Карибский кризис - Федор Московцев

Всё это походило на правду, но я уже достаточно знал святого Иосифа, чтобы распознать, где он говорит правду, а где лукавит. Эта история показалась мне разводом, и я витиевато довёл до его сведения, что смогу принять решение только при личной беседе с мэром Волжского. Больше святой Иосиф эту тему не поднимал.

В середине сентября мы выиграли практически на автомате очередной тендер в горздравотделе на поставку медоборудования в городские больницы на сумму около тринадцати миллионов рублей — гематологические анализаторы, аппараты ИВЛ, приборы внутрижелудочной РН-метрии, цифровые ультразвуковые диагностические системы (Карман уже не сам играл тендеры в своей епархии — горздравотделе, официально закупками занимался комитет муниципального заказа, на который он и святой Иосиф имели влияние); и после этого наше общение со старым седым полковником временно прекратилось: мы перестали встречаться, редко созванивались, все вопросы решались через исполнителей, а деньги ему (ежемесячные платежи) носил мой родной брат Максим, студент мединститута.

Итак, капризный демиург Иосиф прекратил свои нападки, очевидно, у него обнаружились более серьезные дела — и об этих делах, а также об истинных причинах его неприязни, немного позже. А поведение его протеже было ещё только первым накопившимся облачком, первым звонком издали.

Глава 22,

Где раскрываются причины, толкающие предпринимателя брать кредиты подчас под неразумный процент, и где мудрый читатель призадумается над метким изречением: «Кредит — это афера»

Самым спокойным и безопасным периодом моей деятельности было то время, когда я работал на своих деньгах и не был никому должен. Осознание этого факта явилось мне в полной мере в начале 2004 года, на седьмом году моей предпринимательской активности. Мне как владельцу частного бизнеса всегда приходилось в той или иной форме кредитоваться (до этого, работая с Гордеевым, я рисковал только своими деньгами). Поначалу то было взятие товара у поставщиков без предоплаты, на условиях отсрочки платежа. Такой вариант кредитования можно считать вполне безопасным: в случае форс-мажора кредитора можно кинуть (если у него нет возможности взыскать долг силой), либо вести бесконечные переговоры, договариваться и растягивать выплату на долгий срок — если это серьезная структура с собственной службой безопасности. Мне довелось иметь дело с самыми различными структурами и могу сказать, что вести диалог можно абсолютно со всеми компаниями. Другое дело банки: при первой же задержке выплаты процентов они автоматически включают свой карательный механизм, кроме того, заносят твои данные во всевозможные стоп-листы и всячески вредят тебе и твоей репутации даже в ущерб своим собственным интересам, ведь у тебя остается мало шансов вернуть им долг, если твоим партнерам станет известно, что у тебя проблемы. Если у тебя хорошие отношения с банкирами, то на какой-то незначительный период удастся сдержать службу безопасности и отсрочить санкции. На какой-то незначительный срок. Но всё равно ты будешь у них под колпаком и они постоянно будут тебя третировать и не успокоятся до тех пор, пока не опечатают твоё имущество и не пустят тебя по миру.

Первый банковский кредит я получил в Кировском отделении Волгопромбанка (г. Волгоград) осенью 2001 года. Сумма была незначительная — 400,000 рублей. Залогом по кредиту был товар в обороте — то есть находившаяся на складе продукция. Сотрудники кредитного отдела пришли на склад, осмотрели то, что там находится, и подписали бумаги. Они не могли проверить, насколько реальные цены указаны в документах, на самом деле стоимость была завышена в несколько раз, чтобы сумма товара превышала сумму кредита в три раза. Бухгалтерская отчетность была соответствующим образом исправлена — необходимо было показать высокую прибыльность и достаточно высокие налоговые платежи. Управляющий филиалом получил 10 % от суммы кредита.

Далее, с расширением бизнеса, мне снова пришлось кредитоваться в Волгопромбанке. После смены того первого управляющего, который получал комиссионные и принимал все документы, что мои сотрудники предоставляли на кредитный комитет, возникли поползновения к тому, чтобы в обеспечение кредита была заложена недвижимость либо другое реальное имущество, а не «товар в обороте», который сегодня на складе, а завтра продан. Однако мне удалось пресечь эту нездоровую тенденцию. В середине 2004 года задолженность перед Волгопромбанком достигла 2,5 млн рублей. Обеспечением кредита был всё тот же товар в обороте. Его уже даже не проверяли. Обороты по расчетому счету искусственно завышали, то есть несколько раз прогоняли одни и те же суммы, чтобы активность компании казалась выше, чем она есть на самом деле. Кроме того, я перечислял на Совинком деньги других своих фирм, в том числе Экссона, и платил за них с Совинкома в счет взаиморасчетов. Это создавало проблемы бухгалтеру, которому приходилось закрывать документами эти денежные трансакции, но мне нужно было поддерживать репутацию очень успешного человека, так как я рассчитывал кредитоваться более крупными суммами.

