Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - Сергей Юрьевич Нечаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В журнале «Мировое обозрение» (La Revue mondiale), вышедшем в год 100-летия описываемых событий, Жан Фино рассказывает об этом так:
«Министр полиции Савари, герцог де Ровиго, один бросал вызов Чернышеву. Этот молодой человек, которого он считал непоседливым, любопытным, нескромным, настоящей ищейкой, этот русский, которого он обвинял в том, что тот повсюду совал свой нос, стал его врагом номер один».
А у современного историка Жеральда Арбуа читаем:
«Сеть посольства в Париже была ликвидирована в феврале 1812 года из-за неловкости Чернышева. Перед возвращением в Санкт-Петербург адъютант, как обычно, сжег все компрометирующие документы, которые он не мог забрать с собой. Однако, когда парижская полиция произвела обыск у него дома, выяснилось, что сожжение уничтожило не все доказательства его причастности к шпионажу».
Из содержимого записки был сделан вывод, что некто, служивший в военном министерстве, готов доставить Чернышеву какие-то сведения.
Кстати, оригинала этой записки не существует. И складывается впечатление, что не только историки, но и современники тех событий излишне много внимания уделяли и уделяют истории с ее обнаружением в особняке д’Анвер. Но делается это, понятное дело, не случайно. Скорее всего, эту «детективную деталь» запустил в дипломатические круги Юг-Бернар Маре, герцог де Бассано, дабы не раскрывать факт не совсем законного длительного наблюдения французских агентов за Чернышевым и русским посольством.
Провал «группы Мишеля»
В исторической литературе широко бытует мнение о том, что Чернышев покинул Париж уже 26 февраля, и вечером того же дня, либо утром 27-го, агенты Пакье устроили в его комнатах в особняке д’Анвер тщательный обыск, в ходе которого была обнаружена злополучная записка.
То есть речь идет о 14 февраля по старому стилю или 26 февраля по новому стилю. Однако Чернышев не мог покинуть Париж ни 26-го, ни 27 февраля хотя бы потому, что 28-го у него была аудиенция у Наполеона. В течение трех с половиной часов Наполеон снова говорил о возможности урегулирования спорных вопросов между двумя державами, стараясь закрепить и усилить то впечатление, которое пытался произвести на Чернышева (а через него и на Александра I) двумя днями ранее.
Судя по тому, что арест камердинера Чернышева Жана Кундта, по прозвищу Саксонец, произошел 28 февраля, отъезд русского офицера мог состояться вечером того же дня, сразу после чего и был произведен обыск, в ходе которого якобы и была обнаружена записка, помеченная инициалом «М».
1 марта полиция установила, что единственным чиновником из числа персонала обоих военных ведомств, чья фамилия начинается с инициала «М», и который мог быть так или иначе связан с утечкой документов, являлся Мишель, состоявший в бюро обмундирования и имевший «двусмысленную репутацию». А еще он на свою беду имел лучший, поистине уникальный почерк среди чиновников обоих министерств, поэтому не составило большого труда определить, что именно он и есть автор злополучной записки.
Историк Жеральд Арбуа констатирует:
«Расшифровка инициала “М” легко указала на Мишеля. После этого раскрыть оставшуюся часть сети не составило труда».
Маршал Бертье взглянул на клочок бумаги и вызвал начальника отдела, ведающего писцами.
— Это почерк писца из отдела экипировки войск, некоего Мишеля, — без ошибки определил глава отдела. — Смею заметить, такою каллиграфией вряд ли обладает кто-либо другой, наверное, во всем Париже!
— Недоставало еще восторгов по поводу изменника! — оборвал чиновника Савари и обратился к Бертье: — Надеюсь, Луи, вы не станете возражать, если я велю немедленно арестовать этого негодяя?
Цепочка раскрутилась мгновенно. Мишель, признав записку своею, тут же сознался в том, что чуть ли не целых два года снабжал русского графа самыми секретными сведениями.
Юрий КОГИНОВ
«Александр Чернышев: тайный агент императора»
