Охота на мужа-3 или Терапия для одиноких сердец - Юлия Шилова

— Не знаю. Вы такая сильная женщина…

— Вы хотите сказать, что сильные женщины не умеют плакать?

— Наверное, умеют.

В этот момент зазвонил мобильный, и Михаил приложил телефонную трубку к уху. Он сказал всего одно слово «спасибо», но по его тону, было понятно, что ситуация не улучшилась, а совсем даже наоборот.

— Никакого следователя по фамилии Голубев нет ни в Москве, ни в Московской области.

Признаться честно, я была, готова именно к такому ответу и восприняла его как само собой разумеющееся.

— Я в этом не сомневалась.

— Остается только догадываться, кто приходил к вам под видом следователя и какие у него были цели. По крайней мере, я знаю одно, что этот кто-то был на той вечеринке и он интересуется не только вами, но и моей женой. Вы должны мне его описать. Я передам эти данные своему детективу. Возможно, ваше описание хоть немного прибавит ясности и откроет глаза на новые факты.

— Мне страшно, — глухо сказала я и бросившись на шею к Михаилу, громко разрыдалась.

Такого поворота Михаил явно не ожидал и, наверное, совершенно не был к нему готов. Он посадил меня к себе на колени и стал нежно гладить меня по голове.

— Анечка, прекрати. Анечка…

— Простите, — громко всхлипнула я, но тут же затрясла головой. — Вернее, прости. Я сама не знаю, что на меня нашло. Такое бывает. Сейчас пройдет. Одна минута, и все это пройдет. Просто мне немного страшно. Мне страшно ночевать одной в этой квартире.

— Мне тоже как-то неуютно ночевать в доме, где еще совсем недавно произошел взрыв. В доме, где я потерял Жанну… Анна, а может, мы поедем в тот дом, где ты меняла платье? Может, мы проведем эту ночь там?

— Ты говоришь про тот дом, который ты купил для того, чтобы быть одному? Тот дом, про который не знает твоя жена?

— Да, я говорю именно о нем.

— Поехали. Я хочу провести ночь за пределами этой квартиры. Я хочу…

Я перестала реветь и пристально посмотрела в лицо Михаилу. Михаил закрыл мне рот своей теплой ладонью и жадно поцеловал меня в шею.

— Я хочу…— судорожно повторила я, но Михаил не дал мне договорить, и я вновь ощутила его ладонь.

— Я тоже этого хочу. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.

Наверное, то, что произошло между нами дальше, называется не иначе, как ТЕРАПИЕЙ ДЛЯ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ. Я хотела было дать Михаилу ключи от его «Мерседеса», но Михаил сказал, что заберет его позже. Должно быть, в этот момент он меньше всего на свете думал об оставленных там деньгах, да и я о них тоже практически не думала. Мы закрыли мою квартиру и спустились вниз. Михаил заметно волновался и постоянно обнимал меня за плечи. Проходя мимо своего «Мерседеса», он дернул его дверную ручку и быстро спросил:

— У вас двор хорошо охраняется?

— Хорошо. У нас тут никаких проблем не было, — так же быстро ответила я.

— А машины у вас никогда не обворовывали?

— Нет.

— Стекла никто не выбивал?

— Нет. Ты же видишь, какая охрана.

— Тогда нам нечего беспокоиться. Машина будет стоять на месте, и из нее ничего не пропадет.

— А что в твоей машине есть что-то ценное? — спросила я на свой страх и риск и чуть было не прикусила собственный язык.

— Да так, мелочевка всякая.

Уж я-то знаю какую мелочевку ты имеешь в виду, подумала я и постаралась унять нервную дрожь. Не прикидывался бы идиотом. С такой мелочевкой можно запросто свалить за бугор и начать новую жизнь. Плакала твоя мелочевка. Ой, как плакала. Быть может, для тебя это и в самом деле мелочевка, а для меня приличные деньги.

Мы прошли мимо «Мерседеса» и сели в небольшой джип, на котором приехал Михаил. При выезде со двора Михаил проводил свою машину прощальным взглядом и со всей силы надавил на газ. Я посмотрела на свои темные окна и подумала о том, что я сама не ведаю, что творю. Случайный мужчина, случайная встреча, случайное несчастье и целая череда случайных обстоятельств, а впереди самая настоящая случайная ночь.