Мне приходилось перехватываться и в других местах — у друзей и знакомых, под более высокий процент, чем в банке (если банк брал 24 % в год, то друзьям приходилось платить до 10 % в месяц). Это были грабительские проценты, но в связи с расширением бизнеса возникали авральные ситуации, когда срочно нужны деньги, а взять их негде — например, клиенты задерживают платеж, а мне надо заплатить стратегическим поставщикам, которые в случае долгой задержки могут пересмотреть условия работы, аннулировать дилерские скидки, и так далее.

Соучредительство в Экссоне, открытие аптек, увеличение продаж и как следствие необходимость держать большой склад — всё это требовало бесперебойных денежных вливаний.

В начале сентября 2004 года я обнаружил, что издержки превышают доходы (помимо расходов по обслуживанию займов были еще офисные расходы, аренда, и так далее). Мои компаньоны инвестировали в мой медицинский бизнес 10 миллионов рублей. Изначально речь шла о солидарной ответственности: доходы и расходы одинаково распределяются между участниками (и это меня устраивало), но через некоторое время после того, как я взял у них деньги, мои компаньоны так разыграли карту, что я был вынужден взять на себя обязательство выплачивать им фиксированные 10 % в месяц. Они мотивировали изменение своего решения тем, что в отличие от Экссона, где участники получали одинаково 15 чистой прибыли, на Совинкоме они не имели возможности лично контролировать ситуацию, поэтому потребовали выплаты фиксированного процента. А ситуация на Совинкоме сложилась таким образом, что я не мог допустить их ко всем делам и заволокитил вопрос с трудоустройством их представителя (родственника Ансимовых) — если бы они узнали реальное состояние дел, то срочно потребовали бы возврата своих денег. И не только — мои компаньоны поставили бы под сомнение мои деловые способности и, возможно, перестали бы доверять на Экссоне. Новые условия меня не устраивали — аптеки не вышли на проектную мощность, не начали приносить доход, который бы покрывал все издержки. А вернуть деньги компаньонам я тоже не мог, средства были израсходованы — вложены в аптечный бизнес, частично пущены на текущие нужды.

Помимо десятимиллионного долга перед компаньонами, я был должен один миллион рублей своему старинному другу, однокласснику и однокурснику, Вадиму Второву. Деньги были взяты также под 10 %. Разумеется, я сказал ему, что деньги берутся под высокодоходные операции, если бы я сказал правду, что этими деньгами планируется латать дыры, никто бы мне и копейки не дал.

Таковы были приблизительные расклады по долгам по состоянию на начало осени 2004 года. «Приблизительные» потому, что мне приходилось еще перехватываться в других местах — у Винцаса Блайваса, например. Я брал по два-три миллиона сроком на месяц-полтора, и проценты по займам опустошали мой скудеющий карман.

Итак, сложилась такая ситуация, единственным выходом из которой был следующий: срочно раздобыть крупную сумму денег и вернуть деньги компаньонам, чтобы не платить им грабительские проценты, и реструктурировать ставший проблемным медицинский бизнес. Быстро взять деньги можно было лишь одним способом: получить кредит в банке или товар на отсрочку платежа у поставщиков. К сожалению, никто не предлагал таких интересных схем, как в 2003 году с необеспеченными векселями. Крупные тендеры на поставку медоборудования всё ещё были в проекте. Ожидалось, что деньги под них федеральный бюджет выделит в середние года, но реально эти средства должны были поступить не ранее середины следующего.

Моим сотрудникам были даны соответствующие поручения. Действовали во всех направлениях. Ренат сделал документы на целый автопарк дорогих автомобилей, чтобы предоставить их банку в обеспечение кредита, Винцас Блайвас договаривался с разными банками, сотрудники отдела поставок разрабатывали новых поставщиков (долг перед поставщиками составлял на тот момент около 12 миллионов рублей; это была плавающая цифра: Совинком брал товар на отсрочку платежа, сроками от одного месяца до полугода, со всеми были разные договоренности, и по мере поступления средств от покупателей мы расплачивались с поставщиками, такая получалась карусель).