Пленники Зоны. О возвращении забыть - Сергей Коротков

– Холод. Холод, ты как? – послышался в полусдернутых наушниках голос командира.

– Я Холод. Все путем. Жив. Щас, Ник. Щас-с…

– Я Орк. Я Орк. Слышите меня?

– Я Запал. Слышу тебя, Орк.

– Слышали звуки боя. Гул взрывов. Примерно на час-два.

– Понял тебя, Орк. Двигайтесь прежним маршрутом. Докладывать сразу.

– Понял. Принято.

Рогожин жестом показал своим спутникам принять вправо, ближе к курсу подгруппы Орка. Пока позволяла местность – бежали, по пересеченке шли шагом, отдыхая. Военврач слегка запыхался, но, дабы не ударить в грязь лицом, упорно шел, бежал, скакал наравне со спецназом.

В район боя вышли через час. Сначала Орк с Баллоном, вскоре подтянулась подгруппа Рогожина.

Разведчикам, запросившим по связи Истребителя и получившим положительный ответ, предстала картина недавних «боевых действий местного значения». Склон горы, покрытый альпийскими лугами вперемежку с кустарником, на расстоянии четырехсот метров от скалы до зеленки был усеян телами боевиков и каких-то черных бойцов. Кое-где дымила растительность, бродили до боли знакомые фигуры и несколько штатских. Все были заняты рутиной, присущей пятиминутке после боя. Кто перевязывал раны или собирал трофеи, кто перезаряжался и отдыхал. До темноты оставалось рукой подать, особенно в низинах; здесь, на горе, пока было светлее.

– Группе Истребителя срочно собраться у скалы. Трофеи, заложники, все. Сбор – десять минут, – не прибыв еще на поле боя, заявил по связи Рогожин, взбираясь на гору с запада. Пыть-Ях и Полозков семенили следом.

– Есть сбор и прибыть через десять минут, – отозвался Никита в усик связи, – алле, герои! Шевелим партизан наших, сбор у скалы.

Через девять минут одиннадцать человек собрались у подножия скалы рядом с Орком и Баллоном, тепло обнимаясь и приветствуя друг друга. Тротил напомнил о минах вокруг, которые не удалось снять (часть их ушла на наемников и боевиков). Никита нахмурился, пересчитывая свой отряд.

– Не понял. Кого не хватает? Анжела?

– А че я? Мой вот он, – девушка указала пистолетом на пленного чечена, – берегла, как свою девственность!

– Ха, а она у тебя есть, сестренка?! – пошутил Ден, поправляя бинт на руке и косо глядя на сидящего наемника, тоже перевязанного по ноге.

– Не смешно, «братишка», – хмыкнула Анжела в ответ.

– Отставить шутки. Мля, где этот… Ашот? – Никита сноровисто вскочил на валун, оглядывая местность вокруг. – Кто с ним был? Кто видел его?

Народ тоже заозирался, один бизнесмен сидел, положив автомат на колени и жуя губами травинку. Ден заметил его вид, усмехнулся.

– Вон, сдается мне, Родео знает.

– Ну, видел его, – Родион сплюнул, – я че, пастух ходить за ним? Видел, собирал он оружие, снарягу. Потом в лес подался, блеснув фиксами, золотьем своим. Я че, бегать за ним буду?

– Мог и сказать кому из бойцов. Не сломался бы, – Никита слез с камня и хотел еще что-то добавить, но заметил бегущих к ним Рогожина с товарищами.

– Запал, мы в сборе.

– Хорошо, Истребок. Молодцы. Щас…

Троица прибыла и повалилась на траву, тяжело дыша. Никита доложил о событиях последних часов, лагере боевиков, уходе, преследовании, засаде, бое. Об уничтоженных наемниках, захваченном в плен их командире, о шестнадцати трупах чехов и одном пленном.

Рогожин поднялся, протянул руку, пожал Никите.

– Ай молодца-а! Так держать. Всем троим объявляю благодарность!

– Служу Отечеству! – вскинул руку к голове Никита.

За ним встали и вторили ему Ден и Тротил. Все остальные завороженно следили за ними, слушали доклад Истребителя. Кто серьезно, кто улыбаясь.

Рогожин вкратце сообщил о новом предписании, отвел в сторону Никиту.

– Этих допросил?

– Чеха да, черного частично. В отказку идет, чмо. Покоцали его малость. Ранен. Ден его взял. Нелегкий. Профи чей-то. Может, оттуда. Какие распоряжения будут, командир?

– У нас секретная операция. Ты сам знаешь. И так эта куча заложников на шею. Штаб там херню порет, напридумывали черт-те че. Ох, как мне хочется заглянуть в конверт! Чует мое сердце – там бомба. Или жопа полная, что, по сути, одно и то же.

– Ясно. Ну, тогда насчет пленных понял. В расход.

– Действуй, майор. А я трублю построение и марш-бросок. Почти стемнело, а нам до точки с этими гавриками пару часов минимум. Успеть бы до часа «Ч».

– Успеем. Командир, я рад, что мы снова вместе!

– Принято, майор. Взаимно. Все, работаем.

Никита свистнул Дена, жестом показав, что делать. Сам подошел к Анжеле.

