Привилегированное дитя - Филиппа Грегори

Дверь открылась, и вошел Ричард.

— Джулия! — обрадовался он. — Я не ждал тебя сегодня.

— Я решила встретить тебя, потому что вернулся дядя Джон. Он привез рисунки нашего будущего дома! И еще он привез нового управляющего!

— А ты уже видела его? — с любопытством спросил Ричард. — Что он из себя представляет?

— Он еще не был у нас. Дядя Джон высадил его в деревне. Этот новый управляющий когда-то жил здесь, и Клари сказала мне, что они устраивают праздник по случаю его возвращения. Он сейчас в Мидхерсте покупает продукты для всей деревни, а детям он дал по овсяному печенью. Они, кажется, сразу полюбили его.

— Думаю, они полюбили бы всякого, кто стал бы раздавать им бесплатно еду, — презрительно сказал Ричард. — Иначе с этой деревней не управиться. Надеюсь, мой папа выбрал нужного человека.

— Мы можем на него посмотреть, — предложила я. — Клари сказала, что он скоро должен вернуться назад.

Ричард кивнул и открыл передо мной калитку. И мы пошли вдоль улицы, с удивлением глядя, как до неузнаваемости изменился Экр всего за один день. Мне пришла на ум сказка о волшебном поцелуе принца, оживившем Спящую Красавицу и все королевство. Ральф Мэгсон, видимо, был волшебником, если оживил деревню одним своим появлением.

Жители деревни составили из нескольких столов один огромный стол позади дома миссис Мерри, и теперь почти все женщины суетились вокруг него. Впервые я услышала в Экре смех.

Двери коттеджей хлопали, люди то вбегали, то выбегали оттуда, кто с деревянной тарелкой, кто с парой ложек. Дорожный сундук, который, как я догадалась, принадлежал Мэгсону, стоял позади дома открытый, и в нем виднелись коробки чая, сахара, большой круг сыра и окорок. Это было большим соблазном для людей, но я знала, что воров в Экре нет. Трубы печей в домах дымились и будто посылали небесам сообщение: «Ральф Мэгсон вернулся домой». И среди всей этой суеты, командуя, распоряжаясь и смеясь, стоял новый управляющий имением, стоял неподвижно, как древнее божество.

Это был мужчина лет сорока с темными, поседевшими на висках волосами, заплетенными сзади в короткую косичку. Он был похож на моряка или даже, скорее, на пирата. Кожа у него был смуглой, как у цыгана, а множество белых морщинок около глаз свидетельствовало о том, что он провел долгие годы под открытым небом и привык зорко всматриваться в даль.

У меня в голове вдруг зашумело, и я не могла отвести от него глаз.

— О Господи, — произнес позади меня Ричард. — Все это похоже на майский праздник.

В эту минуту новый управляющий наклонился и жестом показал какому-то мужчине на сумку с продуктами, чтобы тот отнес ее к столу. И тут я поняла, почему так неподвижно стоял он все время. Мэгсон оказался калекой. У него не было ног, они были отрезаны чуть ниже колен, и дальше были приделаны деревянные протезы. Он обладал необыкновенно широкими плечами и грудью, оттого, вероятно, что ему все время приходилось удерживать равновесие. Я не слышала ничего, кроме поющего голоса у меня в голове, и не видела ничего, кроме него. Я забыла, о чем хотела его спросить, и вдруг произнесла голосом ужасно жалобным и, что еще хуже, очень громко:

— О, Ральф!

Он повернулся на мой голос и неожиданно страшно побледнел. Наши глаза встретились, и шум у меня в голове стал таким громким, что я не слышала даже голоса Ричарда, спрашивающего меня, в чем дело. Сейчас я была Беатрис. Толпа между нами поредела, и я видела только Ральфа и смотрела на него любящими глазами.

— О, Ральф! — повторила я снова.

Странная, почти виноватая улыбка появилась на его лице, когда он услышал этот голос. Мэгсон быстро, с привычной сноровкой заковылял ко мне на своих деревянных ногах, и толпа расступилась перед ним, словно это был принц Стюарт, вернувшийся из изгнания.

Он смотрел на меня так тревожно, будто от меня зависела его судьба, будто ему пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы подойти ко мне.

— Кто вы? — спросил он, не отводя глаз от моего лица.

Его голос вдруг разрушил то очарование, которое владело мной, и я осознала, что стою в центре огромной толпы, а рядом стоит разгневанный Ричард и дергает меня за рукав.

— Я — Лейси, мисс Джулия Лейси, — ответила я. Слова были обычными, и говорила я вновь своим собственным голосом, совсем не похожим на тот грудной, чувственный голос, который только что произнес: «О, Ральф!»

— Лейси? — переспросил он.

— Дочь сквайра Гарри Лейси из Вайдекр Холла, — церемонно представилась я. — А это мой кузен, Ричард Мак-Эндрю.

Мэгсон медленно наклонил голову.

— Дочь Гарри, — повторил он и недоверчиво глянул на меня. — Кто бы подумал, что у этого болвана может быть такая дочь? Но вы — Лейси, и это главное. Но как вы похожи… — Тут он оборвал себя, но я прекрасно поняла, что он подумал о Беатрис.

Потом Мэгсон повернулся к Ричарду.

— А вы, значит, сын Беатрис? — спросил он.

Ричард напрягся, и я положила руку на его рукав. Я не хотела, чтобы он ссорился с мистером Мэгсоном. Никто не умел лучше, чем Ричард, очаровывать людей одной своей улыбкой. Но ему также прекрасно удавалось быстро наживать себе врагов. Он был заносчивым мальчиком, страдающим от нашей бедности и всегда готовым вступиться за свою честь. Меня это восхищало, но сейчас мне совсем не хотелось, чтобы он высокомерно говорил с мистером Мэгсоном.

Мистер Мэгсон не был похож на человека, который безропотно стерпит бесцеремонный тон.

— Ричард, — тихо сказала я. — Это мистер Мэгсон, новый управляющий твоего отца.

Ричард кивнул.

— Я — сын доктора Мак-Эндрю, вашего работодателя, — высокомерно сказал он Ральфу.

— Вы совершенно не похожи на Лейси, — задумчиво ответил тот. — Все они были гораздо светлее.

— Откуда вы знаете Лейси? — отрывисто спросил Ричард. — И что привело вас в Экр?

Ральф небрежно улыбнулся, будто не сочтя вопрос Ричарда заслуживающим ответа.

— Прошу прощения, — бросил он Ричарду. — Меня ждут.

И, повернувшись спиной к моему кузену, стал забираться на телегу. Там тоже лежали съестные припасы. Он взял поднос с белыми булочками и с доброй улыбкой передал его жене возчика. «Осторожно, Маргарет, он тяжелый».

Ричард издал гневный возглас и, оттолкнув одного из сыновей Грина, вскочил следом.

— Слушай, ты, — прошипел он. Слышали его лишь немногие, но все уставились в нашу сторону. Я не успела остановить Ричарда и теперь не решалась вмешаться.

— Это моя земля, — взбешенно продолжал он. — И мои люди, и если ты попытаешься встать между мной и ими, то ты пожалеешь об этом. Я — наследник Вайдекра, и я буду здесь сквайром. Когда я задаю вопросы, то требую, чтобы на них отвечали. И чтобы меня называли по имени. Понял, Мэгсон?