Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана

— Может, Ила как раз и есть твой партнер? — предположила Майра, но Ранбир сделал вид, что не расслышал. — А знаешь, я тут вспомнила — Маниш все время старается ко мне прикоснуться, — она чувствовала, что слабеет и постаралась устроиться поудобнее.

— Что?! — не смотря на рану, Ранбир попытался сесть и скривился от боли. — Подозреваешь, что он хочет стать одним из нас?

— А он может знать о нашей особенности? У шакалов тоже она есть? — задала Майра встречный вопрос.

— Нет, у шакалов нет, — отрезал Ранбир. — А в курсе ли Маниш? Кто знает, нас здесь долго не было, но будь с ним осторожнее.

Доверительный разговор брата и сестры прервал негромкий стук в дверь и, пока Сахель впускал гостью, Майра вернула повязки на место.

— Как себя чувствует наш больной? — преувеличенно бодро спросила Ила. Но даже эти нарочитые нотки не смогли заглушить тихую мелодичность голоса.

— Все нормально, брат отдыхает, — вскочила Майра, уступая Иле место рядом с братом и подавая знак Сахелю принести чай.

Ила опустилась на пол около дивана и положила прохладные пальцы на горячий лоб Ранбира.

— Сахель, накрой ужин, — попросила Майра, заметив утомленный вид девушки. — Ила, наверняка, не ела. И расстели матрацы. Мы будем спать здесь.

— Ну что вы, не стоит, — смутилась и попыталась возразить Ила, но желудок громко запротестовал, чем вызвал у молодой хозяйки улыбку.

— Не спорьте, я тоже ничего не ела, да и брату не помешает подкрепиться.

Ила поставила Ранбиру обещанные уколы и делала перевязку, а Майра, откинувшись в кресле, наблюдала за ними. Время от времени, взгляд застилала мерцающая пелена, и тогда Майра вновь видела, как переплетаются голубоватая и черно-золотая дымки. На этот раз не было осторожных касаний, лучи и ручейки тянулись друг другу уверенно и настойчиво. Золото втягивало в себя холодную свежесть воды, образуя странный золото-голубой цвет и разрастаясь, пока полностью не укрыло молодых людей.

Наверное, Майра задремала, потому что, как в прошлый раз, когда смотрела на брата с Илой, пульсирующее марево приняло образы высокой, гладковолосой женщины и крепко сбитого, вихрастого мужчины. Они стояли недалеко от знакомого Майре водопада, мужчина сжимал плечи женщины и был очень зол.

— Как ты оказалась в этом городе? Как посмела выйти замуж? Я же говорил, что когда вернусь после стажировки в филиале, мы поженимся. Я приехал, а тебя нет! Я обыскал весь штат, пока не нашел тебя, но ты замужем! — золото наливалось чернотой и темнело, превращаясь в грязно-коричневый.

— Я тебе ничего не обещала, — отступая, возразила женщина. Она светилась чистым, незамутненным цветом. — Да и ты, насколько я знаю, вернулся женатым. Ты не имеешь права ничего от меня требовать. Да, я замужем, и счастлива с мужем. Он прекрасный человек.

— Человек?! — язвительно воскликнул мужчина. — Он животное! Он обманом сделал тебя подобной себе!

— Не большее животное чем ты, — женщина оскалила клыки, на пальцах появились когти, а глаза зажглись янтарным огнем.

— Ты смеешь нас сравнивать? В моих жилах течет кровь королей! Ты оставишь его и придешь ко мне. Я уже купил для нас дом.

Послышался треск, с которым в костре взрываются кедровые шишки, и на щеке мужчины остались бордовые полосы от когтей.

— За кого ты меня принимаешь? — голос женщины сорвался на гневный рык. — Никогда больше не приближайся ко мне! Я никогда не буду твоей! И оставь нас в покое! Ты и мизинца его не стоишь!

Взметнулись огненные всполохи, и женщина с мужчиной пропали. Майра оказалась в родном доме — за окном мелькали отблески факелов, и шумела многоголосая толпа, а в гостиной стояла та самая женщина в шальварах и камизе и статный мужчина. Они смотрели на людей за окном, возбужденно размахивающих факелами, а потом посмотрели друг на друга.

