Нет пути назад - Александр Афанасьев

– Стрелять по ногам и в голову – разные вещи.

Араб кивнул:

– Понял.

– Поэтому сделаем еще вот что. Зарядим машину, поставим дальше по улице. Фейерверк, не больше – вот что нам нужно. Это отвлечет их внимание и поможет нам сработать как надо. Вопросы?

– Куда везем тушку? – спросил Малек.

– К нам не пойдет. Не дело. Самое разумное – в южном, юго-западном направлении. Там и поговорим как следует.

– А как же посты?

– Посты… – задумался я, – тогда снимаем еще одну виллу. Лучше две. Кто займется?

– Я, – сказал Араб.

– Вдвоем снимите. Каждый по одной. Мало ли.

– Есть. А как вы будете уходить? Вы же здесь остаетесь.

– Очень просто. Под прикрытием полицейской формы, если понадобится. Если нет, тихо и незаметно. Еще?

– Я не пойму одного, – сказал Араб, – а нам его обязательно выводить из игры насовсем?

– Не понял, объяснись.

– Он звено цепи, так. Если мы его изымаем и охрана поднимет панику, цель узнает об этом. Что они сделают? Ликвидируют разрыв, и он становится лишним звеном. Которое тоже подлежит ликвидации.

– Что предлагаешь?

– Зачем виллы? Что, если мы расколем его в машине? Отъедем на соседнюю улицу и расколем.

– Расколешь…

– А почему нет?

– И он ничего не заподозрит? Ему достаточно молчать всего полчаса.

– Сыграем под ашраров, – предложил Араб, – я все-таки родился и вырос на Востоке. Точнее, даже не под ашраров. А под людей с Аравийского полуострова, ваххабитов. Они считают деобандистов исказителями ислама и наоборот. Или под рафидитов[38].

– Рафидиты контролируют торговлю, – сказал я.

– Точно. Поводов для конфликта может быть более чем достаточно.

– Ты не сможешь его контролировать?

– Уверен – смогу, – заявил Араб, – он уже давно живет под страхом. Он нестабилен. Так что смогу.

– Малек?

– Он на измене, это точно, – подтвердил Малек.

– А дальше?

– Все просто. Встречаемся здесь же. Только уже не ради амурных дел.

Я прикинул. И так плохо, и так нехорошо.

– Виллы снимите. Тогда переигрываем весь план – основной путь проникновения и отхода не восток, а север. Вместо внедорожника надо будет достать глухой крытый фургон. Подогнать его в самый последний момент. У вас будет двадцать минут. Поставим видеорегистратор в машину, будем общаться по сети. Если сорвемся по времени, работает первоначальный вариант. Вопросы?

Вопросов на сей раз не было.

Афганистан, Кабул

18 февраля 2017 года

Панджшанба

Четверг. Панджшанба.

Лукавый день на Востоке. Конец рабочей недели. Завтра будет пятница, завтра все пойдут на намаз – будут замаливать сегодняшние грехи. Я уже знаю афганские традиции достаточно, чтобы сказать: четверг – это самый лукавый и порочный день недели для любого афганца. День, когда мужчины идут играть и пить харам в подпольные игровые дома, которых в городе немало. День, когда подсчитываются неправедные прибыли. Но и семейные афганцы тоже радуются в этот день – в этот день у афганцев всегда богатый семейный ужин, самый богатый и сытный за всю неделю. Это как субботняя трапеза после мессы у католиков.

Конечно, и Ширази приедет сегодня к своей женщине.

Я сидел в угловой комнате отеля, претенциозно названного «Лажвар гумбаз»[39], это на соседней улице от того отеля, где мы проводили крайний брифинг. Винтовка лежала на кровати, переделанная в буллпап «драгуновка», не слишком точная в таком виде, но убойная и с емким магазином на двадцать пять патронов. Для работы через дорогу – настоящий механический лазер, мощный и точный. Если использовать пули с вольфрамовым сердечником, они с трехсот метров позволяют пробить крышку колодезного люка.

Винтовка на кровати, но в пределах доступа, так, чтобы дотянуться. Я сам – сбоку от окна, просто стоящий и пялящийся в окно мужчина средних лет, будь то афганец или русский, – охраной будет воспринят совсем недобро.

