Кровь тайны - Марк Энтони

– Пули, – сказал Тревис. – Их называют пули. Значит, револьвер не заряжен.

Он и сам не знал, как к этому отнестись.

Прекрати, Тревис. Дарж прекрасно может о себе позаботиться. Он отличный боец. Даже Бельтану будет трудно выиграть у него поединок.

– Получается, что только у меня нет работы, – сказал Сарет, когда они собрались в гостиной после обеда.

– Мы живем в Касл-Сити вовсе не для того, чтобы работать, – ответил Тревис. – Нам нужны деньги, чтобы дождаться появления Джека, вот и все. А теперь у нас их будет более чем достаточно.

– Кроме того, твоя работа состоит в том, чтобы поправиться, – твердо заявила Лирит.

Здоровье Сарета улучшилось с тех пор, как они поселились у Моди, но морниш еще не до конца оправился от болезни. Под глазами у Сарета залегли темные круги, и он не мог долго стоять прямо. Тревис не понимал, что с ним, но причин могло быть несколько: высота над уровнем моря, шок от перехода из одного мира в другой, или земные микробы, чуждые для обитателя Зеи.

Сарет горько улыбнулся Лирит.

– За это не платят золота, бешала. И мне не нужно раскидывать карты, чтобы понять: здесь мне никто не даст работы.

– А вы умеете управляться с молотком?

Они повернулись и увидели, что в дверях гостиной стоит Моди и внимательно смотрит на Сарета.

– Умею, – после коротких колебаний ответил он.

– Тогда можете привести в порядок крыльцо. Я буду платить вам двадцать пять центов за час работы. – Моди отвернулась, но потом через плечо посмотрела на Сарета и подмигнула ему. – Так что теперь и у вас, мистер Сэмсон, есть работа.

Сарет посмотрел на свои руки, но Тревис успел заметить, как по губам морниша пробежала улыбка.

Время шло. Сарет починил крыльцо. Потом покрасил облупившиеся перила. Привел в порядок дюжину разбитых ставень, заделал щели на крыше и поймал поселившегося в подвале скунса. Он вымыл все окна, сделал новые колокольчики и повесил над входом осколки разноцветных бутылок, так что воздух вокруг «Голубых колокольчиков» был полон веселой музыкой и лучами цветного света. И если иногда Сарет останавливался, чтобы перевести дыхание, очень скоро он находил себе новое занятие.

Тревис и Лирит редко видели Даржа с тех пор, как начали по вечерам работать в салуне. Обязанности Даржа заключались в том, чтобы помогать горожанам, когда у них возникали какие-нибудь неприятности: поймать сбежавшую лошадь на Лосиной улице, починить сломанное колесо фургона или потушить небольшой пожар – что случалось в Касл-Сити довольно часто.

По вечерам, когда они собирались за ужином в гостиной, Дарж рассказывал мрачные истории. После ужина Лирит и Тревис отправлялись в салун. Неприятности в городе случались почти каждый день, иногда сразу несколько – часто приходилось выдворять из Касл-Сити всякого рода бандитов.

От рассказов Даржа Тревис всякий раз мрачнел. Рыцарь превосходно владел кулаками. Но его меч оставался в спальне, а большинство мужчин в Касл-Сити были вооружены револьверами. Дарж, разумеется, отличался силой и быстротой реакции, но от пули не убежишь. Однако Дарж и Тэннер всякий раз одерживали победу. (Молодой Вилсон оставался в офисе и приглядывал за тюрьмой.) До сих пор все заканчивалось благополучно.

По крайней мере для Даржа и Тэннера. Трижды люди, которых они выдворили из города за нарушение спокойствия, возвращались назад через несколько дней. Одного они нашли плавающим лицом вниз в реке, второго случайно обнаружили в заброшенной шахте, третий висел на тополе. И у каждого было по пуле в сердце – даже у повешенного.

Тэннер и Дарж не смогли найти убийцу. Никто ничего не видел и не слышал. Конечно, репортеры «Вестника Касл-Сити» с радостью делились своим мнением по этому поводу в колонке «Утренние увечья».

Пока наш добрый шериф, — писала однажды газета, – выбирает более легкий (и, как могли бы сказать многие, менее мужественный) путь, ничего не предпринимая – лишь просит бродяг и нарушителей спокойствия покинуть наш прекрасный город, Судьба находит более достойное наказание для агрессивных типов, склонных к бессмысленному насилию. Быть может, Закон сделает надлежащие выводы и перестанет предоставлять Провидению решать судьбы преступников, а примет наконец меры и очистит наш любимый город от отбросов. Впрочем, когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа, трудно рассчитывать, что Закон поймет свои ошибки. В таком случае другим ничего не остается, как взять на себя функции Закона.

Редакция.

– Что авторы этих слов знают о мужестве? – прогрохотал Дарж, когда Моди прочитала статью вслух для него и остальных. – Только трус убивает более слабого.

