не переживайте. Скоро все закончится. Сегодняшняя ночь все решит. Только мне не понятно, как именно мы поставим всех в известность, что меня дома не будет. Не орать же жизнерадостно на всю контору, что я ночую у Смирнова.
– Есть у меня одна идея, – заулыбалась Страхова. – А ведь оказывается это чертовски интересно – играть в детектив!
Спустя тридцать минут мы вернулись в офис. Перед входной дверью Вера Романовна притормозила, нагнулась к моему уху: – Зайди минут через пятнадцать ко мне в приемную. Как будто что-то подписать. Ровно через пятнадцать!
На том и расстались.
Отсчитав уговоренное время, схватив со стола, подготовленное вчера исковое заявление, я зашла в приемную.
Страхова была уже там. Выйдя из своего кабинета, она что-то очень бурно обсуждала с Татьяной Ивановной.
– Ой, Ульяша, что ты хотела? – наша директор рьяно демонстрировала удивление.
– Подписать исковое. Срочно.
– Так давай, прямо тут подпишу. Или ты поговорить хотела? – уточнила Страхова, забирая у меня бумаги. При этом она активно делала мне пассы глазами, объясняя, что в кабинет заходить не надо.
– Нет, подписывайте в приемной и я побегу.
– Хотела к тебе вечером заехать, забрать увлажнитель воздуха. Помнишь, ты мне говорила, что у тебя без дела стоит?
Увлажнитель воздуха? У меня?
– Извините Вера Романовна, сегодня никак не получится. Может, Вам завтра его домой привезу? Я сегодня, в кои-то веки, иду в ресторан.
– Ну что ты в том ресторане до утра просидишь? Как вернешься домой – позвони, я приеду, – не отступала директор. Она импровизировала, похоже, ощущая себя ведущей актрисой МХАТа.
– Э….. а…я.. домой не планировала возвращаться, – скромно потупила глаза и понизила голос.
– О как! – радостно закивала Страхова. – Ну что ж дело молодое. Гуляй, пока сын в лагере, – добавила директор и незаметно для секретаря, махнула мне в сторону двери, мол, все, вали, теперь все сама сделаю.
Выйти-то я вышла, и даже потопала, изображая свои уходящие шаги, но убедившись, что коридор чист, тотчас прилипла к двери ухом.
– Вы оказались правы, Татьяна Ивановна. Вон как Димка ее в оборот взял. Уже и ночевать к нему сегодня поедет. Да и хорошо, пусть у них сладится, – услышала я завершающий аккорд мини спектакля. – Пойду работать. Через час совещание с производственниками. Вы их обзвонили?
Ответ Татьяны Ивановны я не дослушала, на цыпочках вернулась к себе в кабинет.
Перезвонившая, через пару минут Страхова, требовала незамедлительного признания ее актерский способностей. И я убедила ее, что сцены всех уважаемых театров нашей страны сегодня плакали от того, что им не досталась такая актриса!
После обеда я искренно пыталась начать работать, выкинув из головы утреннее происшествие, коварные интриги и мысли о блуждающих по офису сплетнях.
Но сначала ко мне явилась Фомина, переварившая новость. Она отошла от первого потрясения, и ей хотелось подробностей. В обычной ситуации Оксана была бы послана сразу, но тут, желая расширить круг посвященных, я рассказала ей и про планируемый ужин в ресторане и про предполагаемую совместную ночь в квартире Смирнова. Оксанкины охи и советы я слушать отказалась, выпроводив ее работать.
Едва у меня получилось выставить из кабинета Фомину, ко мне ввалился Смирнов. В одной руке он держал отчаянно огромный букет роз, а во второй коробку с клубникой.
Вот как, оказывается, в представлении Димки выглядит конфетно букетный период в отношениях.
– Смирнов, открою тебе тайну. Мне розы не нравятся, – прошептала я.
– А на
