«Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера - Майкл Кайдин

Немецкий солдат писал домой своей жене:

"Наш поезд идёт один день, а затем три дня ремонтируются пути, потому что партизаны всё взорвали. Две ночи назад они организовали столкновение курьерского поезда с встречным эшелоном… Вот как мы живём в России".

Историческое исследование номер 20-230 (Армия Соединённых Штатов) ссылается на немецкий отчёт о том, что "активные действия на фронте немедленно сказывались на активности партизан, целью которых, конечно, являлось разрушение железнодорожных путей". Обращая внимание на начало действий, связанных с Курской битвой, в отчёте отмечается, что "основная железнодорожная линия, по которой планировалось доставлять боеприпасы и продовольствие трём немецким армиям, была разрушена в двух тысячах местах за одну ночь и настолько эффективно разбита, что всё движение было приостановлено на несколько дней.

Партизаны показали прекрасное мастерство в ударах по особым целям. То же самое исследование ссылается на случай, произошедший летом 1943 года, когда говорящий по-немецки русский солдат в немецкой офицерской форме проехал в расположение военного командования, где он запросил аудиенции с немецким генералом.

Ему удалось оглушить генерала и закатать его в большой ковёр. С невозмутимым видом он попросил помощи у немцев вынести тяжёлый ковёр и положить его в грузовик. А затем на этом грузовике он доставил генерала в руки партизан, ждавших в лесах за городом[14].

Водитель сел в обитое кожей кресло, спинка надёжно зафиксировалась за ним. Никакой роскоши; только то, что нужно, чтобы оставаться на своём месте, когда условия движения лучше всего будет охарактеризовать как "жестокие". При тряске во время езды по пересечённой местности условия в тесном нутре Т-34 комфортными не назовёшь никак. Танк есть танк, и одной из вещей, которые совершенно не беспокоили разработчиков Т-34, была забота об условиях экипажа.

Четыре человека управляли тем, что было поистине величайшим оружием Второй мировой войны. Спереди слева сидел водитель, контролировавший с помощью рычагов скорости гусениц Т-34. Он также управлял сцеплением, у него был ножной тормоз и педаль газа, размещённые в стандартном порядке, справа налево, как в автомобиле. Некоторые танки, производимые во время войны, злили танкистов тем, что было предпринято всё, чтобы он обладал максимумом комфорта, в то время как многие средства управления движущейся крепостью были зажаты и скучены между плитами брони. Но только не в Т-34.

В полной боевой готовности русский танк весил от 54 до 56 тысяч фунтов, в зависимости от состава оборудования и боекомплекта для различных боевых ситуаций. В длину Т-34 насчитывает немногим меньше двадцати двух футов, если считать от конца дула до кормы танка. Высота танка равнялась восьми футам. Он передвигался на двух гусеницах шириной 19 дюймов.

Сердце Т-34 — а Гудериан ещё задолго до войны говорил, что все слишком много думали о пушках, но совершенно забыли о двигателе, — было одним из его сильнейших мест. Двенадцатицилиндровый двигатель, частично сделанный из алюминия, работал на дизельном топливе и мог выдавать мощность до 500 лошадиных сил при 1800 оборотов в минуту, он сочетал в себе прекрасную надёжность с исключительной экономичностью. Чтобы наблюдать и контролировать свою машину, у водителя Т-34 были датчики температуры воды, температуры и давления масла. Слева от него была панель, где находился тахометр, спидометр, амперметр, вольтметр и кнопка стартёра. Танк Т-34, использовавшийся летом 1943 года (во время войны танк непрерывно улучшался), обладал коробкой передач с тремя передними и одной задней передачей[15].

Справа от водителя в таком же обитом кожей кресле с регулируемой спинкой сидел пулемётчик, стрелявший из 7,62-мм пулемёта Дегтярёва, работающего на принципе отвода пороховых газов. У этого оружия был дисковый магазин с шестьюдесятью патронами. По официальным данным, пулемёт был способен делать 580 выстрелов в минуту, но это была совершенно нереалистичная цифра (как и многие другие данные о скорострельности пулемётов), и скорострельность в бою доходила максимум до 150 выстрелов в минуту[16].