Лирит положила руку на плечо рыцаря.

– Я слышала, что говорят посетители салуна об этой газете. Издатели напечатают все, что угодно, лишь бы ее покупали.

– Истинная правда, – кивнула Моди, складывая газету.

Тревис знал, что Лирит и Моди правы. Журналистская честность и этика еще не добрались по железной дороге через Великие равнины на Дикий Запад. Тем не менее статья его встревожила.

…когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа…

Разумеется, речь шла о Дарже. Меньше всего Тревису хотелось, чтобы на них обращали внимание; им было необходимо дождаться Джека. Вступать в конфронтацию с людьми вроде Лайонела Джентри не входило в его планы.

После ужина Лирит и Тревис отправлялись в салун. Тревису пришлось признать, что он с удовольствием ходит в «Шахтный ствол». Возможно, работа с Мэнипенни напомнила ему о том давнем времени, когда он впервые попал в Касл-Сити и нанялся барменом к Энди Коннелу. Тогда Джек Грейстоун был его старым и немного эксцентричным другом – а Тревис ничего не знал о Повелителях рун, Ищущих или Зее.

Довольно быстро Тревис познакомился с постоянными посетителями салуна. Например, с городским цирюльником, таким же крупным и веселым человеком, как и Мэнипенни, а также с клерками, работавшими в Первом банке Касл-Сити, которые каждый вечер, после закрытия банка, поднимали бокалы с портвейном, зажав их в руках, испачканных зелеными чернилами. Оба городских врача и адвокаты любили выпить в «Шахтном стволе» вместе с пробирщиком и владельцем оперы Касл-Сити, готовившей к премьере «Волшебную флейту».

Однако из всех постоянных посетителей, заходивших каждый день в «Шахтный ствол», ближе всего Тревис сошелся с Иезекилем Фростом и Найлсом Барреттом.

Если верить слухам об Иезекиле Фросте, в молодости он жил в горах. В тридцатых годах добывал бобра, перед тем – еще одно странное совпадение – как животное было почти полностью уничтожено, а шелк пришел на смену меху и джентльмены на Востоке перестали носить меховые шапки. В сороковых и пятидесятых Фрост стал разведчиком армии США, а потом проводником для тех, кто искал счастье на золотых приисках Калифорнии.

В 1859 году началась золотая лихорадка в Колорадо, и – во всяком случае, ходили такие слухи – вскоре Иезекиль Фрост исчез. Его новые друзья (сами в прошлом жившие в горах) считали, что он погиб – возможно, его убил гризли или застрелил конкурент по охоте за золотом. Однако несколько лет назад Фрост появился в Касл-Сити, изрядно удивив всех.

Конечно, если бы в городе не остался один из давних приятелей Фроста, никто бы не узнал, кем он был и почему исчез двадцать лет назад.

Не вызывало сомнений, что Фрост слегка не в себе. Он разгуливал по Лосиной улице в ужасно потертых штанах из оленьей кожи, разговаривал сам с собой, иногда начинал петь обрывки никому не известных песен. Фрост часто останавливал на улице незнакомцев, хватал их за руки и рассказывал истории о потерянных сокровищах или тайных проходах в горах. Он имел обыкновение подбирать окурки сигар и докуривать их. Насколько Тревис знал, Фрост спал в вигваме где-то в горах.

Люди поспешно отходили от стойки бара, когда к ней приближался Иезекиль Фрост, но Тревис неизменно улыбался и наливал ему стаканчик виски.

– Я рассказывал вам историю об одном парне, который съел двух скво, проводника-индейца и француза? – спросил он однажды, когда Тревис налил ему выпить.

Фрост любил рассказывать причудливые истории, именно поэтому он нравился Тревису. Фрост утверждал, будто родился в 1811 году, а когда ему исполнилось двадцать лет, отправился на Запад, – и, глядя на его длинную белую бороду и узловатые, морщинистые руки, напоминающие ствол старой сосны, Тревис ему верил.

– Нет, этой истории я еще не слышал, – признался Тревис, вновь наполняя стакан Фроста.

– Дело было еще в пятидесятые, задолго до того, как здесь возник город, – продолжал Фрост своим скрипучим голосом. – Уж не знаю, когда этот парень в первый раз попробовал человеческое мясо. Но с тех пор ему все время хотелось человечины. Так или иначе, но он направился в форт Ларами с посланием для генерала из форта Крейг, и вместе с проводником арапахо попал в страшную метель. День за днем они сидели под толщей снега, провизия подходила к концу. Наконец снегопад прекратился, и через некоторое время этот парень пришел в форт Ларами. «А где твой индеец-проводник?» – спросил лейтенант форта. Парень засунул руку в седельную сумку, вытащил оттуда высохшую ногу и бросил ее офицеру. «Вот что от него осталось. Можешь доесть, мне он уже надоел».