Никакой связи нет. И не будет. Эфир контролируется, это делается проще простого – аппаратура занимает небольшой чемоданчик. Всеволновой сканер, и кто-то смотрит на экран. Машины остановились, всплеск переговоров в эфире – тревога. Все просто…

В ожидании кортежа перебираешь то, что мог упустить. Например, ОС – оборонительный снайпер. Снайпер с винтовкой Драгунова или автоматом с оптическим прицелом на господствующей над местностью точке. Его рекомендуется выставлять всякий раз, как только кортеж останавливается на полчаса и более, в критической ситуации он должен точным и быстрым огнем до пятисот метров прикрыть отступление основных сил, подавить все огневые точки противника, представляющие угрозу кортежу. Когда мы наблюдали за движением Ширази, то его не увидели. А что, если он есть? Обычная машина, длинное, арабского типа одеяние, под которым можно скрывать разобранную винтовку. Эту точку охрана знает хорошо, Ширази останавливается здесь регулярно, значит, он может приезжать сюда и заранее и занимать позиции так, чтобы его никто из нас не заметил. И если мы его пропустили, будут проблемы. Скорее всего, у меня.

Или. Что, если руководитель охраны решит выставить людей на весь периметр? Да, по понятным причинам Ширази не пускает никого внутрь, но начальник службы безопасности может прикрыть объект со всех сторон. Даже если это по каким-то причинам связано со своими сложностями. Тогда придется с ходу стрелять.

Мне стрелять. По русским.

По улице на небольшой скорости медленно прошел внедорожник «Симург». В кузове двое. Кузов крытый так, как делают в Калифорнии, – на треть, у кабины, там же ставят два сиденья спиной к дороге. Разведка?

Я взял лежащий на подоконнике коммуникатор, написал: – «Белый «Симург», два человека в кузове» и поставил знак вопроса. В отличие от голосовых звонков, отследить сообщения невозможно…

Хуже всего то, что наши силы разорваны. Я должен предупредить о приближении кортежа, дать сигнал, но прикрыть Араба и Малька не смогу, я смогу только заставить врага разделить свои силы и нанести ему какой-то вред. Мне, случись что, тоже никто не поможет…

Ага, едут…

Как и в прошлые разы, несколько машин. Одна едет впереди, оторвавшись от остальных, другая по мере возможности прикрывает главную сбоку. Главная машина идет в связке с двумя другими, они при необходимости перекрывают дороги, расчищают путь, могут поддеть кого-то таранным бампером.

Я написал, караван пришел. Обычное дело для Кабула.

Так… выгрузились, перекрыли тротуар, смотрят во все стороны. Оружие открыто, впрочем, лицензия у них есть, серьезные ребята.

Я снял винтовку с предохранителя, но целиться не стал. Между нами окно, но рисковать не стоит. Есть лазерные системы, которые распознают линзу оптического прицела, даже если целиться через окно.

Охраняемого я почти не увидел. Он оставался без прикрытия секунды три, не более. Отличная работа…

Я написал: «Пора разгружать».

Белый грузовичок «Форд» производства Нижегородского автомобильного остановился у стены. Сидевший за рулем водитель глянул на часы, выставил их как положено. На соседнем сиденье, прикрытый одеялом, дожидался своего часа пулемет.

– Пятнадцать минут, пошел!

В кузове открылся люк. По американской традиции он был достаточно широк, чтобы пропустить человека.

Один человек – только один, – одетый во все черное, – мгновенно перебросил на забор штурмовую лестницу с привязанной к ней гибкой, перебежал по ней и спрыгнул вниз.

Араб осмотрелся. Если кто что и видел, то предпочитал не подавать виду. Пандшанба, конец рабочей недели. Только у них – ни выходных, ни проходных…

Охраны тоже не видно, никаких резких движений. Только бы полицейские не появились. Вот они могут начать вопросы задавать – в последнее время виллы часто грабили. При бандитах руки за это рубили, а как перестали, так и распоясались.

Здесь жестокость была осознанной необходимостью. Только мало кто это понимал. В обществах Востока невозможность, к примеру, убийства обеспечивается не уважением к закону, а кровной местью. Убьешь, и начнется резня.

Араб глянул на часы. Время еще есть, но немного…

В следующее мгновение сзади грохнуло, он чуть не подпрыгнул.

Твою же мать!

Грохот повторился. Он полез назад.

Да что же это такое?..

Оказывается, грохала по крыше лестница. Они думали, что делать: надо было не только перебросить Малька через стену, но и вернуть его обратно, причем не в одиночку, а с человеком, который спортом не занимается, по стенам не лазает и может оказывать сопротивление. Выход нашли такой: обычная штурмовая алюминиевая лестница, а с одного конца к ней приделали гибкую, на тросах, какую используют вертолетчики. Но немного просчитались: на обратном пути лестницу надо было держать, иначе она грохала по крыше фургона и угрожала слететь. Араб навалился на ноги лестницы и почувствовал, как руки приняли тяжесть на себя.