Кровь и железо - Джо Аберкромби

Нести стражу во время этих кошмарных приемов — не самая приятная из обязанностей Веста, но могло быть и хуже. Майор думал о восьми солдатах, что стояли вдоль стен в полной амуниции. Он постоянно ждал, что вот-вот один из воинов сомлеет и с грохотом рухнет на пол, словно полный тарелок буфет, чем вызовет величайшее недовольство лорд-камергера. Но пока всем как-то удавалось держаться прямо.

— Почему в этой растреклятой комнате вечно неподходящая температура? — пожелал знать Хофф, словно жара оскорбляла его лично. — Полгода в ней слишком жарко, полгода — слишком холодно! Здесь нет воздуха, совершенно нет воздуха! Почему окна не открываются? Почему мы не можем заседать в более просторном помещении?

— Э-э… — смущенно выдавил заместитель, сдвигая очки вверх по мокрому от пота носу. — Просьбы об аудиенциях всегда рассматривались именно здесь, милорд. — Он замялся под грозным взглядом своего начальника. — Э-э… я думаю, такова, э-э… традиция.

— Я и сам это знаю, болван! — рявкнул Хофф, лицо которого побагровело от жары и злости. — Разве здесь кто-нибудь спрашивал твоего дурацкого мнения?

— Да-да, то есть нет, конечно нет, — заикаясь, проговорил заместитель, — то есть я хочу сказать, вы совершенно правы, милорд…

Хофф сдвинул брови, покачал головой и обвел взглядом комнату в поисках чего-то, на что еще можно излить раздражение.

— Сколько еще идиотов нам предстоит сегодня вытерпеть?

— Э-э… еще четверо, ваша милость.

— Черт побери! — прогремел камергер, ерзая в своем огромном кресле и оттягивая отороченный мехом воротник, чтобы впустить под одежду немного воздуха. — Это невыносимо!

Вест признал, что в глубине души полностью с ним согласен. Хофф схватил со стола серебряный кубок и с хлюпаньем засосал в себя огромный глоток вина. Пить он был горазд — собственно, он занимался этим целый день. Однако вино не улучшило его настроения.

— Кто следующий болван? — вопросил он.

— Э-э… — Морроу вгляделся сквозь очки в большой список, ведя по неровным строчкам испачканным в чернилах пальцем. — Добрый человек[1] Хит, фермер из…

— Что? Фермер? Вы сказали — фермер? То есть мы должны сидеть в этой возмутительной жаре и выслушивать жалобы какого-то чертова простолюдина на то, что погода вредит его овцам?

— Видите ли, милорд, — пробормотал Морроу, — по всей видимости, э-э, добрый человек Хит имеет, э-э, законную жалобу на своего, э-э, землевладельца, и…

— Да черт подери их всех! Я сыт по горло их жалобами! — Лорд-камергер глотнул еще вина. — Зовите этого дурака!

Двери открылись, и добрый человек Хит вошел в присутствие. Чтобы подчеркнуть распределение власти в комнате, стол лорд-камергера был установлен на высоком помосте, так что бедняга смотрел на него снизу вверх даже стоя. Лицо честное, но очень изможденное. Хит держал перед собой трясущимися руками помятую шляпу.

Вест неловко повел плечами, ощутив, как по спине пробежала капля пота.

— Ты добрый человек, так?

— Да, милорд, — пробормотал крестьянин с сильным простонародным выговором. — Я из…

Хофф оборвал его с отработанной грубостью:

— И ты предстал перед нами, ища аудиенции у его августейшего величества высокого короля Союза?

Хит облизнул губы. Вест подумал о том, какую дорогу проделал фермер, чтобы из него здесь делали дурака. Скорее всего, путь был очень долгим.

— Меня и мою семью согнали с земли. Землевладелец говорит, что мы не платили за аренду, но…

Лорд-камергер взмахнул рукой:

— Совершенно ясно, что это дело относится к ведению Комиссии по вопросам землевладения и сельского хозяйства. Его августейшее величество король заботится о благополучии всех своих подданных, какими бы ничтожными они ни были. — Вест чуть не вздрогнул, услышав столь пренебрежительный отзыв. — Однако нельзя ожидать, что он станет уделять личное внимание каждому пустяковому делу. Его время драгоценно, как и мое. Всего доброго.

Аудиенция закончилась. Двое солдат потянули на себя дверные створки, открывая дверь перед добрым человеком Хитом. Лицо крестьянина смертельно побледнело, пальцы терзали поля шляпы.

— Но помилуйте, милорд, — заикаясь, проговорил он, — я уже был в Комиссии…

Хофф резко поднял голову и прервал спотыкающуюся речь фермера:

— Всего доброго, я сказал!

Плечи крестьянина обмякли. Он в последний раз обвел взглядом комнату: Морроу с огромным интересом изучал что-то на дальней стене, не желая смотреть в глаза посетителю, а лорд-камергер испепелял Хита гневным взглядом, разъяренный непростительной потерей времени. Весту было очень не по себе от того, что он тоже участвует в этом. Хит повернулся и побрел прочь, понурив голову. Двери закрылись.

Хофф врезал кулаком по столу.

— Нет, вы это видели? — Он обвел потеющее собрание яростным взглядом. — Какая вопиющая наглость! Вы видели, майор Вест?

— Да, милорд камергер, я все видел, — натянуто ответил Вест. — Просто позор.

К счастью для него, Хофф не уловил истинного смысла его слов.

— Да, вы совершенно правы, майор Вест, просто позор! Почему, черт побери, смышленые молодые люди обязательно идут в армию? И кто только пускает сюда этих попрошаек, хотел бы я знать! — Он свирепо уставился на своего заместителя. Тот сглотнул и принялся перебирать документы. — Кто там следующий?

— Э-э, — промямлил Морроу, — Костер дан Каулт, магистр гильдии торговцев шелком.

— Я знаю, кто он такой, черт побери! — гаркнул Хофф, вытирая с лица вновь выступивший пот. — Один другого стоит: если не чертов крестьянин, так чертов купец! — Обращаясь к солдатам у двери, он проревел таким громким голосом, чтобы его услышали в коридоре по ту сторону: — Давайте сюда старого мошенника!

Магистр Каулт являл собой зрелище, разительно отличающееся от предыдущего просителя: крупный, тучный человек с чертами лица настолько же мягкими, насколько жестко смотрели его глаза. Его пурпурное парадное одеяние, украшенное ярдами золотого шитья, было таким роскошным, что его постеснялся бы надеть сам император Гуркхула. Магистра сопровождали двое старших членов гильдии, наряженных ему под стать. Вест подумал: заработает ли добрый человек Хит за десять лет на такую мантию? Вряд ли; даже если бы его не согнали с земли.

— Милорд камергер, — речитативом произнес Каулт с изящным поклоном.

Хофф едва-едва обратил внимание на главу гильдии торговцев шелком: он лишь поднял одну бровь и чуть заметно скривил губы. Каулт ждал приветствия, подобающего его положению, но ничего подобного не последовало. Тогда он шумно откашлялся и проговорил: