За каменной стеной - Аля Кьют
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При всей своей одухотворенности и близости к народному искусству кружевоплетения, она уже давно позабыла, как есть на газете или стоя в бистро. У меня лет в восемнадцать тоже были такие заскоки, но с Марком и Климом сложно оставаться пафосной стервой. Они всю жизнь таскали семью по аутентичным местечкам с лучшим стритфудом в каждой стране.
– Так, тут через квартал буквально кафе с отличными отзывами. Но я не понимаю… Тут вроде аппетитные картинки с мясом, а написано, что запеканка.
– Запеканка – это в Польше не про творог, – быстро блеснула я знаниями. – У них это горячий свежий багет с курицей, беконом, сыром, салями. По желанию.
– А почему речь зашла о твороге? – уточнила и Мария, искренне удивляясь.
– В России запеканкой называют творожник, запеченный в духовке.
– Ох уж эти русские, – проворчала Мария в лучших традициях легкого пренебрежения к нашей национальности.
Она теряла очки очень быстро в моих глазах. Надеюсь, Костя тоже видит все это.
– Отлично. Меня устроит. Кстати, Мария, там есть фалафель вместо мяса для наполнителя, – блеснул он вниманием, и я снова немного сникла. – Идем пешком или что-то еще поищем в центре?
– Идем, – браво выкрикнула я, делая шаг вперед.
– Идем, – не менее отважно согласилась Мария.
Дошли мы быстро. Костя, как всегда, шагал своими ходулями так широко, что приходилось бежать. Я не жаловалась в этот раз. Мария – тоже. Заведение, которое он нашел в соседнем квартале, оказалось очень простым и совсем не туристическим. Я внимательно рассмотрела вывеску, чтобы запомнить название и улицу.
– Не внушает доверия? – поинтересовался Костя у меня по-русски.
Он точно дразнил и точно издевался. Не только над Марией, надо мной тоже. Забавно, что меня ни капли не пугали такие места.
– Мой брат и папочка Марк умрут от счастья, когда я их сюда приведу по случаю, – ответила я тоже на родном языке.
Костя не очень мне поверил, судя по виду, но дразнить перестал. Я взяла со стойки меню в виде газетного разворота, стала искать знакомые слова.
– Запеканка есть, – сообщила я Косте хорошие новости.
– Отлично. А что ещё? Мария, ты посоветуешь?
Мария всем своим видом советовала Косте телепортироваться отсюда и лучше вдвоем. Но вслух не озвучила то, что кричало ее лицо. Она лишь поджала губы, бросила взгляд на меня и тут же отвела глаза.
– Не могу ничего посоветовать. Я не очень люблю польскую кухню.
– Зачем же ты согласилась пойти? – удивился Костя весьма натурально.
Думаю, ему действительно были интересны ее мотивы. Да и я навострила уши. Что придумает Мария в свое оправдание?
– Уже вечер. Я не ем после шести, поэтому просто выпью воды с вами за компанию.
– Какая жалость. Хотя бы посоветуй что-нибудь для туристов.
Костя, кажется, старался быть вежливым. Возможно, ему действительно хотелось узнать о еде от аборигена. Но Мария категорически отказывала ему в гостеприимстве и красноречии.
– Прости, Костя, для меня вся эта еда слишком пошлая и грубая.
– Я буду бигос, – заявила я, не позволяя Марии продолжить унижать родную кулинарию.
От моего заявления у кружевницы опустились уголки губ. Зато Костя сразу потерял к ней интерес и спросил:
– Бигос? Это что?
– Капуста с мясом, – просветила я его. – Адская вкуснятина.
– Звучит хорошо.
– Звучит ужасно. Так же и на вкус, – не сдержалась Мария.
– Ты бы могла взять вегетарианский с грибами, – не удержалась я от легкого сарказма.
– Я лучше попью воды из лужи, – Мария стрельнула в меня глазами, но тут же вернула себе спокойствие. – Наверно, вы считаете меня снобом, но я, правда, не люблю нашу кухню. Не имею ничего против вашего любопытства. Туристам всегда интересно погружаться в особенности пищевой культуры.
– Это точно, – поддержала я. – Думаю, для полного погружения нужно выпить местного пива.
Встав из-за стола, я отправилась к стойке.
Костю пренебрежение Марии не смутило. Он пошел за мной и тоже заказал себе бигос. Правда вместо пива добавил еще запеканку с салями.
Мария сникла, когда нам принесли ароматную и действительно очень небанальную еду. Запах сбивал с ног. Особенно отличилась капуста, которую нам потушили не только свежую, но и квашеную. Костя набросился на запоздалый обед, словно не ел сто лет. Он верно соскучился по такой еде, потому что мы питались завтраками в гостинице и перекусами на заправках.
– Господи, это безумно вкусно, – сообщил мой охранник.
Я соглашаясь кивая. Запивать все пивом было еще веселее. Я разрешила себе быть громкой и смеялась от души всем Костиным тупым шуточкам. Он назвал бигос щи без воды, а запеканку пиццей на минималках. Марию, кажется, оскорбило это окончательно и до глубины души. Хотя не исключено, что последней каплей стало то, как Костя по-свойски продегустировал местное пиво из моей кружки. Или как он убрал пену с моих губ.
В общем, я не поняла точно. Хмель ударил в голову. Мария покинула нас очень тихо и очень вовремя. Костя болтал, не умолкая, а я все время смеялась. У меня даже челюсти свело, так безудержно я хохотала.
Я не была пьяная, а мой охранник точно никогда не был таким разговорчивым. Наше веселье было каким-то синтетическим при Марии. Но без нее стало легко и свободно. Я бессовестно откусила у Кости кусок запеканки и лизнула его палец, когда он попытался вытереть соус с уголка моего рта.
Пиво – отличный повод стать немного безумной. Как и в первую нашу ночь я нашла предлог, чтобы ни в чем себе не отказывать. Когда Костя вызвал машину, я без сомнений оказалась к нему ближе, чем нам позволяла субординация. Он не противился, что радовало.
– Хорошо, что Мария сама уехала, – проговорила я.
– Правда? – приподнял бровь Костя. – Радоваться ее уходу вроде бы не очень красиво с твоей стороны.
– Плевать. Я рада, что мы избавились от нее. Она прилипла, как пиявка.
– Заметь, это ты настаивала на участии в ее проекте.
– Настаивала. Уже не помню почему.
– Наверное, потому что ты любишь расписывать стены из баллончика.
Костя провел носом по моей щеке к виску, вдохнул.
– Запах краски просто ужасный.
У меня внутри сжались все органы до состояния изюма. Пьяненькое легкое головокружение моментально пропало.
– От тебя так же пахло… – продолжил Костя.
И не закончил. Чтобы сбить его с мысли и заставить замолчать, я накрыла губами его рот. Он не ожидал этого, но против не был. Я провела языком по его губам,
