Мост - Иэн Бэнкс

И ета была ни идинствена мая нограда. Знаити што за чудиса ети ведь мы в койки вы тваряюд? Зашибис проста аффигеть можна. Каданибуть ишшо ее навешчу при слутчае.

Вобщим гдета я услухал пра Спяшчу Кросавитцу и ришил узнать где жи ана абритаица но аказалось што ета савсем нилегкая задатча. На конетц мине папался етот калдун каторый росказал пра сколу Пакойник но тока я иво при контчил ранше чем он успел мине росказать все што знал. Пажалуй эта я патарапилса всигда тараплюс ест у миня токая слабост но тут ничиво ни паделаиш низря жи гаваряд што биспалезна пириучиват чилавека на старасти лет. Хатя я ишшо савсем ни старый ни падумайти чиво. Штобы бить рубакой найомником нада бить маладым и крепким иуда ретч сичас не об етом. Так на чом я астанавилса? Ахда на Пакойнике.

Ну каротче гаваря поели многих валнуюшчих прекльутчений я дабралса да етава волшебника и зоставил иво паказать мине дорошку в какуйта Приисподню. Прешлос пачти три нидели жарить на медлином агне жырых кошаков но в кантце кантцов я сваиво до билса. Валшебник наказал мине на правление и дал койкаки саветы но у миня тада была тупая бошка патамушта наконуни я на пилса вина и к тамужи очин валнавалса патамушта я сабиралса на конетц вайти в Надземный Мир. Кароче я за помнил ни все из таво што мине скозал калдун. «Юноша, остерегайся Леты, реки забвения!» — гаварил валшебник када я стаял в падвале иво замка и бошка у миня тупая была и я думал здря ты ета ни скозал вчира перид тем как я ножралса. Чиво чиво астиригаца гаварю. А он кречит: «Леты!» Лады старикашшка все понял гаварю и станавлюс прям в ету зобавную звездотчку катору он нарисавал на палу в сваем падвали.

Нихринаж сибе мистечко думаю ета ж проста аффигеть можна. Кругом арут вапят кречат и зубьями скрижешчут и все при ковоны к стенкам в надземных калидорах а тут аткуда ни воз мис я са сваим пахмелием. Итак бошка тресчит атут енти тридзвонят по питался я при кончить койково изетих шумных убльюдков но ничиво ни вышло. Рубиш их на двое а они все ровно арут кречат и рвутца с ципей и я ришил с ними ни связывотца. Иду я далше па падземным калидорам и вижу ямы то с агнем то со лдом и вних люди кречат. А я диржу метч наисгатофку а ишшо думаю эх жаль бутылотчку шатланскаво ни при хвотил патамушта сушняк спахмела страшенный.

Иду я сибе иду и скока миль уже атшагал хрен сащитаиш. Иду и думаю што можид поизд черис менуту-другую падайдед падкинид хоть но хрена лысава тока ети убльюдки дастали все вапят арут кречат и дергаюца а ишо ниприятны дым и агни и лды и ветпр воюшчий и ишшо хрензнат што и я уждумаю ни ис пить ли водитцы из лединова озирца но тута вспаминаю слова калдуна пра Лету и воз держиваюс.

Но пастипено все стихаит. Иду я сибе иду па длиному танелю и вот вижу в кантце чевота в роди днивнова света но тока он очинь тусклый и скушный и я выхажу в низу балшова утеса перид рикой а вакрух сплош аблока да туман. И ни душы долбоной и даже етих балтливых убльудков с ципями ни слыхать. Уже натчинаю думать што валшебник мине укозал ннверну дарогу. И пить хода снлна и все ишчу пывнушку или ченибуть в роди а кругом тока коминюки и рика мимо медлина тикет. Иду я иду па беригу и тута вижу каковата мужыка он котит балшой волун на склон халма. Я иму гаварю здарова мужык я пириправу ишчу где тута можна сесьть на парахот. Можа где при стань паблизости а? Да тока етот убльудок дажи ни павернулса. Котит свою долбону коменюку прям в верх. Но тута комишока сарвалас и покотилас в низ а глупый пидрила за ней пагналса. Я кречу эй ты а мужык ни атвичаит. Эй ты казел гаварю я каво с прашиваю где тута при стань и парахот. И плошмя бью метчом дурака по заднитце и забигаю перид коминюкой и ни даю ей далше котица.

Да тока ни визет мине у порно муджик разговариват толком ни магет балбочит на какомта инасраном языке. Вот видь зараза думаю и пытаюс иму знаками вталковат што мине надо и хатя он в роди бы понял всеровно ни гаварид и тада я скозал што памагу иму закотить волун на горку если атветит на мой вапрос. Хитрый убльудок захател штобы я снатчала закотил коминюку. Я так и зделал и пака он диржал волун я иво падпер камишками памелче штоб ни скотилса. Мужыку eтa страшно панравилос он покозал на бериг рики и скозал «Хрен» или штота в етом роди и утопал в туман аставив здаравеный каминь на виршине халма.

Я тада по тащилса далше па беригу етой долбоной туманой рики и патом увидил балшую птитцу ана литела в тумани и арала. Я за метил што ана апустилас на сколу к каторой был приковон ципями какойта мужык вспарола иво кльувом и стала вы рывать и жрать иво патроха а бедный убльудок арал и выл так што мог бы паднят мертвово но пака я туда шол я на верна спугнул птитцу и ана у бралас. Я ришил пасматрет как там дила у парня аказалос он уже па правилса дажи шрама ни асталос там где арел полднитчал. Звини гаварю тчувак я тута ишчу пириправу можа под скажиш?

