Анна Ярославна. Русская королева Франции - Валерия Добрава

И Анна поняла, что попала в змеиное логово. Старшие дети совершенно не общались с младшими, словно их не было вообще. А если вдруг блондинки говорили очередную глупость, старшие на мгновение замолкали, переглядываясь многозначительными взглядами, а потом снова продолжали свой разговор.

– Потерпи несколько дней, – просил виновато Рауль у жены. – Я не могу их выгнать. Они навещают меня, как правило, один раз в год – на годовщину смерти их матери Аэлис. Я специально отдал им замок в Мондидье, лишь бы они оставили меня в покое.

Но оказалось, что его дети не собираются так скоро покидать их дом. Симон был сама галантность, особенно с Анной. Куда бы она не пошла, он всегда оказывался у нее на дороге. Дошло до того, что она боялась выходить из своей комнаты. Рауль, поглощенный другими заботами, ничего не замечал. Его, как и Генриха, не оставляли в покое лавры Вильгельма Завоевателя. Он готовился к очередному походу на неприступный город Перонна. И для того, чтобы собрать войско, он уехал на пару дней, оставив жену наедине с детьми, чем они незамедлительно воспользовались, устроив той настоящий ад. Елизавета принялась за Жоржетту, отказываясь есть «помои», которые та, по ее мнению, готовит. Аделаис с Адель тоже постоянно капризничали и устраивали скандалы. Симон не давал Анне прохода.

– Моя дорогая, – однажды сказал он откровенно, – мой отец уже немолод. Задумайтесь, что будет с вами, когда он покинет сей бренный мир? А вам нужна опора. Нужен кто-то молодой, сильный и здоровый.

– Это вы, надеюсь, не про себя? – Анна попыталась оттолкнуть Симона, слишком близко прижавшего ее к парковой ограде. – Потому что вы, мне кажется, противны.

– Как же вам может быть не противен мой отец?! Он, наверное, в спальне уже совершенно бесполезен. Не зря же у них со второй женой так и не было детей…

Анна, выскользнув из кольца его рук, бросилась к себе в комнату и заперлась в ней с мыслью не выходить, пока не вернется муж. Ей были мерзки все эти намеки. И было очень одиноко и обидно, что Рауль оставил ее одну. Она рыдала в подушку, пока не забылась тяжелым недолгим сном. Ее разбудил назойливый стук в дверь.

– Уходи, Симон! Я не открою ни тебе, ни твоим сестрам. Надеюсь, вы понимаете, что должны покинуть этот дом? – решительно сказала Анна.

– Госпожа, это я, Жан, – тихо сказал старичок-учитель. – Я принес вам суп от Жоржи.

– Жан, как я рада вас слышать! – Воскликнула Анна, вскакивая с кровати. – Сейчас я открою. Посмотрите, там нет никого рядом с вами?

– Симон с сестрами опустошают винный погреб хозяина. Я позаботился, чтобы забыли закрыть туда дверь, – раздалось довольное хихиканье. – Я и раньше так делал, когда они слишком сильно расходились. Все дети Аэлис такие же пьяницы, как и она сама.

Анна впустила старичка с подносом в комнату.

– А я и не знала, что первая жена Рауля была пьяница.

– Да-да, никто не знал, кроме самых близких, – говорил старичок, ставя поднос на стол. – Вы кушайте, кушайте, моя милая. Я уже отправил гонца к Раулю. Уверен, он скоро будет здесь.

Анна благодарно посмотрела на Жана. В ее глазах стояли слезы.

– Я оказалась совсем беспомощной, да?

– Ну что вы, – сказал старичок, подавая женщине свой кружевной, сверкающий белизной, носовой платок, – очень даже полезной. Теперь у Рауля есть повод отказать Симону от дома. Вы знали, что у вашего мужа был еще один сын?

– Нет, он никогда не говорил мне, – Анна отложила ложку и удивленно вскинула брови на Жана.

– Его звали Готье, как и вашего друга епископа, который недавно гостил здесь. Он был совсем другой, чем Симон. Он был мягкий и добрый. Это ему должен был перейти титул графа Валуа, Амьена и Вексена, а младшего сына готовили к карьере священника. Но внезапно Готье, как нам сказали, отравился несвежими фруктами, слег и вскоре умер. Это подкосило Рауля, и несколько месяцев он не вылезал из своего погреба, поглощая один бочонок вина за другим. Только Жоржи могла заставить его хоть немного поесть.

– Какой ужас! Когда это было?

– В каком году? – Жан пошамкал про себя беззубым ртом, подсчитывая что-то в уме. – Да уже лет десять тому минуло. Симон был тогда еще совсем юнцом.

– В тот год, когда умер король?

– Точно, моя госпожа. Вот вровень тогда.

Анна задумалась. Тогда понятно, почему Рауль сразу же не поспешил просить ее руки. Ему было совсем не до нее. Любимый сын и наследник скончался. Да еще при загадочных обстоятельствах.

– А Симон тогда где был?

– О, он как раз вернулся из монастыря домой. Они еще с братом все время ссорились. Готье не нравилось, что Симон все время лез к служанкам. Доходило чуть не до драки. А Алиенора, которая тогда была женой нашего господина, подогревала их взаимную ненависть, потому что… – Жан на мгновение замолчал, как бы раздумывая, не слишком ли много он сказал.

– Почему? Ну же, договаривайте! – потребовала Анна.

– Да потому что она вертела хвостом и перед тем, и перед другим. Ей льстило внимание молодых наследников. Готье был простодушен и упал к ее ногам, как перезрелое яблочко. Симону же нравилось, что взрослая женщина кокетничает с ним.

– А как же Рауль? Неужели он ничего не видел?

– А Рауль тем временем осаждал тот самый замок Мондидье, в котором теперь живут его наследники.

Анна покачала головой. Теперь уже ей было ни капли не жаль эту Хакенезу, которая вовсе не любила Рауля, а была с ним только из-за денег и положения в свете.

Утром в Крепи прискакал Рауль. Он обнаружил своих детей упившимися до состояния полной бессознательности. Один Симон еще немного держался на ногах и хоть что-то соображал, поэтому его сразу же погрузили в повозку и отправили восвояси. Девиц же оставили высыпаться, отправив их мужьям предложение забрать своих жен либо собственноручно, либо получить их в виде посылки.

Рауль на коленях умолял Анну простить его. Она обняла его голову и прижала к себе.

– Ты столько пережил, мой родной, в своей жизни. А теперь я хочу, чтобы ты был просто счастлив.

– Я и счастлив, моя любимая! Очень счастлив с тобой!

Глава 22

Смерть любимого

– Посмотри, милая, что я тебе принес.

Анна оторвалась от книги и с любовью посмотрела на своего мужа. Его красивое постаревшее лицо было изборождено множеством морщинок, каждую из которых Анна готова была целовать тысячу раз.

– Ты задариваешь меня подарками. Я беспокоюсь, что на старости лет мне придется выращивать овощи в огороде, а тебе – таскать навоз и доить коров.

– Нет, это чудо совсем не стоило мне ни одного золотого.

Рауль положил на колени Анне маленький пушистый комочек. Он мяукнул.

– Котенок! Рауль, что ты за чудо! – Анна погладила мягкую шерстку. – Надо сказать, чтобы налили ему молока. Я назову его Пуффи.