Двое других членов экипажа имели ещё меньше пространства, и им было ещё менее комфортно, чем водителю и пулемётчику; командир танка и заряжающий с трудом помещались в тесной башне Т-34. Представьте, что командир танка должен был действовать в пространстве шириной всего пятьдесят шесть дюймов[17], на которых ему было нужно командовать действиями всего танка, наводить тяжёлую пушку и вести из неё огонь, координировать свои действия с заряжающим — эффективные действия требовали от русских танкистов большой ловкости.

Оба находящихся в башне члена экипажа сидели на обшитых кожей трубчатых сиденьях. У каждого из них была широкая мягкая спинка, жёстко закреплённая на кольцевом погоне башни. Устройство, требующее изрядной ловкости. В большинстве танков, произведённых в Соединённых Штатах и Британии, сиденья экипажа были закреплены так, что поворачивались вместе с башней. Но не в Т-34, где кресла крепились к неподвижному погону башни. Когда башня поворачивалась для того, чтобы экипаж мог навести 76,2-мм орудие, командир и заряжающий должны были перемещаться со своих невращающихся сидений[18].

Это были самые основы умений, которые требовались для боевых действий в условиях боя, когда мир наполнялся сумасшествием ревущих моторов, лязгающих траков, стука пулемётов, ударов пушек и вытряхивающего из тела душу движения по суровой пересечённой местности.

Командир танка управлялся не только с мощной пушкой, но и со спаренным с ней пулемётом. Он наводил оружие с помощью обзорного перископа и переламывающегося телескопического прицела, в обоих случаях он использовал объективы с резиновым наглазником, защищающим глаза и брови, прижимаясь к нему как можно плотнее, чтобы не получить травму при жёстких рывках при маневрировании. Командир вёл огонь посредством ручного или ножного спуска (наводчик также мог стрелять из пулемёта с помощью отдельного спускового крючка), и иногда возможность использовать тот или иной способ была критической.

Мало кто на поле боя был занят больше, чем командир Т-34. Впереди и ниже него водитель вёл танк, пользуясь крайне ограниченным полем зрения наблюдательных приборов (к примеру, намного меньшим, чем на немецких танках). Пока танк не выходил на прямой курс, водитель нуждался в постоянных указаниях от командира, которые тот подавал через ларингофон. В то же время командир постоянно отвлекался от управления на операции с пушкой и контроль результатов стрельбы — мощная пушка была полностью под его контролем.

Итого, командир должен быть задавать направление водителю, наводить орудие и спаренный пулемёт, давать приказания наводчику о выборе типа снаряда, использовать прицел для определения дистанции, прицеливания и стрельбы — и быть абсолютно уверенным, что он не находится на пути отката орудия, поскольку оно при каждом выстреле со смертельной мощью отбрасывалось отдачей на целых четырнадцать дюймов. Он должен был также наблюдать за флажковыми сигналами командира взвода, который мог отдать какие-либо указания; русские не озаботились оснащением радиостанциями танков ниже уровня командира взвода, имевшего под началом три танка.

Заряжающий, размещавшийся в башне рядом с командиром, имел кучу своих проблем. Комплект снарядов для орудия составлял семьдесят семь выстрелов. Типичный боекомплект (менявшийся в зависимости от ожидаемых условий боя) состоял из девятнадцати бронебойных, сорока трёх фугасных и пяти шрапнельных снарядов. Если начавшийся бой быстро заканчивался, работа заряжающего не была особенно трудной; но в затяжном бою от него требовалось настоящее жонглёрство.

Из семидесяти семи выстрелов, входивших в боекомплект Т-34, легко доступны были не более девяти — шесть в укладке на левой стороне башни и ещё три в укладке справа. На днище корпуса под башней размещались укупорки с оставшимися шестьюдесятью восемью выстрелами. Достаточно умно, но они лежали под резиновыми ковриками, которые образовывали пол башни. Если бой затягивался на хоть сколько-нибудь продолжительное время, заряжающий должен был, сгибаясь к полу, снять коврики, чтобы получить быстрый (но быстрый не значит легкий) доступ к снарядам. И он должен был совершать эти резкие движения в жестоко трясущемся и раскачивающемся танке, оглушённый шумом, в удушающей жаре, при этом складывая обжигающие стреляные гильзы после каждого выстрела пушки в освободившиеся укладки.

И это был тот самый танк, который составил основу русских бронетанковых сил под Курском? Танк, который немцы сочли настолько опасным, что неделю за неделей откладывали начало "Цитадели", чтобы нагнать на фронт побольше "пантер" и "тигров"? Тот самый Т-34, со всеми своими конструктивными ограничениями?