— Бери детей и беги. Ты сможешь спуститься по склону и спрятаться. А я их отвлеку, — крепко прижав к себе женщину, а потом отстранившись, сказал… «Отец» — осенило Майру. И продираясь сквозь неясные мерцания и переплетения, она старалась рассмотреть того, кого знала только по рассказам. Отец был таким же высоким, как Ранбир. Прямой нос, выразительные глаза и упрямо сжатые губы. В какой-то момент дымка дрогнула, и Майре показалось, что мужчина одновременно похож и на брата, и на настырного журналиста, а женщина — на нее. Но иллюзия прошла, черты стерлись, и люди в видении стали всего лишь очертаниями.

— Нет. Не уйду. Мы вместе давали обеты. Вместе их и выполним.

— Но дети…

— Сахель о них позаботится. Сахель, — она повернулась к слуге, на одной руке которого сучила ножками дочка, а в другой он сжимал ладошку сына. Со звоном разбилось окно и брошенный кем-то факел воспламенил портьеры. Огонь резво вбирался к потолку, охватывал деревянные балки, пожирая все, что попадалось на пути. — Бери детей и беги через подземный коридор! Спустишься к ручью и уходи отсюда. В комнате в коридоре есть деньги. Возьми все, что сможешь. Мы постараемся их задержать. — Отец отодвигал шкаф, мама подталкивала слугу и детей к тайному ходу под падающими горящими обломками, один из которых поджег пеленки малышки. — Береги детей! — крикнула мама, задвигая шкаф на место. Потом она подошла к отцу и взяла его за руку. Они обменялись взглядами, распахнули дверь и шагнули в стену огня.

— Мама! — воскликнула Майра. Открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо склонившейся Илы. — Кажется, мне приснился кошмар, — смутилась она и перевела взгляд на дремлющего брата.

У себя дома, вздрогнув, Раджит поднял голову со сложенных на столе рук.

— Еще немного и я бы сгорел, — пробормотал он, запуская пальцы в густые волосы и массируя голову. — Какой странный сон.

Глава 36. Новая Ила

Закончились свободные после ночного дежурства дни, и Ила засобиралась обратно в общежитие. В обществе радушных брата и сестры время летело незаметно, а Сахель баловал вкуснейшими яствами. Ила и сама не заметила, как привязалась в непоседливой Майре и сдержанному Ранбиру. А к последнему она тянулась все больше и даже немного расстроилась, когда Майра предложила прогуляться, но провожающий взгляд Ранбира придавал недолгой разлуке особый пикантный привкус ожидания.

— Спасибо, что прогулялась со мной, — Майра, стараясь делать это незаметно, протянула Ранбиру его амулет. Все это время брат носил ее камень, чтобы не тратить энергию на самоконтроль и замедлить восстановление. Необходимость подавлять внутреннего зверя без помощи амулета отнимала последние силы, и Майра мечтала хоть немного побыть одна. — Мы всегда тебе рады, — она распахнула входную дверь.

Ила обернулась и через плечо бросила последний взгляд на Ранбира — становилось неловко от того, что совсем не хочется уходить.

— Приходи в ближайший выходной, придумаем что-нибудь интересное, — собрав последние силы, жизнерадостно щебетала Майра. — Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле? В следующий раз обязательно прокачу.

Ила с грустью обернулась на закрывшуюся дверь. В этот раз провожать некому, да и нельзя требовать, чтобы пациент, не смотря на раны, составил ей компанию. Ила и без того испытывала безмерную благодарность за то, что дали возможность провести уикэнд не в общежитии. И смутно догадывалась, что настойчивое желание Майры оставить ее, вызвано не только и не столько необходимостью ухода за больным, сколько потребностью в компании.

Ила пружинисто спускалась по тропинке. Почему-то сейчас, после нахождения рядом с Майрой и Ранбиром, она чувствовала необыкновенный прилив сил, а не как в прошлый раз — полное опустошение. «Неужели так повлияла смена обстановки или лесной воздух?» — удивлялась она. — «Ощущение, что могу взять два дежурства подряд и совсем не устану».

Автобус довез до общежития, Ила вышла и попала под гнет серых каменных стен. Но даже они давили сегодня не так сильно, как обычно.

— Ты где пропадала все выходные? — едва Ила вошла в комнату, встретили ее возмущенные возгласы и блестящие любопытством глаза. — Комендант уже интересовалась, где ты ночуешь. И сказала, что если ты больше не нуждаешься в общежитии, то на это место найдется много желающих. Мы сказали, что ты задержалась в больнице, но имей в виду, больше не собираемся покрывать твои похождения.