Лживая правда - Виктор Метос

– И что ты собираешься сделать, отшлепать меня?

– Не смешно.

– Мне принести паддл[29]?

– Совсем не смешно! – И все-таки Джейк не смог сдержать улыбку. – Прекрати!

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем наконец Джейк сдался и поцеловал Лили. После чего вернулся к готовке. Высыпанный в сковородку нарезанный лук зашипел.

– Как продвигается дело?

Вздохнув, Лили буквально рухнула на стул за кухонный стол. Только возвратившись домой, она в полной мере почувствовала, как же устала.

– Не могу сказать, что присяжные показались мне благожелательными. Все они горячие сторонники смертной казни.

Отложив ложку, Джейк взял полотенце, вытер руки и оперся задом о рабочий стол.

– Значит, вы проиграете?

– Похоже на то. Хотя Дилан, наверное, убьет себя, стараясь не допустить этого.

– Да, он произвел на меня такое впечатление.

– Какое?

– Впечатление человека, готового биться головой в кирпичную стену.

– Наверное, ты прав. – Лили пожала плечами. – Но иногда бывает, что стена вполне рушится, просто раньше никто не пробовал.

– О, чуть не забыл, – спохватился Джейк, бросив полотенце рядом с мойкой. – Твой племянник звонил на городской телефон. Я так понимаю, сотовый был отключен.

– Я выключила его в зале суда. Когда он звонил?

– Несколько часов назад. Хотел рассказать тебе о какой-то игре.

Лили достала из сумочки свой сотовый.

– У него сегодня был матч в детской бейсбольной лиге. Он обещал позвонить мне после игры.

Лили набрала номер сестры. Никто не ответил, и она оставила сообщение на голосовой почте, после чего вздохнула и положила телефон на стол.

– У тебя точно все в порядке? – спросил Джейк.

– Почему ты так упорно об этом спрашиваешь?

– Я обратил внимание, что вот уже пару недель как ты пьешь почти каждый вечер. Это на тебя не похоже.

Прежде чем Лили смогла ответить, у нее загудел телефон: пришло сообщение.

– Я должна идти, – прочитав его, сказала она.

– Что? Ужин почти готов.

– Я не хочу есть, – сказала Лили, снова надевая туфли.

– Куда тебе сейчас понадобилось?

– Дилан хочет со мной встретиться.

– Ах да, ну конечно… Беспрекословное подчинение?

Остановившись, Лили удивленно посмотрела на него:

– И что это должно значить?

– Ты сама прекрасно знаешь, что это значит.

– Нет, честное слово, не знаю.

Джейк скрестил руки на груди.

– Я не хочу ссориться. Я хотел провести вечер вместе с тобой, готовился, а ты просто разворачиваешься и уходишь… Как бы ты сама отнеслась к тому, что я тебя вот так подставил бы?

– Отвратительно. И я приношу свои извинения, но Дилан не просил бы меня приехать, если б это не было что-то очень важное.

Покачав головой, Джейк повернулся к плите и выключил конфорки.

– Когда мы начинали, ты мне сказала, что мимолетные интрижки тебя не интересуют. Что ты хочешь серьезных отношений. А серьезные отношения подразумевают то, что если у тебя какие-то проблемы, мы их обсуждаем, а не держим в себе. Если этого не делать, из наших отношений ничего не получится.

Покачав головой, Лили схватила сумочку.

– Неужели у тебя все должно быть расписано наперед?

– Расписано наперед?

– Ну да. Ты не можешь просто… не знаю, расслабиться и получить удовольствие? Ты пытаешься планировать будущее, а это ерунда. Будущее невозможно спланировать.

– Лили, я просто хочу быть рядом, когда буду тебе нужен. Ты никогда не говоришь со мной, а я хочу, чтобы ты поняла: ты можешь это делать. Вот и все. По-моему, я прошу совсем немного.

– Я должна идти, – закинув сумочку на плечо, сказала Лили.

Подойдя к входной двери, она остановилась, не открывая ее. Джейк вывалил готовые блюда в мусорное ведро и принялся чистить сковородки. Лили захотелось сказать ему что-нибудь, однако она поняла, что от любых ее слов станет только хуже. Поэтому молча открыла дверь и вышла.

Глава 41

Когда Дилан получил от Броуди сообщение с указаниями, куда ехать, уже стемнело.

