Шиш вам, а не Землю! - Валентин Февраль

Так чревовещал Кондратий в полном смысле этого слова, чем приводил рептилию в неописуемое изумление.

Но майор Середа совершенно не слышал товарища, ибо был теперь далеко от того места, где попал в неприятность Кондратий. Серебристый блин или серебрящаяся блинистая тарелка, на которую уложила славного разведчика ханаонская красавица, выписывал среди деревьев такие виражи и зигзаги, словно за этим блином гналась целая стая таких же разъяренных чудищ, какое только что напало на отважных земных шпионов.

Волосы девицы развевались на ветру, глаза блестели, а одежда ее, больше смахивающая на довольно рискового покроя купальник, переливалась в лучах ханаонского светила серебристо-изумрудными блестками.

Что и говорить, девушка была прекрасна. И, хотя на вид ей было не больше девятнадцати, в глазах ее светился немалый жизненный опыт, свидетельствующий о пережитом. К тому же тот пистолет, из которого она так грациозно и не навязчиво подстрелила майора и который теперь висел на ее правом боку, он недвусмысленно намекал: девица привыкла к обострению отношений, а значит потому она в данное время в бирюльки с майором не играла.

— Ты земной шпион, — поделилась она своими соображениями с Середой, лишь только тот пришел в себя. — Ты прибыл по заданию КГР рассекретить и нейтрализовать гнездо фомальдегауской разведки. Не так ли? А заодно и штаб разведки Совета Двадцати.

— Ну, шпион — слишком громко сказано, — поморщился Середа, потирая ладонью лоб. После того, как его отключили с помощью хитроумного приспособления, немного подташнывало и болела голова. — Скорее я разведчик. Шпионы — это чешуйчатники. — Он вспомнил надвигающегося динозавра и его передернуло. Произошедшее совсем недавно, казалось нереальным сном. — Я разведчик, это они шпионы, — повторил майор.

— Какая разница? — усмехнулась девушка. — Теперь детали не имеют значения.

— Как это не имеют? — обиделся майор. — Да ты знаешь, кто я? — Он принял напыщенный и важный вид.

Правда, справедливости ради следует сказать, что вся его напыщенность не возымела на девицу абсолютно никакого значения.

— Конечно не имеют, — согласилась девушка. — Сейчас ничего не имеет значения. Ибо до схлопывания вселенной остались считанные дни. А может и часы.

«Бог ты мой!» — подумал Середа, в силу каких-то необъяснимых причин поверив в голословное заявление существа в купальнике, умело управлявшегося и спистолетом и с аппаратом.

— Дело в том, — продолжала красавица, — что ученые-пирегойцы с двенадцатой планеты нашей звезды Фэт придумали какую-то штуку, способную сворачивать пространство в рулон, наподобие стенных обоев. Или — туалетной бумаги. — Она вздохнула и даже сквозь прерывистое жужжание диска Середа хорошо расслышал этот вздох, похожий на шипение воздуха, выходящего из пробитой велосипедной камеры. — Предварительно они рассчитывали, — она снова вздохнула, еще более «пробитее», — что пространство будет сворачиваться на определенном локальном участке. Но в аппарате был задействован принцип использования энергии уже где-то свернутого пространства (ГТСП — сокращенно). И это оказалось серьезной ошибкой на пути ученых. Сворачивание превратилось в неуправляемую реакцию, способную продолжаться до тех пор, пока пространство не свернется все целиком и полностью. То есть, пока вся вселенная не превратится в рулон, а затем и в точку. Бесконечно малую точку, которую не заметишь и в микроскоп. Для наглядности поясняю. Вначале эта точка будет размером с микрон, затем — с атом, а потом станет близка к абсолютному нулю в плане его, этого нуля пространственности. В данное время прошел первый этап СП. И мы, естественно, — девица взглянула на Середу, от чего у последнего сладко заныло сердце, — мы естественно все умрем и наш мир перестанет существовать. — Порыв ветерка донес до Середы запах духов девицы и этот аромат показался ему ароматом амброзии, божественной и возвышенной. — Мы уже в некоторой степени умерли и только в самое ближайшее время доумрем, так сказать.

— Вот блинище-голенище! — прокомментировал заявление дамы в купальнике Середа и подумал, что для его друга Кондратия теперь мир уж точно свернулся в рогожку. Ведь в желудке монстра, наверное, не сладко приходится агенту.

29

— Так зачем же тогда ты меня спасла, если нам все равно крышка? — поинтересовался не без ехидства закаленный в переделках и передрягах разведчик.

— А затем, — ответила девушка. — Я ведь слыхала, что ты бывалый разведчик. Знаю даже, что ты успешно бежал из Бараклиды, откуда практически еще никто не убегал.

