Охота на волков - Маркус Кас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чтобы я твою белую башку, Белаторский, никогда больше не видел.
— Ну так давай тебе глаза выколем, — охотно предлагаю, пожимая плечами.
— А ты не охренел ли, пацан?
Я делаю резкий шаг к нему. Эратский тут же сжимает кулаки и поднимает руки, поворачивая корпус. Неплохая реакция, ну да слабаком я его и не считаю.
— А ты, дядя, опять успокоительные забыл принять? Еще раз спрашиваю, что тебе от меня нужно? Хочешь устроить драку, чтобы нас обоих вышвырнули из академии? Ну так еще раз навалять тебе — того не стоит.
У парня от злости вздуваются вены на толстой шее, а рожа краснеет. Но тут сверху слышатся быстрые шаги и он отступает, опуская руки. Мимо нас прошмыгивает невысокая женская фигура, благо молча.
Мы так и изображаем рассматривание пола, потолка и причудливых завитушек вверху колонн, пока шум не стихает окончательно.
— Белаторский, — сопит амбал, озираясь и понижая голос. — То, что ты опозоришься, всего лишь вопрос времени. Сэкономь его и свали сам. И из академии, и вообще из столицы.
— Благодарю за заботу о моей репутации, — усмехаюсь я. — Но, пожалуй, откажусь от твоего предложения.
Надо с ним что-то делать. Такой психованный в соседях может вылиться в дополнительные проблемы, которых и без этого полно. Соображаю я порой туго, но все же соображаю. Наши интересы с ним пересекаются только в единственном известном мне факте.
— Ты так распереживался из-за того, что Белаторские снова вас обошли? Даже не смотря на то, что твоя сестричка в свите ее высочества? Не дали медальку за пустыню и обиделся?
Хтонь, вот ведь понимаю, что не стоит тигра за усы дергать, а ничего с собой поделать не могу. Мерение великих родов доходят до абсурда уровня детского сада, видят боги. С одной лишь разницей. В возможностях и обладании силой, способной убить.
Но Эратский, к моему удивлению, не взрывается, а наоборот становится спокойнее. То, что я попал в точку, заметно по тому, как он вздрагивает. И тут же злорадно ухмыляется.
— Радуйся своим мимолетным достижениям, волчонок. Ведь уже совсем скоро про род Белаторских никто и не вспомнит.
Как-то многовато уверенности в его словах. Быстро озираюсь, вслушиваясь в шорохи. И толкаю амбала в тень под лестницей, мгновенно опутывая сетью Нергала. Он со сдавленным хрипом падает на пол и извивается, пытаясь освободиться.
Еще раз убеждаюсь, что никого нет и подхожу, присаживаясь на корточки.
— А вот с этого места поподробнее. Призовешь силу, парень, и сработают артефакты. Причем, как сам понимаешь, только на тебя, — я развожу руки в знак того, что пока стоит полная тишина и магическая сигнализация молчит.
— Как ты… Гаденыш! — он шипит и дергается, елозя по полу.
Сдавливаю сильнее, кое-как удерживая силу хаоса, с готовностью проснувшуюся внутри. Эратский замирает, в темноте видно лишь как блестят широко распахнутые глаза.
— Давай обойдемся без обмена любезностями. Ты мне сейчас расскажешь все, что знаешь и мы разойдемся без тяжелых увечий. Слегка пострадает твое самолюбие, ну так тебе не впервой, переживешь.
— Иди к демонам! — Вадим пытается плюнуть, но в таком положении у него это получается хреново, попадает он на себя.
— Был я там, — я вздыхаю и еще немного усиливаю нажим на ребрах. — И мне, в общем-то плевать на то, что ты там знаешь. Сомневаюсь, что что-то дельное. С твоим-то характером, вряд ли старшие тебя в курс дела посвящали. Подслушивал наверняка.
Эратский снова дергается. Нда, с такой выдержкой и реакцией на провокации, он просто находка для шпиона.
— А вот кости я тебе переломаю с удовольствием, — продолжаю я будничным тоном. — И начну, пожалуй, с пальцев. Весьма болезненный опыт. Потом я позову целителя, он тебя подлечит, и я снова их сломаю. До утра полно времени, Вадик. Как думаешь, сколько раз успеем такое провернуть?
— Ты этого не сделаешь… — в его голосе наконец-то звучит настоящий страх.
Насчет целителя я, конечно, блефую. Олег никогда не согласится на подобное. Даже раскажи я ему про заговоры и покушение. Но Эратский об этом не знает, и если убедить его в том, что я совершенно долбанутый, то он поверит, что вся наша компания такая.
— Медленно и по одному, — задумчиво говорю, делая вид, что не слышу его лепетания. — Начнем с мизинца?
Шарюсь в карманах в поисках того, чем его заткнуть. Точно, успел умыкнуть с кухни пирожок. Его, бережно завернутого в несколько салфеток, и засовываю в открытый рот Эратского.
Сила Нергала послушно переключается на руки парня. Приходится повозиться, разделяя нити и оплетая ими мизинец. Чуть отвести в сторону и потянуть на себя, до легкого щелчка.
Эратский извивается и мычит в пирожок, но сеть держит тело достаточно крепко. Силен, зараза. Усиливаю давление и откликом получаю ужас. На него реагирует уже не только хаос, но и внезапно темная сила проклятия. Внутри поднимается горячее желание переломать к хренам вообще все кости.
Мычание усиливается, переходя в приглушенный вой. Так, теперь спокойнее и медленнее. От тихого треска в пальце и истеричных ноток Эратского слегка мутит. Пожалуй, хватит. Даю парню отораться и вынимаю импровизированный кляп.
— Тварь! Стой, нет! — вопит он, увидев, что я подношу измочаленный пирожок обратно.
Шумный он, так может и кто-нибудь выглянуть любопытный. Немного сдавливаю шею, чтобы не смог громко верещать. У Эратского закатываются глаза и я ослабляю. Нда, надо бы потренироваться…
— Ну? Что ты слышал? — мне с трудом удается поддерживать внешнее равнодушие.
Силы внутри просто взбесились, требуя крови. И ведь родовую не призвать, чтобы успокоиться. Держусь на последних волевых, надо бы ускориться. Приходится снова сжать его мизинец.
— Сука, псих, — хрипит он. — Слышал, что уже в новолуние род ваш сильно поредеет.
— Конкретнее!
— Конкретнее не слышал. Клянусь! — Эратского начинает потряхивать. — В новолуние что-то должно произойти, это все, что я знаю. Отец сказал, что после этого некому будет у нас под ногами мешаться.
— Подслушивал? — хмыкаю я.
— Да. Услышал, что про тебя говорят. Про то, что император тебе личную протекцию предоставил.
— Что планируют ваши старшие на новолуние?
— Не они… — он закашливается. — Я не все слышал. Только то, что это нам сильно поможет. И что удачно получается, род Эратских даже рук не замарает, и без нас справятся. Вы кому-то мешаете еще больше, чем нам. Аааа!
Заслушавшись, забываю про бурые нити и кости снова хрустят. Резко сдавливаю шею и немного увлекаюсь, Эратский вырубается, но