Мы ехали по темной лесной дороге и, наверное, оба не понимали, что нас ждет впереди. Я искоса посматривала на Михаила и легкими движениями массировала свои заметно похолодевшие пальцы.

— Миш, а ты ничего не слышал о том человеке, которого твои люди доставили в больницу?

— Ты имеешь в виду того, кому ты спасла жизнь?

— Ну, да.

— Я хотел навестить этого человека. Мне казалось, что он может пролить хоть какой-то свет на темное дело убийства моего водителя, но из этого ничего не вышло.

— Почему?

— Я приехал в больницу, а этого человека и след простыл.

— Как это? — вновь затаила дыхание я.

— Мужчина выжил. Никто не знает ни его имени, ни его фамилии. В тот же вечер, как только его доставили в больницу, он был прооперирован и лежал в отделении реанимации. Врачи в один голос сказали мне, что у него очень сильный организм. Даже чересчур сильный. Как только он пришел в сознании, он повытаскивал с себя все трубки и исчез в неизвестном направлении.

— Его нет в больнице?

— Он попросил телефон и куда-то позвонил. А сегодня ночью за ним приехали вооруженные до зубов люди на машине со снятыми номерами. Они согнали весь медицинский персонал в одну комнату, закрыли его на ключ и увезли тяжелобольного в другое место.

— Прямо как в навороченном боевике.

— В последнее время вся наша жизнь течет по сценарию крутого боевика. Взрывы, убийства, похищения, пропажи. Даже страшно подумать о том, что же ждет нас завтра.

Мы замолчали, но вскоре Михаил нарушил молчание и посмотрел в мою сторону.

— Анна, ты о чем думаешь?

— Я думаю об этом мужчине. Странно все это как-то. Странно. И даже нет никаких объяснений. За какую ниточку ни дернешь, она тут же обрывается. Появляется пустота. Словно кто-то играет с нами в совершенно не понятные игры.

— Не думай о плохом.

— Стараюсь, да только хорошего ничего нет.

Михаил смотрел на меня открыв рот, но я постоянно опускала глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Я чувствовала, что он изо всех сил пытается рассмотреть мои глаза. А они у меня были необычные. По-кошачьи зеленые. Я ощущала какую-то легкость и хотела верить, что Михаил меня понимает. Словно между мной и всем миром было невидимое стекло, и оно неожиданно исчезло. Мне хотелось, чтобы Михаил как можно крепче меня обнял, заслонил от всех напастей и сказал что-нибудь в утешение. Конечно, мне было стыдно за свою беспомощность, ведь я всегда была сильной. Но ведь бывают моменты, когда и сильные женщины могут быть слабыми. Впереди у нас ночь и, наверное, нас ничто не свяжет кроме этой ночи. Я даже не сомневалась в том, что это будет одна-единственная ночь. Одна-единственная…

Перед глазами возник Макс, но я попыталась сопротивляться своей любви и отогнала его образ на самый дальний план. Я не хотела думать о Максе, я думала о Михаиле. Мне казалось, что стоит ему ко мне прикоснуться, как все эмоции, спрятанные, точно моллюск в раковине, тут же оживут, а створки моей души приоткроются, выпуская мои чувства на волю. Наверное, в этом и есть путь к спасению. Сейчас я была похожа на утопающего, хватающегося за первую попавшуюся соломинку. Я искала спасения, и мне показалось, что я его обрела… Я не хотела вспоминать, как совсем недавно я была счастлива. Я лежала в объятиях Макса и строила планы на будущее… Я больше вообще не хотела думать о счастье, потому что теперь твердо знала одно: само по себе счастье достаточно хрупкое, и довольно одного толчка для того, чтобы оно разрушилось. Я попытаюсь устроить свою жизнь так, чтобы само слово «счастье» никогда не зависело от слова «мужчина». Можно быть счастливой и без него. Я уверяю вас всех, что это можно. Я очень хорошая ученица, и я очень многому учусь. Я обязательно научусь быть счастливой без мужчины. Вот увидите, научусь. Я пересмотрю свою прошлую жизнь и выстрою свою судьбу так, что какая бы боль от потери меня ни преследовала, я все равно буду счастлива и буду совершенно спокойно воспринимать эту самую боль… Мужчины больше не будут вызывать во мне прежних эмоций. Ни огорчений, ни сожалений, ни мелких обид…