Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III - А. Сахаров (редактор)

Решая одни проблемы, Россия волей-неволей вовлекалась в водоворот других. А они сгущались на юге, где нависала угроза борьбы с Крымским ханством и Османской империей. Впрочем, эта забота была и у речи Посполитой, что послужило главным предметом обсуждений на встречах представителей примирившихся государств. Ближайшие годы показали обоснованность таких опасений.

Правительство Алексея Михайловича понимало значение акта, заключенного в Андрусове, и приложило много усилий, чтобы его результаты стали международным достоянием. Русские посольства посещают ряд европейских стран. Это было сопряжено также с признанием за царем нового титула. В основном поставленная цель была достигнута. Окончание войны торжественно отметили в Москве. Царь пожаловал служилых людей двадцатипроцентной передачей из поместных земель в вотчины. Наибольших царских милостей удостоился А.Л. Ордин-Нащокин. Он стал боярином, получил необычное титулование «царственной большой печати и государственных великих посольских дел сберегатель» и был назначен начальником Малороссийского и Польского приказов.

В отношениях царя с Ординым-Нащокиным был момент, который мог повлечь за собой трагические последствия для дипломата. Его сын Воин сбежал в Речь Посполитую, затем оказался у императора и, наконец, во Франции. Воспитанный в духе западных образцов (не без влияния отца, а особенно учителей-поляков), молодой человек решил искать счастья вне России. Такой поступок во времена Грозного мог бы стоить отцу головы. Тем более что Воин оставил службу, он был направлен из Москвы к отцу, который стоял тогда воеводой в Ливонии. Можно себе представить злорадство врагов А.Л. Ордина-Нащокина. Несчастный отец ожидал опалы и даже попросил у царя отставки. Но вместо этого он получил теплое, участливое письмо Алексея Михайловича. Царь утешал, как мог, своего любимца, проявив великодушие и найдя нужные слова. В обычной для себя высокопарной манере Алексей Михайлович изобразил постигшее Афанасия Лаврентьевича горе как попущение сатаны, который увлек «сего доброго агнца». Просьбе Ордина-Нащокина-старшего отрешить его от службы государь решительно воспротивился. Поступок Воина царь объяснил малодушием и молодостью: «Он человек молодой, хочет создания владычня и творения руку его видеть на сем свете, якоже и птица летает, семо и овамо и, полетав довольно, паки ко гнезду своему прилетает; так и сын ваш вспомянет гнездо свое телесное, наипаче же душевное привязание от Св. Духа во святой купели и к вам вскоре возвратится». Алексей Михайлович завершал свое послание наставлением продолжать честную службу, «а нашего государского не токмо гневу на тебя… ни слова нет». Венценосный автор письма оказался прав: Воин вернулся на родину и был прощен.

Окончание войны облегчило положение страны, но нанесенный ущерб продолжал сказываться. На первых порах правительство царя Алексея Михайловича не сразу отказалось от чрезвычайных налогов военной поры. Так, в 1668 году было предписано взыскать с торгово-промышленного населения страны «десятую деньгу». Занялись упорядочением судопроизводства. Некоторые статьи Уложения 1649 года потребовали уточнений, конкретизации, другие вследствие плохого исполнения решили вновь подтвердить. В 1669 году появились на свет «новоуказные статьи», продолжавшие законотворчество по уголовным и гражданским делам. Составители дополнительных законодательных норм позаботились о более четкой группировке статей по их тематике, что облегчало судьям поиск нужного материала. Усиление центральной власти вызвало некоторое сокращение круга обязанностей местных воевод в судебной сфере. Уполномоченные правительства (сыщики) направлялись в уезды для проведения розыска по различным делам. «Новоуказные статьи" предусматривали повышение значения свидетельских показаний в судебном процессе. Несколько ограничивалось применение пытки, наказаний, предусматривающих отсечение конечностей у обвиненных. Стали чаще заменять тюремное заключение ссылкой в Сибирь, что отвечало задачам заселения этой отдаленной окраины. Законодатели учли также решения Церковного собора 1666-1667 годов по делам воровства в храмах и другим проявлениям святотатства.

По— прежнему правительству Алексея Михайловича приходилось вплотную заниматься земельными делами дворянства. Участники войны 1664-1667 годов получили земельные и денежные пожалования, включая перевод части поместных дач в вотчинное владение. При этом учитывалась продолжительность военной службы, что влияло на размеры таких «придач». Эти меры намечали постепенное превращениe земельной собственности дворян из условной, временной в наследственную и постоянную.