Ночной Сипио совсем не был похож на крупные города, к каким привык Дилан. Ни скоплений искрящихся огней, появляющихся в иссиня-черном пространстве подобно ярким звездам, ни разноцветных неоновых вывесок, объявляющих о том, что заведения еще открыты… ни людей на улицах.

Население Сипио состояло в основном из пожилых, и в девять часов вечера городок вымирал. Даже бары закрывались в десять часов, самое позднее – в одиннадцать.

Дилан успел ухватить кружку пива в одном из них, пока еще было можно. Бармен, угрюмый мужчина в красной бейсболке и грязных джинсах, пропустил пару стаканчиков вместе с группой посетителей в дальнем конце зала. Выпив только полкружки, Дилан оставил на стойке десятку и направился к выходу.

Когда он выходил из бара, Лили как раз подъезжала к дому напротив. Дилан пересек улицу и подождал ее на тротуаре.

– Извини, понимаю, уже поздно, – сказал он. – Но я рассудил, что ты захочешь при этом присутствовать.

– Ты совершенно прав, – сказала Лили. Не глядя на него, она поставила машину на сигнализацию.

– Точно? Я знаю, что вы с Джейком собирались провести вечер вместе. Я вовсе не хотел…

– Все в порядке, Дилан. Давай послушаем, что она нам скажет.

Дом был квадратный и безликий, перед ним раскинулся небольшой газон с пожелтевшей травой. Открывшая дверь Патриция Айден сказала, что Лина ушла, после чего попыталась захлопнуть дверь, однако Дилан успел вставить в щель ногу.

– Уберите свою чертову ногу! – взвизгнула Патриция.

– Мне нужно поговорить с вашей дочерью, всего тридцать секунд!

Кряхтя, Патриция навалилась всем своим весьма значительным весом на дверь, буквально сокрушая Дилану ногу.

– Она не желает ни с кем говорить!

Сделав последнее усилие, женщина наконец захлопнула дверь. Дилану пришлось убрать ногу, чтобы сохранить на ней пальцы.

– Всего тридцать секунд! – крикнул он. – Я адвокат Арло! Он хочет взять на себя ответственность за убийства, и его за это казнят! Вы меня слышите? Он умрет, а я пытаюсь спасти ему жизнь! Спасти жизнь отцу вашей внучки!

Из-за двери не доносилось ни звука. Лили молчала.

– Если для вас его жизнь сто́ит так мало, что вы даже не хотите открыть эту чертову дверь, – в сердцах воскликнул Дилан, – то его уже можно считать мертвым!

Он уже развернулся, собираясь уходить, и тут у него за спиной щелкнул отпертый замок.

* * *

В доме царил беспорядок: повсюду валялись бутылочки с молочной смесью, упаковки подгузников, игрушки и детская одежда. В воздухе пахло табачным дымом и дешевой косметикой.

Патриция уселась на протертый зеленый диван. Не дожидаясь приглашения, Дилан осторожно присел на край деревянного кофейного столика. Подавшись вперед, он оперся коленями о локти. Сложив руки за спиной, Лили прислонилась к противоположной стене.

– Итак, когда вернется Лина?

Закурив сигарету, Патриция подозрительно смерила его взглядом и пододвинула к себе пепельницу.

– Скоро. Убежала в магазин. О чем вы хотите с ней поговорить?

– На самом деле обо всем. Я хочу узнать, вдруг она скажет что-нибудь такое, что поможет спасти Арло. С полицией ваша дочь говорить отказалась, поэтому мы понятия не имеем, что ей известно.

– Ну да, – усмехнулась Патриция, – эти свиньи заявились сюда, задавали самые разные вопросы и грозились арестовать Лину и ее малышку за… как там это называется… что-то связанное с правосудием.

– Препятствие работе правосудия. Под этим подразумевается, что ваша дочь или лгала полицейским, или умышленно скрывала что-то такое, что могло помочь следствию.

Кивнув, Патриция выпустила дым носом.

– Я им ответила: «Делайте свои мерзости, свиньи!» Именно так я им и ответила.

Открылась дверь. Вошла молодая женщина, по крайней мере на пять-шесть лет моложе Арло. Она была в серой рубашке и зеленой куртке армейского покроя, волосы у нее были перетянуты резинкой. В руках женщина держала пакеты с продуктами. Она застыла в дверях с раскрытым ртом, потрясенная тем, что ее мать впустила кого-то в дом.

– Лина, это Дилан Астер. Он адвокат Арло,