Линкор «Дасоку» - Алексей Калугин

– Вам плохо, Нори-сан? – с тревогой посмотрел на вахтенного офицера Сакамото.

Поднявшись с пола, нито кайса поправил рукава темно-коричневого кимоно с символом клана, вышитым на левой стороне груди.

– Да заходите же. – Он взял бортинженера за локоть, помог ему войти в каюту и попытался усадить.

Нори выдернул локоть из рук нито кайса и протестующе тряхнул головой.

– Сакамото-сан, – прижав руки к бедрам, бортинженер правого края поклонился капитану. – Прошу извинить меня за то, что я побеспокоил вас в час отдыха.

– Нори-сан, – слегка наклонил голову в ответ Сакамото. – Я не сомневаюсь, что у вас на то имелась веская причина.

– Да, Сакамото-сан, – снова поклонился Нори.

– Уверен в том, – кивнул в ответ Сакамото.

По мнению Николая Бутова, сидевшего на полу возле столика с расстеленным на нем полимерным экраном, японцы были похожи на танцующих журавлей.

– Итак? – вопросительно посмотрел на вахтенного офицера Сакамото.

– Господин капитан, – Нори бросил весьма выразительный взгляд на русского, одетого в ярко-красный – ну точно, как борщ, которым другой русский пытался накормить вахтенного офицера в столовой, – расшитый золотыми драконами, шелковый китайский халат. – Вопрос касается безопасности, поэтому я хотел бы переговорить с вами наедине.

– Я пошел, – поднялся на ноги Бутов.

– Нет! – жестом остановил его Сакамото. – Нори-сан, я полагаю, что все вопросы, имеющие отношение к «Дасоку», мы можем обсуждать в присутствии Бутова-сана. Он такой же член экипажа, как и мы с вами.

– При всем моем уважении, – бортинженер правого края отвесил криогенщику быстрый поклон, больше похожий на кивок, – Бутов-сан не является подданным Императора.

– Бутов-сан оказал империи неоценимую услугу.

– При всем моем уважении…

– При всем моем уважении к вам, Нори-сан, – перебил вахтенного офицера капитан. – Я хочу услышать не ваши извинения, а причину, приведшую вас ко мне.

Нори плотно сжал губы так, что уголки побелели.

– Может, я все же пойду, – подал голос Бутов.

– Бутов-сан, – посмотрел на него Сакамото. – Мы с вами еще не закончили. Поэтому я прошу вас остаться.

– Ну что ж…

Бутов улыбнулся, развел руками, сел на пятки возле стола, поерзал, устраиваясь поудобнее, и затих.

– Нори-сан?

– Господин капитан! – резко выдохнул вахтенный офицер. – Я должен довести до вашего сведения, что действия русских ставят под угрозу безопасность вверенного нашим заботам корабля!

– Да? – удивленно поднял бровь Сакамото. – Что же такого ужасного делают русские?

– Они считают своим долгом влезть в любую работу, выполняемую на корабле…

– Так, – наклонил голову нито кайса.

– Они во все привносят хаос…

– Так.

– Они все превращают в балаган!

– Это все? – Сакамото расправил плечи и заложил руки за спину.

– Сегодня в утвержденное мною меню без моего ведома были внесены изменения! Горбатов-сан, самовольно занявший место повара, пытался накормить меня борщом!

– Вы попробовали?

– Конечно, нет!

– Напрасно, борщ был вкусный.

– Сакамото-сан!.. – Вахтенный офицер едва не задохнулся от возмущения.

– Впрочем, я вас не заставляю его есть, Нори-сан.

– Сакамото-сан! Я, как старший офицер и патриот, должен поставить вас в известность, что, если русские будут, как и прежде, делать на корабле все, что им вздумается, это может закончиться катастрофой!

– Я буду иметь это в виду, Нори-сан, – коротко кивнул Сакамото.

– И вы… – бортинженер правого края неуверенно повел рукой в сторону. Он как будто хотел вначале указать на Бутова, но затем передумал, ладонь его сложилась лодочкой, покачивающейся, будто на волнах. – Вы не предпримете никаких действий?

– Не вижу причин что-то предпринимать, Нори-сан. Во-первых, русские на корабле не самовольничают. Любые свои действия они согласовывают со мной либо с кем-то из старших офицеров. Во-вторых… Нори-сан, вы представляете, что сейчас чувствуют ваши подчиненные?

– Сейчас? – растерянно переспросил вахтенный офицер. – В этот самый момент?

– Да нет же, – едва заметно поморщился Сакамото. – Вообще. Что чувствуют люди из экипажа последнего оставшегося в живых корабля императорского флота, зная, что Император находится в плену, а их родные планеты захвачены сайтенами? Что вы сами чувствуете, Нори-сан?

Первый бортинженер приосанился, ладонью прижал рукоятку меча к поясу и щелкнул каблуками.

– Я, как старший офицер императорского флота и патриот, испытываю небывалую гордость за империю и высочайшую ответственность за порученное мне дело!

– Понятно, – махнул рукой нито кайса. – Во-вторых не будет. Я принял к сведению ваш доклад, Нори-сан, и больше вас не задерживаю.

– А как быть с русскими?

– Никак.

– То есть?

– Предоставьте их самим себе.

– Но, если мне снова покажется, что безопасность корабля находится под угрозой?

– Обращайтесь к Бутову-сану, – указал на русского Сакамото. – Надеюсь, он не откажется помочь вам разобраться в ситуации.

– Всегда к вашим услугам, Нори-сан! – рукой отсалютовал вахтенному офицеру Бутов.

– Вам все ясно, Нори-сан?

– Да, господин капитан, – вахтенный офицер поклонился. – Мне все понятно, господин капитан, – он сделал шаг назад и снова поклонился. – Извините, что отнял ваше драгоценное время, господин капитан, – еще шаг назад и еще один поклон. – Я возвращаюсь к исполнению своих обязанностей, господин капитан, – сделав еще шаг назад, Нори спиной уперся в дверь, поэтому и очередной поклон получился смазанным.

– Замечательно, Нори-сан.

Нито кайса открыл дверь, подождал, пока вахтенный офицер, пятясь, вышел в коридор, и щелкнул пальцем по кнопке замка.

– А может быть, он в чем-то прав? – взглядом указал на дверь Бутов. – Может быть, мы действительно раздражаем, мешаем работать… Это, понятное дело, не саботаж, но все же…

– А, – подобрав полы кимоно, Сакамото сел на пол напротив Бутова. – Проблема не в вас, а в самом Нори. Вы видели, чтобы кто-то еще из офицеров носил меч?

– Нет, – покачал головой Бутов.

– Все дело в том, что Окато Нори, в отличие от других старших офицеров, дзосики, то есть «разноцветный».

– Какой? – удивленно сдвинул брови Футов.

– В Древней Японии цвета одежды самураев были строго определены регламентом. Низшие же слуги носили одежды любых цветов, потому их и называли «разноцветными». Окато Нори не принадлежит к самурайскому роду. Но он тщательно скрывает это и старается вести себя, как, в его представлении, положено самураю. Он делает то, что делают самураи в исторических романах и фильмах.