Проект «Мегаполис» - Александр Трапезников

— У меня термос, я к своему привык.

— Ну-ну. А на дармовщинку все равно слаще.

Вновь медленно потянулось время. Сергей рассеянно смотрел на мониторы, откинувшись в кресле и обдумывая свои действия. Сегодня установить содержимое металлического стержня не получится — это ясно. Потребуются подготовительная работа и кое-какие инструменты, самым примитивным из которых будет обыкновенная школьная рогатка. Постепенно общий план начал вызревать в голове Днищева.

Глава четырнадцатая

МЕДИЦИНСКАЯ ИНКВИЗИЦИЯ

В четверг с утра погода резко ухудшилась. Небо заволокло серыми тучами, неожиданно пошел мелкий дождь, которому не было видно конца. Промокшего Сергея Савва встретил словами:

— Пока ты ночами бегаешь по крышам, обстановка в стране накаляется. Кажется, начинается самое худшее. Только что передали по радио, в Кузбассе голодные шахтеры уже стали громить магазины и продуктовые склады. А в Североморске военные объявили забастовку. Где это видано — военные и забастовка? Как тебе это нравится?

— Чудесно. Очень нравится. Я в восторге.

— Ну тебя к черту! Войска НАТО скапливаются в Прибалтике. К чему бы?

— К дождю.

Сергею хотелось спать, но Савва все равно не оставил бы его в покое, и он налил себе двойную порцию Кофе.

— Много уже подобрал девушек для отправки в Каир?

— Четыре штуки, — ответил Савва, словно речь шла о каких-нибудь суповых ложках. — Одна, между прочим, учительница литературы. Сеяла разумное, доброе, вечное и медленно умирала с голоду. Жалко мне ее стало. Теперь не пропадет, выбросит из головы эту муть.

— Счастливый ты человек, Савва. Все у тебя складно получается. Победитель.

— И ты бы таким был, если бы не плевал против ветра.

— Нет. Просто я всегда на стороне слабого. Даже если у него не имеется никаких шансов.

— Фу-ты ну-ты, какой благородный! Аж завидки берут. — Савва пристально посмотрел на Сергея и неожиданно спросил: — Если ты такой поднебесный, чего же собрался Рендаля поприжать? Нехорошо это, брат.

Сергей поперхнулся кофе, вытер платком губы и уставился на «шейха». «Откуда он знает?» — пронеслось в голове. Подобная осведомленность никак не входила в его планы.

— Что ты несешь? — как можно равнодушнее спросил он. — Какого Рендаля?

— Не прикидывайся, дружочек. Мне все известно. Вчера, когда тебя не было дома, звонил Леша Карпуньков. То ли пьяный, то ли трахнутый чем-то по голове. Короче, он принял меня за тебя, и мы с ним мило побеседовали. Я, честно говоря, потом долго смеялся, чуть из кресла не вывалился. Это вы славно придумали! Я, кстати, сразу же навел справки о Рендале. Высоко берете, ребята. Не боитесь шеи свернуть?

«Психиатр хренов, болтун! — подумал о Карпунькове Сергей. — Все, с сегодняшнего дня ввожу для команды сухой закон, а то к началу операции о ней будет знать добрая половина Москвы».

— Леша сказал, что ты гений, — продолжил между тем Савва. — И мне это было приятно слышать, словно я и сам искупался в лучах славы. Ты и правда ловкач, а с виду не подумаешь.

— Много он тебе наплел? — Сергей понял, что деваться некуда.

— Достаточно, чтобы слепить общую картину.

— Ну и чего ты хочешь?

— Сам знаешь. Войти в долю.

— С какой стати?

— Ну не жадничай, некрасиво это. Или будет лучше, если я сниму трубку и позвоню Рендалю? Я и телефончик раздобыл.

— Шантажистов мочат, — мило предупредил Сергей. — Я и не знал, что ты такая свинья.

— Брось. Все это разговоры для бедных. А я тоже хочу иметь свой кусок. К тому же, насколько я понял, у вас финансовые трудности? Моя денежная поддержка не помешает. А прошу я всего пятнадцать процентов. Как, по рукам?

— Обойдешься десятью, — сдался Сергей.

Избавиться от Саввы можно было, лишь выбросив его в окно. Конечно, толку от него будет мало, но кое в чем пригодится. Хотя бы в качестве мальчика для битья.

— Достанешь машину, — приказал он. — Найми или купи, потом все равно продашь.

— К какому числу? — деловито спросил Савва, просияв. — Учти, надо поторопиться: у меня мало времени. Билет на тридцать первое августа.

— К субботе. Найди также самые дорогие жасминовые духи, косметику, черный парик и всякие женские тряпки. Лучшие, слышишь? Чтобы по французской моде.

— Сделаю, — записал в блокноте Савва. — Какие размеры?

— На мужчину среднего телосложения, ростом под метр восемьдесят.

— Что еще? — не выказал никакого удивления Савва. — Гроб заказывать?

— Обойдемся без трупов.

Телефонный звонок прервал их задушевную беседу.

— Тебя, босс! — Савва протянул трубку. — Какой-то Алексей Алексеевич.

