Папа Карло из Монте-Карло - Дарья Калинина

– Да. И еще один немаловажный вопрос.

– Где все-таки девчонка брала эту «пыльцу»?

– Именно, – обрадованно кивнул Тихомиров. – Сама она ее производить не могла при всей своей ловкости. Я консультировался с химиками, так вот они сказали, что для синтеза данного вещества нужна хорошо оборудованная лаборатория, дорогостоящие приборы. И конечно, люди или хотя бы один человек, который бы разбирался в строении атомов. У племянницы образование имелось гуманитарное, в школьном аттестате по химии красовалась стабильная тройка, и вообще, все те, кто знал девчонку лично, отзывались о ней как о человеке с весьма заурядными умственными способностями.

– Другими словами, ни производителем, ни тем более создателем «райской пыльцы» племянница Ганнибала не была?

– Она была рядовым распространителем.

Алена помолчала, а потом задумчиво произнесла:

– Говорите, девушка пропала уже два года назад?

– Если точно, то дело было в апреле прошлого года.

– И кто занял ее место?

– Я точно не уверен, прямых доказательств в защиту своей версии не имею…

– И не надо, – ласково подбодрила его Алена. – Ведь если бы у вас были прямые доказательства, то вы, наверное, предъявили бы их не мне, а судье?

– Это верно. Так вот, судя по косвенным уликам, ее место могли занять братья Гусейновы. В последнее время их часто видели в клубе господина Ганнибала.

– Клуб с бесплатным членством? – с пониманием кивнула Алена. – Я знаю, что в такой клуб невозможно попасть с улицы. Только по рекомендации человека, уже состоящего в данном клубе.

– Или по рекомендации самого владельца! Но братья Гусейновы – деревенщины. Они недотягивают даже до среднего уровня членов клуба. И я считаю, единственная причина, по которой Ганнибал оформил братьям свободный проход в свой клуб, заключается в том, что они должны были распространять «райскую пыльцу» среди желающих. Как это делала до того другая его родственница – Серафима Казачкова.

– Это ваше личное мнение или вы разговаривали с кем-то из членов клуба?

– Я беседовал с самим хозяином.

– И что же он вам сказал?

– Господин Ганнибал объясняет присутствие братьев Гусейновых у себя в клубе тем, что оба молодых человека также являются его родственниками.

– Как? – искренне удивилась Алена. – И они тоже?

Хотя чему она удивляется? В кавказских семьях, где родственники исчисляются сотнями, такое в порядке вещей. Это в русских семьях редко кто отваживается даже на третьего ребенка. А для жителей более южных мест традиционны семьи с большим количеством детей. Семь-восемь детишек – это далеко не предел. Следовательно, каждый имеет также большое число двоюродных и вовсе уж не поддающееся исчислению число троюродных братьев и сестер. Вряд ли такое родство можно считать близким, но считаться с ним все же приходится. Бедным родственникам принято помогать. А от богатых ждать этой самой поддержки.

А Тихомиров продолжал тем временем:

– Правда, это родство еще более отдаленное, чем было у нашего хозяина клуба с пропавшей Серафимой Казачковой. Но все-таки Гусейновы и Ибрагим – тоже родня.

Алена быстро соображала. Первой пропала троюродная племянница господина Ганнибала, которую он пристроил в свой клуб, чтобы девчонка могла там торговать «райской пыльцой». После ее место заняли братья Гусейновы, которые тоже исчезли! Что-то странное происходит с торговцами «райской пыльцой». Все они пропадают.

– Но в случае с братьями Гусейновыми дело осложнялось еще и тем, что они, судя по вашему рассказу, пропали не одни, а вместе с огромной партией товара или даже деньгами за этот товар. Поэтому-то господин Ганнибал готов рвать и метать направо и налево. Он понимает, что братья кинули его на крупную сумму. И хочет стрясти теперь эти деньги с родных Рустама и Хасана.

Алена продолжала размышлять над словами следователя. Портрет Ибрагима, прежде нарядный и праздничный, теперь рисовался мрачными и даже пугающими красками.

– Вы считаете, что братья получали «райскую пыльцу» от Ибрагима, а потом сбывали наркотик покупателям?

– Да. Или как минимум делились с ним хорошим процентом.

– Но в последний раз они задумали кинуть своего хозяина? И слиняли вместе с их общими деньгами?

– И с товаром, как я понимаю.

– Очень интересно… И вы говорите нам об этом только сейчас? – В голосе Алены слышалось возмущение. – Могли бы раньше предупредить, какой опасный человек этот Ибрагим!

– Я говорил вам, что он связан с братьями Гусейновыми. Могли бы и сами сделать выводы.

– Нет, вы сыграли с нами втемную! Вы поступили нехорошо. Особенно в отношении Инги! Ей грозит опасность!