— Это не я, — поспешно возразил Середа. — Это «Скользкий». Он расстарался. Он у нас вообще умница. Заносчивый, правда. То есть, на больших скоростях его непременно заносит. Но ничего, как-то уживаемся.

— …Вот я и подумала, — продолжала между тем девица, словно и не замечая реплики майора. — Может, есть какой выход? И почему бы тебе не найти его?

— Кого? — не понял майор.

— Выход. Что ж еще? — девушка слегка притормозила аппарат и поправила волосы на голове рукой.

— Надо подумать, — сказал майор. — Дело не простое. Хлопотное. А вселенная не так уж часто и схлопывается, насколько я знаю. Во всяком случае, на моей памяти такого еще не было.

— Раз в сорок миллиардов лет, — уточнила девушка.

— Вот видишь? — надул от переполнившей его вдруг важности щеки Середа. — Сорок миллионов — это тебе не хрен собачий!

— Это уж точно, — подозрительно легко согласилась девушка.

Середа повернул к ней голову.

— Кстати, чья ты будешь, детка? — спросил он. — Не обижают ли часом?

— Когда как, — дернула плечиками ханаонка. — Бываетслучается, бывает сдачи даю. Но в целом ништяк. Нормально. Если б не эти дурацкие ученые с их опытами по сворачиванию пространства… — Она приветливо улыбнулась. — А зовут меня Рифма. Я с планеты Пирегойя.

— Так там же эти… ученые! — чуть не заорал майор.

Ханаонка-пирегойка Рифма пожала плечами.

— Ну, они, в целом, люди порядочные. Конечно, не без выкрутасов. Они ведь не нарочно это, поверь мне.

Девица вывела «летучку», как она называла пилотируемый ею аппарат на лесную просеку и повела ее по просеке, слегка снижая скорость.

Просека упиралась в некое строение аметистового цвета и издали напоминало древний замок. Зато вблизи строение оказалось тщательно продуманном дизайнерами хаотическим нагромождением разнокалиберных геометрических фигур — кубов, сфер, усеченных пирамид и конусов — в целом, собственно, и составлявших архитектурный ансамбль удивительной красоты.

— Это мой ханаонский дом, — представила невероятное жилище девушка. — Подобный этому есть у меня на Пирегойе. — Одним поворотом рычага она подняла «летучку» на высоту крыши здания и там зависла над небольшой округлой дырой. — В этом замке наружных дверей нет, — пояснила она. — В целях безопасности двери перенесли на крыши и потолки. Теперь никакой хищник не сумеет войти внутрь. На крышах к тому же установлены излучатели отпугивающие крупных хищных птиц и летающих рептилий.

— Что ж, неплохо, — похвалил Середа.

— Я знаю, зачем вы прилетели на Ханаон, — сказала девушка. — Вам нужны ддзеги.

Середа несказанно удивился.

— Верно! — почесал он лоб. — Но как вы узнали?

— Все используют ддзеги против воинствующих чешуйных.

— Чешуйчатников. Вы так хотели сказать?

— Это вы их так называете.

— Впрочем, какая разница? — согласился майор. — Главное, что в обоих названиях используется определение чешуи, как характерного признака вида.

— Точно.

— Ну вот.

— У меня есть несколько особей. В подвале… В клетках, конечно, — Рифма указала при этих словах рукой себе под ноги. — Все они такие милые!.. Такие хорошенькие!.. Пока…

— Пока их не выпустишь наружу, — хмыкнул Середа. — Некормленных и потому обозленных. Вот тогда они и показывают на, что способны.

— Откуда вы все знаете? — удивилась девушка.

— От верблюда, — пояснил Середа обстоятельно. — КГР все знает. Это ведь только для большинства землян полеты в космос — дело развивающееся. Но, если по правде, полеты начались еще в 1882-м году. И осуществили их первыми китайцы. Индийцы тоже не дремали и освоили межзвездные перелеты еще раньше. Используя резонансную гравитацию, они облетели вначале всю солнечную систему, а потом побывали и в других звездных мирах. С тех пор космонавтика на Земле непрестанно развивается. Другими словами, Рифма, с фэтской системой мы знакомы уже пятьдесят лет.

Разговаривая таким образом, Середа и пирегойская девушка Рифма сошли с аппарата на крышу ультрасовременного замка и остановились под растущей неподалеку грушеяблоней. А Середа даже, чтобы отдохнули ноги, снял свои разведческие ботинки, после чего несказанный «аромат» пошел гулять по окрестностям, распугивая, таким образом, все живое и неживое в радиусе видимости.