— Уже пришли с работы? — услышал Сергей голос человека с Чистых прудов. — Вот и славно. Сегодня вам надо обследоваться. Не будем терять время, машина ждет вас у подъезда.

«Вот дьявол, — подумал Днищев. — Я гоняюсь за Рендалем, а этот сжимает кольцо вокруг меня. И похоже, что от него никуда не скрыться».

— А нельзя ли отложить до завтра? — спросил он.

— Нет, — чуть резко ответил Кротов. — Спускайтесь вниз.

Сергей повесил трубку, задумался. Выхода не было, надо идти.

— Чего это ты как-то побледнел? — участливо спросил Савва.

— А тебя никогда не брали за хвост и не раскручивали над головой, когда не знаешь, в какую сторону полетишь? — вопросом на вопрос ответил Днищев.

Машину, шестую модель «Жигулей», вел молчаливый горбоносый шофер; еще один, курносый, сидел рядом с Днищевым и насвистывал мелодию. На все наводящие вопросы Сергея он либо неопределенно хмыкал, либо отшучивался. Так и не добившись от него толку, Сергей задремал, перестав следить за дорогой. Привезли его к четырехэтажному, окруженному пихтами зданию, на котором не было никакой вывески. Судя по всему, оно находилось где-то на окружном шоссе.

— Ребята, а назад меня отвезете? — спросил Днищев.

— Еще чего! — весело отозвался курносый. — Целый день тут торчать? Обратно ножками, дорогой, ножками. До автобусной остановки, а там к метро.

— Да, может, обратно-то и не понадобится? — произнес единственную, зловещую фразу второй, горбоносый.

— Мы так с Алексеем Алексеевичем не договаривались, — сказал Днищев.

— Мы тоже, — утешил его курносый.

Он хлопнул дверцей, и «Жигули» вырулили на шоссе. А с крылечка уже спускался сам Алексей Алексеевич.

— Прошу! — пригласил он Днищева в здание. — Обычное медицинское учреждение, только закрытого типа. Здесь моя власть заканчивается, и я передаю вас в руки специалистов. Скажу откровенно: терпеть не могу медиков. Всегда они найдут у тебя какую-нибудь закавыку, то ли в желудке, то ли в голове. Но вы-то, наверное, с ними меньше имели дело. Если не считать пищевой аллергии на флоте.

И вновь Сергей поразился его осведомленности. Зачем он это сказал? Чтобы лишний раз продемонстрировать свои неограниченные возможности? Так и без того ясно, что он, Сергей, крепко попал в сети. Вспомнились стишки Германа с глупой цирковой афиши. Все стремятся кого-то поймать, охотятся друг за другом, роют ямы и ставят капканы. Вот и он сам тоже готовит ловушку для Рендаля. Савва прав: чем же в таком случае он лучше других? Тот же негодяй, только поблагороднее.

Они шли по коридору, где на дверях висели таблички с именами врачей-специалистов, но не было видно больных или посетителей. Лишь иногда торопливо вышагивал какой-нибудь человек в белом халате или бесшумно проскальзывала молоденькая медсестра. Только в холле первого этажа Сергей увидел нескольких человек примерно одного с ним возраста. Их было семеро. И сразу бросалось в глаза, что они не знакомы друг с другом и, скорее всего, встретились здесь впервые, настолько были заморожены их лица.

— Присоединяйтесь, — сказал Алексей Алексеевич. — Вас будут вызывать по очереди.

— Засим прощайте, — ответил Сергей, вспомнив его фразу.

— Нет, — слегка улыбнулся Кротов. — На этот раз до свидания. Мы еще встретимся сегодня.

Сергей плюхнулся в свободное кресло, огляделся.

— Послушай, — обратился он к соседу слева, рябоватому блондину, — что это за богадельня?

— А я знаю? — хмуро отозвался тот.

Сергей посмотрел направо, где сидел скуластый, с висячими усами, похожий на татарина мужчина.

— Ты тоже с грыжей? — спросил он, но тот лишь мельком взглянул на него и ничего не ответил. — Ясно, гланды.

Пришла медсестра, держа в руках список.

— Рогов, пойдемте, — сказала она.

Рябоватый блондин поднялся и отправился следом за ней. Потом появилась другая сестричка. Холл постепенно начал пустеть. А вскоре подошел и черед Днищева.

Еще ни разу в жизни его не обследовали столь скрупулезно, как сейчас. И растянулось все это на долгие часы. Сначала у него взяли анализы мочи и крови — на биохимическое и серологическое исследование. Затем перешли к более сложным процедурам: желудок, сердце, легкие, мозг, печень, почки, предстательная железа и так далее. Он переходил из кабинета в кабинет, садился на стул или ложился на койку, отвечал на разные вопросы, вспоминал, чем болел в детстве и не проглатывал ли серебряные вилки. К нему прикрепляли проводки, его подключали к аппаратуре, просвечивали рентгеном и ультразвуком, заставляли дышать в трубочки и терпеть колоноскопию. Ему делали фонокардиологическое обследование и энцефалограмму, компьютерную томографию и РЭГ, применяли цитогенетический и авторадиографический методы — практически все, чтобы докопаться до самых глубин его тела, мозга и души.