Запредельность - Владислав Выставной

Раскидывая крепких молодцов, применяющих, правда, слишком медлительно, какие-то невероятные приемы, мельком подумал, что хорошо бы разработать собственную систему боя – как раз для тона. Активированный мозг быстро поможет ее усвоить – и он станет не хуже киношного нинзя… Все-таки, здорово, что запредельность здесь не стала массовой. Это лишило бы его единственного преимущества в чужом мире…

Через несколько мгновений все нападавшие корчились от боли на матовом полу. Последнего, наименее шустрого, как показалось, Лекс оставил, обхватив тому шею правой рукой, левой же – болезненно заломив руку.

– Где выход?! Быстро! – со всей свирепостью, на какую был способен, прорычал пленному в ухо.

Когда лифт, больше напоминающий хрустальную вазу, остановился, последний отрезок пришлось продираться сквозь целую толпу озверевших «мастеров мира». Помимо всего прочего, против него пытались применить какое-то оружие – плюющуюся короткими разрядами трубку. Увернуться удалось, хотя и с трудом, и разряды достались своим же.

Лекс буквально вывалился через отворившуюся массивную дверь и какой-то аналог турникета. И замер в изумлении.

Вокруг не было никакого города.

Был лес – вполне земной и довольно живописный. За спинной же из земли торчал невзрачный матовый купол.

Вот, значит, как устроились мастера мира. Однако есть что-то успокаивающее в том, что допросы и прочее насилие в этом мире производится в подземелье – пусть даже декорированном красивыми пейзажами. Есть в этом что-то, если не родное и успокаивающее, так уж точно – достаточно понятное.

Впрочем, за кромками деревьев виднелись знакомые уже разноцветные шпили. Хотелось верить, что хоть они не окажутся декорациями.

Не давая противнику опомниться, Лекс бросился бежать.

5

Через несколько минут стремительного бега он одернул себя, заставив прейти на шаг, восстановить дыхание – и выйти из тона.

Знакомая тяжесть навалилась на тело. Лекс буквально рухнул в траву и замер, привалившись спиной к стволу могучего дерева.

Вместе с усталостью вернулось неприятное чувство, вызванное откровениями мастера здоровья.

А ведь он с некоторых пор стал подозревать нечто подобное. И эти разговорчики в кулуарах исследовательского центра: мол, природа, может и уступит человеку какие-то преимущества, но обязательно что-то потребует взамен. И теперь он отчетливо ощущал, как утекает из тела жизнь, разменянная на силу, реакцию и скорость.

И новое понимание будто ошпарило его.

Господи – да ведь его несчастное тело просто повторяет судьбы Вселенной! Как этот мир, нарушивший в чем-то границы дозволенного, с неизбежностью ускоряет свою гибель, так и он, возомнивший себя сверхчеловеком, стремительно несется к финалу…

Он сам – маленькая Вселенная, вырвавшаяся в свою запредельность, как мотылек, радостно летящий на свет огня….

Мысль о «неизбежном финале» взбодрила получше инъекции адреналина: что бы ни происходило, не замирая ни на секунду, мозг вел обратный отсчет.

Вот вам уравнение с несколькими переменными: с одной стороны – его собственная жизнь, с другой – жизнь земной цивилизации, и с третьей – последние дни существования этого, не столь уж чужого, мира. Мало того, что нужно обрести понимание происходящего – так надо еще умудриться вернуться в привычную реальность. О чем бы ни рассуждали умники разных миров – ему страстно хочется жить. И сейчас – отчего-то особенно остро…

Поднявшись с кряхтением на ноги, пьяно шатаясь, Лекс зашагал в сторону светлеющей опушки.

Удивительно: он так и не понял, где закончился лес и начался город. Похоже, это не здания, башни, тротуары и тонкие мосты наступают на лес, а напротив – зелень ворвалась в город, чтобы разбить его улицы высокими стволами и благоухающими полянками. Это действительно было здорово, и Лекс не мог сдержать улыбки.

Но, все же, он без сожаления покинул сочную траву и вскочил на длинную наклонную плоскость ведущую куда-то вверх. И двинулся вслед за каким-то прохожим. Таких плоскостей-пандусов вокруг было великое множество, все переплетено сложными узлами, и просто невозможно представить, как во всем этом можно ориентироваться.

Он и глазом моргнуть не успел, как оказался в плотной толпе. Людские потоки двигались стремительно, обтекая его, как вода – камень. На миг Лекс почувствовал себя на Земле – слишком уж похоже все это было на улицы мегаполиса, вроде Токио или Нью-Йорка. Даже одежда прохожих не слишком разительно отличалась от земной. Только чужая архитектура и местный транспорт быстро отрезвляли и не давали повода расслабиться. Большие, напоминающие золотые слитки, платформы, пышущие жаром и издающие низкий гул, проползали под переходами и время от времени заслоняли небо. Прямо в воздухе извивались гигантские, прозрачные, набитые людьми змеи – поезда из воображения безумца. Вверх и вниз, по сторонам от переходов скользили радужные, как мыльные пузыри, капсулы – очевидно, популярное средство передвижения.

Но Лекс смотрел не на эти технические чудеса. Он вдруг понял, что гигантский город состоит из множества уровней, каждый из которых, гармонично вписанный в общую схему, совершенно не похож на прочие. Это поразительно и необъяснимо: десятки самых разных архитектурных стилей прятались меж гигантских, уходящих в небо хрустальных шпилей.

Несколько шагов – и сердце трепетно забилось, наполняясь противоречивыми чувствами.

Там, в прохладной глубине он увидел самый настоящий средневековый город – стены с высокими зубцами, башни, подъемный мост, черепичные крыши, развевающиеся флаги… Но даже издали было видно, что город этот не суров, не мрачен – он сверкает живыми красками, и флаги над ним – радостных цветов…

– Откуда… – пробормотал Лекс. – Не может быть…

Он готов был бежать к этому городу-миражу, но как подлинный мираж, город в городе был недоступен, отделенный пропастью и лабиринтом переходов…

А людей вокруг все больше – одни спешат куда-то, другие расслабленно прогуливаются среди вездесущей зелени, вокруг красивые женщины, отовсюду доносится детский смех…

И лица – удивительные, умные, светлые. На Земле такие – редкость. Будто эти люди, все поголовно, знают какую-то общую удивительную тайну. И эта тайна наполняет их жизнь перманентным счастьем…

Лекс почувствовал, что сам стал улыбаться, будто заразившись этим странным ощущением. Он готов был бесконечно бродить по городу-мечте, наполняясь свежими впечатлениями, любуясь удивительными красотами.

Конечно, можно потратить день на то, чтобы осмотреть «достопримечательности», но «таймер» в голове продолжал безжалостный отсчет.