Визет же мине на етих долбоных инасрантцев. Я снова па питалса знаками паказать но мужык кажис не понял знай сибе арет и ципями трисет. Я ришил што напрастно тиряю время все ровно што кавырят в насу рукой в пирчатке. Тута вирнулас птитца и стала арать и кидаца на миня и целить кльувом мине в бошку. Я уже был ни в насраении всяки глупости тирпеть а патаму махнул метчом и атрубил ей крылыжко. Птитца упала в рику и паплыла креча и борахтаяс а тчувак на скале абизумел от радости за арал и за гремел ципями. Лады гаварю преятиль можиш ни благадарить. И спустилса со сколы.

Но при стани так и ни нашол. И вот стаю я перид рикой и думаю ни хлибнуть ли из ние.

Мой первый имеет картежный игрок

И северный витязь, который двурог.

Второй был разбит на священной горе…

За ткнис и ни вякай гаварю ножытчку и трясу им перид сваей фезиономией. Я жудко злой патаму што все хажу хажу а толку нет и бошка все ишшо с похмелия балит.

Содержится первый в похлебке из рыб

И в смехе, исторгнуть который могли б

Владельцы второго: монарх-лицедей

И средневековый помещик-злодей,

Услышав подобный ответ от меня:

«Похлебка с монархом? Да это ж…»

Ты убльудок ишшо чивонибудь вякниш и будиш патом разгавариват с крабами и рыбами понял пригразил я ножытчку. И тута я увидил как из тумана выходит лотка с веслами а в ней мужык здаравеный такой урод в чорных лахмотях. Стаит он в лотке руки слажил на пузи и рожа высокамерна такайа. А я ни магу панять как лотка то двигаица наверна магия каканибудь. При стает лотка к беригу перидо мной я зализаю и мужык мне руку пратягиваит. Я иё нажимаю а он гаварид плати молыш и руку ни апускаит.

Тута я метч дастал ета ж аффигеть можна с етими инасрантцами. При ставил астрие к иво глодке а иму кажица хоть бы хны. Ета ты гаварю Хрен. «Харон», — атвичаит как ни в чом ни бывало. Так вот гаварю у миня дениг ни многа так што как насчот в долг? А он дажи ни раз думываид сразу бошкой мотаид. «У тебя должны быть монеты на глазах, все мертвецы обязаны платить перевозчику». Нихринаж сибе сурпризики думаю ета ж аффигеть можна. Да тока ято ни миртветц гаварю и он как буто над етим по кумекал. «Совсем пограничная стража распустилась, — гаварид на конетц. — Ну да ладно, может, ты и расплатишься со мной, если умеешь орудовать этой железкой». Я тута смикаю што он имеит ввиду мой метч. А што ты от миня хочиш преятиль спрашиваю.

Каротче мы сашлис на том што циной маей пириправы чериз рику будит песяя бошка. Мужык скозал што пес па клитчке Серь-Берь живед на том берегу на сколе Пакойник и стерижот вхот ва дваретц. «По одной голове он скучать не будет, — гаварид Харон, — а мне нужно украшение на нос лодки». Ета каким жи нада быть изврашченцем штоб до такой прозьбы дадумаца но я рассудил што люди абриченые жыть в стой мидвежией дыре далжны видь какта развликаца.

Па ту сторану рики то же было тумано и тимно. Я аставил Харона в ивоной лотке а сам пашол па дароге к етому балшому дому типа дварца каторый стаял на утесе. Па пути я ухо диржал вастро в друк паявица етат пес Серь-Берь. И правилно делал што астиригалса патаму што чудовишче выскотчило мне навстретчу из варот када я паднялса на сколу. И у етай долбоной звирьюшки было ажно три бошки! И все ани рытчали и слюни пускали. И я тута понял што етот пидрила Харон имел ввиду када гаварил што па одной бошке пес скутчать ни будит. Адну враз и аттяпал. Тока ета ж скока нада летцензий для ахоты на таку тварь адну или три. А у псины правалица мне наетом месте бошка апядь хоп и вырасла.

Шел первый в храм Божий дорожкой кривой

По полюшку-полю с травой кормовой.

Второй коченел на ледовой горе,

Потом согревался в медвежьей норе.

При встрече заливисто лаяли, но

Наивно считать, что разгадка — «гов…»

Тута я кречу эй преятиль лави и выхватываю кинжял каторый между тем всяку чуш нисет и швыряю сабрыва. И пес купился.

Гляжу я сабрыва и вижу што Серь-Берь шмякнулси в низу об коминюки. И тада я очинь даволный сабой нагнулса за бошкой а ана возми да покатис кабрыву. Хател паймать да замеш-колса ана сорвалас и разбилась в смядку об камни и кинжял я тожи патирял. Вот же гацтво думаю и иду к балшому двартцу в очинь плахом настраении. А в нутре темно хочь глаз кали. И я дажи ни вижу куды миня нисет датамушта бошкой страшна треснулси об низку приталоку ажио искры из глаз ну как о статуйю мраморну прилажился. И ни видна пачти ничиво можит у миня бошка рас сажена и кров тикет на глаза. Кароче хажу я вслипую и ошшупью пытаюс апредилить где ста я и натыкаюс на разные вешчи и ругаюс вавсю. И тута я вдрук слышу шыпение и мима миня литят стрелы и стукаюца об калоны и стены и падают на каминый пол. А я все ишшо очинь плоха вижу но мине удаеца раз глядеть в тени какова то страннава убльудка. Он шыпит и пытаица воткнуть в миня стрилу другую. Ну думаю зашибис ета ж аффигеть можна. Эх жалка нету при мине таво смышленава кинжяла.