Несчастливый брак - Хелен Диксон

Шона несказанно удивилась бы, если бы узнала, что присутствие ее, золотоволосой незнакомки с уверенными манерами, не осталось незамеченным. Зак был заинтригован. Она, казалось, предпочитала наблюдать за танцующими на расстоянии, и всякий раз, как подходила ближе, все, особенно джентльмены, смотрели в ее сторону. Вполне объяснимо, учитывая ее поразительную фигуру с идеальными пропорциями. Такую женщину невозможно игнорировать.

Позже Шона снова увидела Зака с той же женщиной, которую, как она выяснила, зовут Кэролайн Доннингтон. Они стояли у столика с прохладительными напитками. Зак улыбнулся ее замечанию, после чего наклонился и зашептал что-то в ее изящное маленькое ушко.

Ближе к полуночи комнаты стали пустеть. Все присутствующие перешли на террасу. Вот-вот должен был начаться благотворительный аукцион, приводящий в восторг гостей помоложе. Представители старшего поколения недовольно ворчали, называя эту затею вульгарной, однако смотрели, как дамы делают ставки под громкий смех и аплодисменты присутствующих. Когда ставки заканчивались, улыбающиеся джентльмены с поклоном подходили к дамам, победившим в борьбе за их расположение.

Шона радовалась, что в море шелков и кружев ей удалось отыскать местечко, с которого все было отлично видно, а сама она при этом не привлекала внимания. Зак стоял у балюстрады на некотором расстоянии, освещаемый мягким жемчужным светом. Небрежно прислонившись плечом к дверной раме и сложив руки на груди, он наблюдал за веселой суматохой, прищурив глаза.

Шона думала, что прекрасно помнит, как выглядит ее муж, но заблуждалась. Его фрак подчеркивал плечи, еще более широкие, чем ей казалось. Под маской скрывалось удивительное лицо, представляющее смесь сдержанной чувственности и надменной красоты. В его серебристо-серых глазах застыло циничное выражение, челюсти были сурово сжаты, прежде по своей наивности она этого не замечала. Всем своим существом Зак источал грубую силу, и это привело Шону в замешательство. Она пыталась найти в его чертах подтверждение того, что этот равнодушный, отталкивающий человек в самом деле обнимал и целовал ее со сводящей с ума нежностью.

Шона удивленно посмотрела на Зака. Его мужественность и энергичность представлялись весьма привлекательными для ее обостренных чувств. На мгновение она даже позабыла, что он заставил ее страдать, но тут же снова вспомнила об этом. Нужно выказывать твердость и отринуть желание к собственному мужу. Ради собственного блага держать его на расстоянии, ибо он никогда не смирится с законностью их брака.

Размышляя таким образом, Шона наблюдала и выжидала. Наконец на помост взошел Зак. Она понимала, его кричащая мужественность не осталась незамеченной не только для нее, но и для других присутствующих дам. Многие бросали на него нескромные взгляды из-под подрагивающих ресниц и, мило покраснев, начинали обмахиваться веерами. Он усмехнулся. Тут Шона осознала, что с пожилыми матронами Зак обращается точно так же, как с юными девушками, — просто как с женщинами.

Видя оказываемое ему повышенное внимание и заметив темноволосую леди Доннингтон, готовящуюся делать ставку, она почувствовала, как ее накрывают волны ревности. Разом воцарилась тишина, начались торги. Сначала с привычной неохотой и веселостью дамы предложили несколько гиней. Леди Доннингтон, личико которой раскраснелось от смеха и предвкушения, дала сотню. Желающих перебить ставку не находилось, но, прежде чем аукционист успел ударить молотком в ознаменование окончания торгов, Шона произнесла громким, чистым, уверенным голосом:

— Пятьсот гиней.

Повисло молчание, за которое почти сразу сменилось ропотом. Дамы стали поворачиваться в ее сторону, чтобы посмотреть, кто сделал такую ставку, в воздухе заколыхалось море разноцветных перьев, украшающих прически.

— Пятьсот гиней! Пятьсот гиней за лорда Харкота! Давайте же, леди, пока не поздно. Только посмотрите на этот роскошный приз. Кто сказал шестьсот гиней? Будут ли еще ставки? — взывал аукционист, но тщетно. Немногие молодые незамужние девушки располагали такой суммой. — Пятьсот гиней раз! — весело провозгласил аукционист. — Последний шанс, дамы! Пятьсот гиней два! — Обведя взглядом присутствующих, он не нашел других желающих. — Пятьсот гиней три! Победила леди в заднем ряду. — Он широко улыбнулся Шоне. — Вам достался редкостный приз, мадам.

Всем, особенно крайне заинтригованному Заку, было интересно узнать имя прекрасной незнакомки. Толпа расступилась, пропуская Шону к нему. Подходя, она на мгновение остановилась сказать несколько негромких слов аукционисту. Зак понял: это та самая леди, чей веер он сегодня поднял и которая впоследствии держалась в тени, наблюдая за танцующими.

Улыбнувшись, Шона повернулась к леди Доннингтон, удивленной и расстроенной проигрышем, и произнесла уверенным спокойным голосом:

— Это вы составили моему мужу компанию в мое отсутствие? — Улыбнувшись, она перевела взгляд на пораженного Зака, который наконец-то ее узнал, хотя и с трудом верил своим глазам.

На его лице отразилось множество противоречивых чувств. Присутствие Шоны ошеломляло. Потрясенный, он не слышал ни слова из того, что говорилось вокруг.

Шона! Здесь! Он не мог оторвать от нее глаз, мышцы тут же напряглись, подчиняясь некой неведомой силе. Столь сильное удивление он испытывал впервые в жизни. Шона была невероятно красивой, еще более красивой, чем он помнил. Она казалась подобной сияющему лучу света в погруженном во тьму городе.

Ему бы следовало подготовиться к такому повороту событий, но он был уверен, что навсегда расстался с Шоной Маккензи. Ему и в голову не могло прийти, что она последует за ним в Англию, и теперь не знал, что делать. Стоял с вытянутым лицом и смотрел на нее широко раскрытыми глазами, в которых светилось недоверие. В голове проносились сотни вопросов, его обуревали разнообразные эмоции. Наконец он подошел к ней и встал рядом.

Все взоры обратились на него. Люди будто ожидали, что он рассмеется, но ему было не до смеха. Тщательно подбирая слова, он произнес:

— Шона! Я надеялся иметь удовольствие снова тебя увидеть, но никак не ожидал встретить здесь.

— Разумеется, нет. А вот я не удивлена твоим присутствием здесь, — высокомерно и холодно произнесла она, делая едва заметное ударение на слове «твоим» и протягивая ему карточку. — Я остановилась по этому адресу. Надеюсь, ты не станешь тянуть с визитом, не так ли, Зак? Ты только что стоил мне пятьсот гиней.

На мгновение ее сияющие глаза затмили собой море лиц, в каждом застыло удивленно-выжидающее выражение. С высоко поднятой головой Шона развернулась и зашагала прочь с террасы в тот самый момент, как первый залп фейерверка взорвался гигантским снопом розовых и белых искр, разлетевшихся по ночному небу и мягко опавших в сад и на террасу, соперничая с блеском драгоценностей присутствующих дам. С пылающей головой и холодными как лед руками Шона удалялась, шурша шлейфом платья и не обращая внимания на царящее позади безумие. Она уйдет и станет ждать неизбежного продолжения, гнева Зака. Однако сейчас для нее ничего не имело значения.