На юге европейской части страны шло продвижение русских поселений на плодородные черноземы, что серьезно повлияло на правительственную политику. Длительное время там не поощрялось распространение крупного феодального землевладения, в частности из соображений обороны страны. Мелкие служилые люди «по прибору», наделенные небольшими земельными участками, представлялись более предпочтительными, нежели бояре и другие «ближние люди», для которых главная забота — заселить новые места своими крепостными крестьянами и холопами. Но в начале 70-х годов XVII века правительство Алексея Михайловича все чаще отказывается от прежнего курса и допускает проникновение крепостников в южные пределы. На этот счет издаются соответствующие царские указы, правда не лишенные противоречивости и потому создававшие много споров в среде землевладельцев.

По фискальным соображениям правительство отказывается от прежде данных льгот по таможенному обложению, отменив в 1672 году тарханные грамоты. А церковникам запрещалось промышлять «мирскими торговлями», держать лавки. О всех случаях нарушений указа надлежало докладывать («писать») царю. Вместе с тем проявлялась известная гибкость политики в торговых делах ясачных людей. По челобитным башкир с них запрещалось брать согласно грамоте царя от 1673 года таможенные пошлины при продаже продуктов их хозяйства. Притом главный мотив этой меры — «для их иноземства». Пошлины с мехов и других товаров в таких случаях взыскивались с покупателей. Льготной являлась торговля сибирских «бухарцев» — выходцев из Средней Азии, равным образом и купцов ряда восточных стран, посещавших Россию.

В те годы активно развивались торговые отношения с армянским купечеством, в частности Джульфинской компанией, которая действовала в «шахове области». Компания получила царскую жалованную грамоту на ввоз в страну шелка-сырца. Алексею Михайловичу армянские коммерсанты преподнесли весьма ценный подарок — алмазный трон. Однако армянские купцы желали большего. В августе 1672 года в Посольский приказ созвали видных русских купцов Василия Шорина, Михаила Гурьева, Остафия Филатьева и других. Их попросили дать ответ на следующий запрос властей: «Будет те армяне… шелк сырой и всякие персидские товары станут привозить в Московское государство и к Архангельскому городу, и в Великий Новгород, и Псков, и Смоленск, и за море в Немецкия земли с теми товары ездить учнут, и от того не будет ли московским и всех городов купецким людем в промыслах их помешки?» Купцы «за своими руками" подали «сказку" — ответ, где доказывали нежелательность транзита восточных товаров в европейские страны Авторы «сказки" ссылались на положения Новоторгового устава о защите прав отечественных торговцев и предрекали ущерб для царской казны. К тому же выдвигался аргумент о возможности прямых договоров армянских купцов с европейскими, минуя Россию. С этим мнением посчитались. Но вопрос всплыл снова после кончины Алексея Михайловича.

Правительство царя Алексея заступалось за русских торговцев, когда они подвергались притеснениям в других государствах, как это случилось в Шемахе с приказчиками О. Филатьева. Спустя много лет, вследствие обид, причиненных русским купцам в пределах Ирана, Петр Великий объявил войну соседней державе.

Восстание С.Т. Разина побудило Алексея Михайловича принять меры для укрепления сословных перегородок в обществе. Прежде всего это касалось служилых людей, поскольку в антиправительственном лагере объединились различные силы из низших сословий. Среди них были приборные служилые люди (стрельцы, городовые казаки, пушкари и др.). Практические и юридические шаги правительства имели целью затруднить переход из одного социального состояния в другое. Углубился водораздел между служилыми «по отечеству» (дворянами) и «по прибору». Более того, неоднократно выходили царские указы, запрещающие «верстание» из тяглого люда даже в низшие категории служилого сословия. В одном из указов повелевалось местным воеводам «из пашенных крестьян в службу не верстать и ни в какие чины без государева указу не приверстывать». В стрельцы и казаки предписывалось верстать их детей и родственников, но не выходцев из крестьян и посадских. Разумеется, жизнь не укладывалась в прокрустово ложе высочайших предначертаний. Но направленность мысли законодателя показательна. «Крепостной устав» давал о себе знать много лет после его появления на свет. Принцип сословности довлел над обществом. Он и послужил одной из причин грандиозного народного движения, во главе которого встал донской казак Степан Тимофеевич Разин.