– Ну что, девочка, забираю я твоего хачика. Свободна.

– Окей! – Девушка мило заулыбалась, протягивая пистолет.

– Спасибо за помощь, за службу.

– Да ладно, Никит. – Анжела засмущалась, но видно было, что ей понравилось.

– Кто ж так отвечает своему командиру? А?

– Опс. Сорри! Э-э… Есть. То есть… служу Отечеству!

– Ну-у… вот. Так лучше. А пистолет оставь себе, Анжел. Разрешаю. Только аккуратно с ним.

– Вау-у! Есть, мой командир.

Анжела резво заскакала вокруг Истребителя, быстро прижалась к нему, чмокнула в губы и отбежала ко всем. Видимо, хвастаться. Ребенок!

Никита повернулся к чеченцу. Тот угрюмо лежал на боку с руками, скованными наручниками. Даже в сумерках заметен был блеск его враждебного взгляда.

– Ну что, бородатый, отбегался по лесам-долинам?! Вставай, пошли цветочки нарвем моему командиру.

Пленный вздрогнул, ужом вдруг пополз к кустам, что-то причитая. Всю спесь и гонор горца как рукой сняло. Никита поспешил остановить его, недовольно ругнулся, понимая, что придется повозиться, и схватил того за шиворот.

– Алла… прашу, нэ нада! Нэ убывай, офыцэра. Прашу. Офыцэра…

– Ишь, Аллаха своего вспомнил. Мне некогда читать тебе нотации и ликбез проводить, тебя земля родная воспитает, переучит. В себе только уже. Вставай, мешок говна. Как по зеленке бегать с автоматом да резать безоружных пацанов наших, надругаться над ними – это вам, бараны горные, хватает сил и смелости. А как самому в такой ситуации оказаться, так говно трусливое. А вы, черти бородатые, развяжите пленного пацана русского, дайте нож ему и в спарринге решите судьбу его. Самим тренировка, потеха, ну и хвала Аллаха вашего за искусство убить неверного в бою, а не как барана резать. Уроды! Может, тебе тоже яйца подрезать и член? Скормить тебе же, а? Че, мля?!

Никита вынул НРС, провел по заросшей щеке боевика. Тот испуганно отпрянул, продолжая умолять о пощаде и дергая сцепленными за спиной руками.

– Сейчас отойдем, чучело лесное, дам тебе нож и возможность погибнуть как мужчине гор, а не как чмо последнему. Ясно?

– Офыцэра, офыцэра… – трясся чеченец и морщился, пуская пену изо рта.

– Пошел, я сказал.

Кое-как Никита отогнал пленного за камни, краем глаза заметив, что и Ден повел «своего» черного за кусты. Остальные спешно собирались, снова навьючивая на себя трофеи и рюкзаки. Рогожин привычно командовал отрядом.

Никита поставил пленного на колени, расцепил наручники, не спуская глаз с хитрого верткого боевика. Отошел метра на два. Достал свой НРС и еще клинок «свинчатку» из рукава. Такими разведка и десантники редко пользуются, чаще на тренировках. Острое полотно из свинцового лезвия с тонкой пластиковой рукояткой предназначается для точного броска из любого положения – нож летит только утяжеленным лезвием вперед. Металл мягкий, но для поражения плоти противника этого хватает.

– Держи, бородач, защищайся и умри с достоинством. – Никита, скинув разгрузку и автомат (остальная снаряга осталась у скалы с отрядом), взялся за свой нож, а «свинчатку» бросил на землю.

– Нэ буду… нэ нада… офыцэра, – пробормотал пленный, не вставая с колен, и перевел взгляд с ножа на траве на разведчика, принявшего боевую позу.

– Че так вдруг? Я бы воспользовался случаем. Только вы, суки, не даете нашим пленным такого шанса! Вставай.

– Нэт. Я нэ хачу так. Нэ чэстна нэ позорна. Ваша жэншына ужэ мой достоынства раныл. Моя болыт и позор на сэрдцэ горца!

– Ишь ты-ы. Как залепетал. Видать, не дорезала она тебе член твой! – Никита взглянул на темное пятно грязных штанов боевика в районе от ширинки до колен.

– Нэ убивай, офыцэра! Я буду говорить. Я скажу всо.

– Ой ты, боже мой. Да мне сейчас на хрен уже не нужны твое имя, родной аул и какие кому ты задолжал займы. Ясно излагаю, баран?

– Я два лэт стрэлать по этым горам. Я знаю… – боевик запнулся, что-то оценил и продолжил, – Аллахом кланус! Я знаю все схроны и тропы «воинов Ичкерии», мэсто, гдэ часта Абдул-Халим и всэ штаб «Черный воин»…

Никита аж руку с ножом опустил. Ни черта себе!

– Слушай, бородатый, я еще и язык твой лживый отрежу за гонево такое.

– Кланус дэтми. Аллахом кланус! Я…

– Ты знаешь, где находится Садулаев и Шамиль Басаев?

– Да, офыцэра. Магу паказат на карта, а ваш развэдка провэрат. И еслы я вру, можэш как барана потом мэна рэзат! Кланус…