Первое свидание - Сандра Мэй

Оказавшись в отдалении от Брюса, мсье Гидо немедленно пошел в наступление, причем довольно прямолинейное.

— Где же Везунчик Брюс откопал такого ангелочка?

Кэти почувствовала, как рука французского партнера медленно, но неуклонно сползает с ее талии...

— Ну не думаю, что сам мистер Блэквуд считает меня ангелом.

— Вы божественно хороши, моя дорогая. Если однажды наш мальчик будет с вами невежлив — бросайте его без раздумий и переходите ко мне. Обещаю, все ваши мечты исполнятся... даже самые сокровенные.

Последние слова Жиль Гидо произнес, так крепко прижав к себе Кэти Спэрроу, что она внезапно ощутила... одним словом, до доброго дядюшки здесь было очень далеко. Кэти постаралась отодвинуться и ответила со всем возможным тактом:

— Я буду иметь это в виду, мсье Гидо.

Гидо совершил немыслимый пируэт — и они оказались укрыты от Брюса стеной из цветущих рододендронов. Теперь он даже и не строил из себя милого старичка.

— Имей, имей, моя птичка. Имей меня в виду. Я очень люблю птичек.

— Мсье Гидо...

— А может, и не ждать у моря погоды? Переходи ко мне. Сколько тебе платит Блэквуд? Не важно, я удвою любую сумму.

— Меня вполне устраивает моя зарплата.

— Ну и что? Она будет устраивать тебя в два раза больше. Мало? Давай в три.

— Мне нравится жить в Сиднее...

— Тебе там надоест. Сейчас в Австралии зима, а вот когда наступит лето... Я же предлагаю тебе Париж.

Кэти напрягла все мышцы — и нечеловеческим усилием вывернулась из-за рододендронов. При виде Брюса ей полегчало. Руки Жиля Гидо бесстыже ползали по ее спине, и Кэти изо всех сил сдерживалась, чтобы не дать мерзкому типу по физиономии. Скандала с еще одним его партнером Брюс может и не простить...

— Мсье Гидо, я буду иметь ваше предложение в виду, но только на будущее.

— Тогда позволь дать тебе мою визитку. В любое время...

С этими словами он исхитрился и засунул маленький бумажный прямоугольничек прямо в декольте Кэти. Девушка практически мгновенно выдернула визитку и улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок.

— Благодарю вас, мсье Гидо. Проводите меня к столику, пожалуйста.

Жиль Гидо довел ее до столика, извинился и удалился в туалет. Вид у него был несколько всклокоченный. С негромким треском переломилась зубочистка в пальцах Брюса Блэквуда, и он произнес несколько напряженным голосом:

— Как назывался этот удивительный шедевр бального искусства, который продемонстрировали ты и Гидо?

— Он назывался «Похотливый банкир и целомудренная секретарша».

— Ты смотри там у меня... Что он тебе шептал, этот развратный недомерок?

— Предлагал поработать на него. Обещал утроить зарплату.

— Ага, и, как мне кажется, наглядно демонстрировал, чем тебе придется заниматься...

— Прекрати, и так тошно. У него потные руки.

— Чем дело кончилось?

— Он дал мне карточку

— Я видел. Прелестный почтовый ящик, надо сказать. Я только удивляюсь, как она не выскользнула снизу. Вроде бы зацепиться там не за что.

— Я так и знала, что надо нарядиться в скромную дерюжку и не мыть голову.

— Пока ты не в дерюжке, пойдем потанцуем?

Плохое настроение мгновенно улетучилось, и Кэти улыбнулась Брюсу, доверчиво протягивая ему руку.

Они танцевали так, словно вокруг никого не было, словно не было и пола под ногами, и расписанного нимфами и сатирами потолка над головой — только музыка, только лунный свет, заливающий ночной Париж, только два человека, с удивлением и радостью осознающих, как много они значат друг для друга...

Жиль Гидо нимало не устыдился своего поведения, и потому вечер продолжался еще довольно долго. Собственно, до утра. На рассвете элегантный помощник Жиля Гидо в холле отеля смиренно принял в объятия несколько раскисшего шефа, ухитрившись при этом вежливо попрощаться с Брюсом Блэквудом и его спутницей. После этого Брюс повернулся к Кэти и спросил:

— Ты очень хочешь спать или есть силы на прогулку?

— По ночному... в смысле... утреннему Парижу? Конечно, есть!

— Пошли.

Они шли по узким улочкам, и их шаги гулко отдавались в предутренней тишине. На бульварах висела синеватая дымка, и нежный запах цветущих каштанов окутывал Кэти и Брюса, словно фатой...

Брюс снял пиджак, накинул его на плечи Кэти. Она вскинула на него счастливые и шальные глаза.

Поцелуй получился естественным, легким, как это утро.

Немного погодя, когда они, держась за руки, уже шли по набережной Сены, Брюс негромко сказал:

— Ты — самая красивая девушка на свете...

— Ты так уверен? Всех остальных уже видел?

— Другие меня что-то мало интересуют... Надела все-таки браслет?

— Он потрясающий. И твой Гидо не знает, что ты мне его подарил.

— Кэти... ты только не уходи.

— Сама? Ни за что.

— Ты не уходи... если я... и ты...

— Брюс, не порть роскошное утро. Мы же уже обсуждали...

Он вдруг подхватил ее и усадил на каменный парапет, а сам встал прямо перед ней, прижав ее ноги всем телом и не давая спрыгнуть.

— Кэт, ты же не такая. Ты не зануда. Ты веселая, языкастая, искренняя, вспыльчивая — ты привыкла жить чувствами, а не разумом. И еще — ты чувствуешь ко мне то же самое, что и я к тебе. Этому чувству глупо сопротивляться, поверь мне.

— О да! Уж ты-то знаешь.

— В том-то и дело, что я не знаю. Я никогда раньше этого не чувствовал. Сексуальное возбуждение — о, его может вызвать и похабная картинка в порножурнале, и откровенная сцена в кино... Тут другое. С тобою рядом я лечу. У меня хорошее настроение. Все получается. Я засыпаю — и улыбаюсь, потому что утром увижу тебя. Я новыми глазами смотрю на страны, которые видел десятки раз. Что же это, Спэрроу? Влечение? Нет. Может, ты знаешь?

— Я не знаю...

— Не прячь глаза, храбрый камышовый Котенок. Ты знаешь. И я знаю. Но если мы оба все еще боимся говорить... Значит, надо подождать. В нужное время и в нужном месте все скажется само собой.

Солнце разгоралось над вечно юным древним городом. Открывались маленькие кафе, из пекарен и булочных доносился оглушающе прекрасный запах хлеба.

Кэти шла рядом с Брюсом и улыбалась своим мыслям. Ощущение счастья росло и ширилось, мир был прекрасен — и рядом нею шел Блэквуд, человек, в которого она влюбилась без памяти и с первого взгляда.

Из Франции они улетели в Колумбию, которая, по понятиям Кэти, буквально кишела наркобаронами и повстанцами, а на деле оказалась очень зеленой, очень красивой и очень поющей. Тут пели все — от мальчишек, играющих в футбол, до продавцов мороженого и холодной воды. Впрочем, как и всегда, времени на осмотр Боготы у них не было — Брюс встретился с местными бизнесменами, обсудил с ними будущую постройку какого-то потрясающего завода по очистке морской воды, затем в абсолютно немыслимом темпе прокатился с Кэти по городу, они пообедали в симпатичном ресторанчике... к вечеру Брюс Блэквуд скомандовал «отлет». Или «вылет»...