Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941–1945 - Александр Ефимьев

Под покровом ночи израненный бронепоезд № 2 «черным» паровозом доставили в Елец на ремонт. Его место в боевых операциях временно занял бронепоезд № 4 старшего лейтенанта Н. Д. Левитова.

В журнале боевых действий, хранящемся в Центральном архиве Министерства обороны СССР, есть запись: «29 ноября 1941 года разведка сообщила, что к станции Казаки движется колонна танков и пехота численностью до батальона. Бронепоезд, находясь в засаде, подпустил гитлеровцев на 500 метров и открыл огонь из всех огневых средств. Была рассеяна вражеская колонна, уничтожено 2 минометных батареи…».[12]

Угроза глубокого прорыва частей 34-го и 35-го армейских корпусов противника ускорила подготовку нашей наступательной операции под Ельцом. В связи с дальнейшим продвижением немецких дивизий на Задонск их фронт растянулся, и образовались слабообеспеченные участки.

Мощный удар в тыл наступавшей группировки должна была наносить оперативная группа Юго-Западного фронта под руководством генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. Утром 6 декабря войска правого крыла Юго-Западного фронта стремительно двинулись в наступление. А 7 декабря части 143-й и 148-й стрелковых дивизий уже вели бои на подступах к Ельцу.

На станции Дон младший лейтенант В. М. Морозов получил срочный приказ выехать к Ельцу. Для выяснения обстановки командир послал группу разведчиков. Они вскоре возвратились и доложили, что к 203-му километру подходила ускоренным маршем колонна гитлеровцев с орудиями, минометами и большим обозом в хвосте. Это был один из полков второго эшелона, спешивший на помощь главным силам в район Ельца.

Под прикрытием леса, в выемке, решили устроить засаду. Растянувшись по дороге, враг подходил все ближе и ближе. Уже и без бинокля четко были видны серо-зеленые фигуры вражеских солдат в овраге. Головная часть колонны вышла на железнодорожное полотно, направляясь к элеватору. Вырвавшись из-за поворота, на полном ходу, бронепоезд открыл огонь. Встреченные ливнем свинца, фашисты сразу отхлынули назад, но разобравшись, что их атаковал только один бронепоезд, спешно развернувшись, начали наступать со всех сторон, развернув и несколько пушек.

Завязалась ожесточенная артиллерийская дуэль. С передней площадки Морозову были хорошо видны жерла вражеских орудий. Вылетали всполохи огня. Снаряды рвались рядом. Бронепоезд маневрировал. Расчет старшего сержанта Андрея Глушенкова стрелял с большим напряжением. Связист Николай Ганенко едва успевал передавать команды. Артиллеристы Степан Козленко, Петр Третьяк, Федор Ляховец отлично выдержали экзамен на оперативность, выдержку и расчет. После точных залпов вражеский обстрел бронепоезда прекратился.

Слева, из оврага, показалось странное шествие. Без единого выстрела двигалась шеренга как-то непонятно одетых людей. Фашисты? Но почему тогда не стреляют и идут в сумерках привидениями? Расстояние между идущими и бронепоездом сокращалось. Сто пятьдесят метров. Сто двадцать… Сто… Пулеметчики застыли в недоуменном ожидании. И вдруг из шеренги раздался истошный крик: «Это фашисты! Стреляйте быстрей! Только выше…»

Слева направо: лейтенант медицинской службы М. Ф. Громыко — военфельдшер, М. С. Козьменкова и Н. Д. Горбачева — помощники машиниста бронепоезда № 2 в дни боев за Елец.

Пулеметы бронепоезда застрекотали разом. И мигом передние ряды приникли к земле, остальные бросились назад под свинцовым ливнем. Убитые десятками падали с крутого обрыва в овраг. А к бронепоезду ползли люди. Измученные, исхудавшие, в грязных лохмотьях. Оказывается, гитлеровцы для прикрытия в первой цепи выставили 40 пленных красноармейцев.

После боя были захвачены большие трофеи: минометы, мины, множество повозок с провиантом и награбленным имуществом.

Метельным утром 8 декабря бойцы 496-го стрелкового полка, стремительно переправившись через замерзшую Сосну, внезапно атаковали фашистов на улицах города. Со стороны железнодорожной станции безостановочно наступали подразделения 654-го стрелкового полка. Полковник Ф. М. Черокманов находился в первых рядах наступавших бойцов. Фашисты, укрепившись в подвалах домов, каменных сараях, на колокольнях церквей, вели бешеный огонь. Атаки красноармейцев то и дело захлебывались.

На пегой лошади полковник Ф. М. Черокманов выехал на железнодорожное полотно. Четверо путейцев, окутанных клубами пара, сосредоточенно укладывали рельсы.

— Что, братцы, жизнью не дорожите? — обратился он к работавшим.

— С минуты на минуту должен бронепоезд прийти, — распрямил спину морщинистый путеец с густыми заиндевевшими усами. — Нельзя нам подводить, пусть бьют фрицев.

Услышав хрипловатый голос пожилого железнодорожника, Черокманов повеселел: «А верно, молодцы эти ребята с бронепоезда. Всегда выручат в трудную минуту. С их помощью смело можно выбить захватчиков из города».

Вскоре послышался стук колес. Из-за поворота показалась громада в клубах дыма и пара. Полковник поднялся на переднюю площадку. Каково же было его удивление, когда он встретил командира Морозова.

— Ну, младший лейтенант, еще раз выручайте нас. Пусть твои артиллеристы покажут мастерство! — И Черокманов указал в сторону церквушки, откуда фашисты вели огонь.

Морозов посмотрел в сторону вражеской цитадели и отрицательно покачал головой:

— Отсюда не возьмем, товарищ полковник, не позволит сектор обстрела орудия. Надо бы еще метров 150–200 продвинуться вперед. Там кривая, вот откуда их и достанем…

Первый снаряд взорвался неподалеку от церкви.

Новый залп.

Колокольня окуталась клубами дыма и пыли. Когда дым рассеялся, Морозову хорошо стало видно, как накренилась звонница колокольни. Прямой наводкой бронепоезд сделал еще несколько выстрелов. Через час картина прояснилась: 12 огневых точек уничтожил бронепоезд на окраине Ельца.

Пехотинцы, поддержанные артиллерийским огнем, успешно продвигались вперед. Ворвавшись на станцию, бронепоезд открыл огонь по тюрьме, которую гитлеровцы превратили в главный узел сопротивления.

На главных путях станции крепость на колесах салютовала в честь освобождения Ельца.

10 декабря в Елец прибыл командующий 13-й армией А. М. Городнянский. Генерал остановил рапорт В. М. Морозова, растерявшегося от внезапного посещения высокого начальства:

— Знаю все о ваших делах. — И круто повернувшись к члену Военного Совета армии М. А. Козлову, с явным удовольствием произнес: — Молодцы у нас бронированные ребята! Честное слово — молодцы!

На другой день нарочный штаба армии привез Морозову пакет с приказом. Вот строчки, напечатанные на старой, побитой машинке: «Присвоить звание старшего лейтенанта командиру бронепоезда Морозову Владимиру Михайловичу…». В конце стояла уверенная, размашистая подпись генерала А. М. Городнянского.