– Вашей подруге ничего не грозит, – сухо произнес Тихомиров. – Пока что она не совершила в отношении Ганнибала ровным счетом ничего плохого. Он не психопат и не садист, просто деловой человек. Не станет он обижать женщину просто за то, что она проявила к нему интерес.

Что же, это Алену немного успокоило. И она нашла в себе силы, чтобы спросить вполне спокойно:

– А где, по-вашему, сам Ибрагим берет товар?

– Этого я пока что точно не выяснил. Версии есть, но говорить о справедливости той или иной я пока что не могу. Возможно, его привозят ему другие курьеры. Возможно, откуда-то из России, а возможно, что и из-за рубежа. И наконец, есть такая вероятность, что «райскую пыльцу» производит сам Ибрагим. Вернее, нанятые им для этой цели люди.

Все это было очень интересно. Алена бы и дальше с удовольствием послушала Тихомирова, но сейчас не могла. Ей внезапно стало очень тревожно за безопасность Инги, которая как раз в этот момент находилась в обществе такого опасного человека. Если Ибрагим наркоторговец, то это все кардинальным образом меняет. Пора сворачивать операцию, слишком далеко все зашло.

– Мне надо бежать! Спасать подругу!

– Куда вы? Нам же еще надо выработать общую стратегию!

– Плевать мне на стратегию! Инга слишком сильно рискует, общаясь с таким типом.

– Она готова была пойти на такой риск, – напомнил ей Тихомиров.

Но Алена не захотела его слушать:

– Знаете что? Ловите своих торговцев «райской пыльцой» сами! По мне, что братья Гусейновы, что господин Ганнибал – все трое одинаково хороши. Пусть сами разбираются между собой.

И Алена повернулась, чтобы уйти. И в этот момент Тихомиров коварно произнес:

– А как же Наташа? И Светлана? Их судьба вас что, уже не волнует?

Алена невольно притормозила.

– А что? Разве есть еще надежда, что с помощью Ганнибала мы найдем убийц сестер?

– Надежда есть всегда.

– Ну, не знаю… Ганнибал сам ищет братьев и не находит.

– А вдруг он их найдет?

– Ну, найдет – и хорошо.

Но в голосе Алены не слышалось уверенности в том, что это и впрямь будет хорошо. Возможно, тогда ни им, ни полиции с живыми братьями Гусейновыми поговорить уже не удастся. Ибрагим расправится с предателями по-свойски. Нет, этого нельзя допустить. Надо же выяснить у Рустама с Хасаном, что случилось с сестрами и… или выяснить, где их могила.

– И потом, а вдруг сестры еще живы? Вдруг они только ранены и находятся где-то в плену? Одни, беспомощные и беззащитные.

– Скорее всего, они мертвы. Кровь и волосы на лезвии топора, и…

– А что, если нет? Шанс невелик, согласен, но он все же есть!

Алена заколебалась.

– Но чтобы узнать о судьбе девушек, нам надо найти братьев Гусейновых… Первыми.

– А чтобы найти их и при этом еще опередить господина Ганнибала, нам надо продолжать контролировать действия этого человека, – подсказал ей Тихомиров.

– Ну, я даже не знаю…

– А что тут знать? Надо действовать!

– И что? Сказать Инге, чтобы продолжала «дружить» с Ганнибалом?

– Конечно! Ганнибал – это единственная наша ниточка, которая выведет на братьев! Если уж он их не найдет, то мы и подавно.

Такая высокая самокритика, конечно, была похвальна. Но все же отношение Тихомирова к своей работе как-то настораживало Алену. Что это за сотрудник полиции, который откровенно признается в собственной слабости и утверждает, что преступник справится с его делом куда лучше?

Из отдела, где работал Тихомиров, Алена вышла в смешанных чувствах. Ее многое настораживало в словах и поведении следователя. Вчера, когда он засылал подруг в логово преступного Ганнибала, он был настроен далеко не столь решительно. Сомневался, без конца предупреждал их, чтобы они на рожон не лезли, вели себя осмотрительно и осторожно. А сегодня, услышав, что Ибрагим «запал» на Ингу, внезапно переменился. Начал настаивать на продолжении операции. Даже надавил на жалость, упомянув о двух сестрах, возможно томящихся ныне в неволе.

– Странно он себя как-то ведет, – пробормотала Алена. – Такое ощущение, что ему нравится, что Инга своей жизнью рискует.

Она бы еще больше утвердилась в своем мнении, кабы ей довелось увидеть, что случилось с Тихомировым после ее ухода. Не считая нужным и дальше сдерживать свои чувства, он вскочил со стула и забегал по комнате, возбужденно щелкая пальцами и улыбаясь.