Обнаженный Бог: Финал - Питер Гамильтон

Он следил за Луизой, когда она шла к лифтам со своей малышкой-сестренкой и с огромным частным детективом. Она была слишком сонной, лицо расслаблено. Ее тонкие черты стали мягче, состояние, которое делало еще выразительнее ее красоту. Ему захотелось протянуть руку и потрепать ее по нежным щекам, чтобы полюбоваться на ее теплую улыбку, которая появится от его прикосновения. Приветит его.

Девушка нахмурилась и потерла руки одну о другую.

– Как здесь, внизу, холодно.

Момент был упущен.

Квинн выехал за этими тремя на поверхность, затем оставил их, когда они направились к гаражу такси. Он выбрал подземную дорогу, проходящую под улицей с большим движением, и поспешил вдоль одной из них, отходящих от вокзала. Остается только ограниченное количество времени, пока сверхполицейские закроют вакуумные поезда.

На второй улице, отходящей от главной, он нашел то, что ему было нужно. «Черный Бык», маленький дешевый трактирчик, полный пьющих по-черному людей. Никто из них не подсоединен к нейросети, но у некоторых были процессорные блоки.

Он последовал за одним из них в туалет, где на световой панели горело только электричество.

Джек Макговерн блаженно мочился в надтреснутый унитаз, когда ледяная рука обвилась вокруг его шеи и шлепнула его лицом о стену. Нос у него сломался от соприкосновения со стеной, и струя крови хлынула на фаянс.

– Ты вынешь процессорный блок из кармана, – произнес голос. – Употреби свой активизирующий код и сделай мне вызов. Делай это сейчас же, или ты умрешь, сволочь.

Он мог быть изрядным тупицей, но усиленное действие инстинкта самосохранения позволило мозгам Джека с необыкновенной ясностью сосредоточиться на его выборе.

– О'кей, – пробормотал он, и движение его губ вызвало новый поток крови, разлившейся по стене. Он нащупал свой процессорный блок. Там была программа срочного вызова полиции, она приводилась в действие особым кодом.

Ужасное давление на его шею ослабело, позволяя ему повернуться. Когда он увидел, кто его противник, мысль о том, чтобы каким-нибудь хитрым путем позвать на помощь, испарилась быстрее, чем единственная попавшая в ад снежинка.

Квинн вернулся на Кингс-Кросс в лифте, направлявшемся в нижнее помещение, вместе с кучкой бдительных. Он бродил по сводчатому залу, огибая закрытые киоски и уворачиваясь от работающих уборочных механизмов. Лифты продолжали изрыгать членов группы, они немедленно вставали на движущиеся эскалаторы и ехали вниз к платформам. Он не отрывал глаз от информационных табло, особое внимание обращая на экраны, объявляющие о прибытии поездов. За два последующих часа прибыли пять вакуумных поездов из Эдмонтона. Количество отправлений приближались к нулю.

В пять часов пять минут подошел франкфуртский поезд. Квинн стоял на верхней ступеньке эскалатора. Они были последними, кто подошел. Кортни и Билли-Джо осторожно вели под руки одурманенную женщину. Два помощника оживились и теперь пристальнее наблюдали за двумя грязными университетскими студентами, чем за дикарями из города. Схваченная ими жертва, женщина средних лет в помятом платье и в расстегнутой кофте, смотрела отсутствующим взором, типичным для дозы триатозина, ее тело полностью функционировало, мозг находился в состоянии повышенного восприятия. В этот момент, если бы ей велели спрыгнуть с вершины купола, она бы так и сделала.

Они поспешно двигались вперед и вскочили в лифт. Квинну захотелось материализоваться, так чтобы издать радостный клич во весь голос. Теперь поток поворачивался. Божий Брат подал своему избранному Мессии еще один знак, чтобы он оставался на своей тропе.

В пять тридцать прибыл шестой поезд из Эдмонтона. По голограмме прошла надпись, объявляющая, что все пути в Северную Америку закрыты распоряжениеми Терцентрала. Пять минут спустя были аннулированы все отправления. Вакуумные поезда, находящиеся в пути к куполу, повернули по направлению к Бирмингему и Глазго. Теперь Лондон был изолирован от всей планеты.

Было даже страшно, что его предсказания стали сбываться. Но так уж ему было предназначено быть правым, поскольку Божий Брат одарил его пониманием.

Люди поднимались с платформ, последняя группа пассажиров, кучка бодрствующих (внимательно оглядывающие друг друга теперь, когда закончилась их вахта), патрули полицейских, работники вокзальных служб. Информационные надписи, плывшие над головой, исчезли, точно лопнули шарики, которые кто-то проткнул. Доски дисплеев погасли. Закрылись круглосуточные торговые точки, продавцы горячо обсуждали новость, пока ехали в лифтах на поверхность. Эскалаторы остановились. Все лампы дневного света наверху померкли, погружая пещеру вокзала в густые сумерки. Даже кондиционеры замедлили работу, их жужжание понизилось на несколько октав.

Это был тот безумный момент, которого боится каждый солипсист. Мир был сценой, построенной вокруг него, и эту часть ее закрывали, потому что она не была больше частью очередного акта. На секунду Квинн испугался, что если он подойдет к наружной стене купола и выглянет, то ничего не увидит.

– Пока еще нет, – сказал он вслух. – Но уже скоро.

Он обвел все вокруг последним взглядом, вплоть до пожарной лестницы, и начал долгий путь на поверхность к месту встречи.

* * *

Луиза даже удивлялась, насколько номер отеля ассоциировался у нее с домом. Но так приятно было возвратиться сюда после тяжких испытаний в Эдмонтоне. Отчасти это происходило из-за того, что она считала теперь свои обязательства выполненными: она сделала все, что обещала дорогому Флетчеру, и предупредила Беннет. Небольшой удар обрушился на это чудовище Декстера (даже если бы он об этом никогда не узнал). То обстоятельство, что «Ритц» оказался таким удобным, тоже здорово помогало.

После того как Иванов Робсон оставил их, обе девушки спали до самого утра. Когда они наконец спустились вниз к завтраку, портье сообщил Луизе, что на ее имя есть небольшой пакет. Это оказалась единственная темно-красная роза в белой коробочке, перевязанной серебряным бантом. Карточка, приложенная к ней, была подписана Энди Беху.

– Дай поглядеть, – Джен в волнении запрыгала.

Луиза понюхала розу, у которой, если честно, был слабый аромат.

– Нет, – сказала она, подняв карточку высоко в воздух. – Это личное. Но ты можешь поставить ее в воду.

Джен с подозрением осмотрела розу и осторожно ее понюхала.

– О'кей. Но скажи мне, по крайней мере, что он пишет.

– Просто благодарит тебя за вчерашний вечер. Вот и все.

Она не сказала о второй половине записки, где он говорил, какая она милая и как он сделал бы все, что угодно, чтобы увидеть ее снова. Карточку она положила в новую сумочку из змеиной кожи и при помощи кода закрыла ее от шаловливых ручек, которые могли туда залезть.