Белый конь на принце - Дарья Донцова

– Митрич оказался прав, – усмехнулась я.

– Что? – не понял Назар.

Я не стала рассказывать ему, как выпивоха Митрич легко определил по начесанной укладке профессию Феоктистовой, и попросила:

– Продолжайте.

– В зале была еще девушка, Анастасия Куваева, курьер бюро «Федра».

– Красивое название, – одобрила я.

– Обычное, – вздохнул Назар, – жулики они, дисками торгуют пиратскими, через Интернет заказываешь кинушки, и получай развлекаловку, оплата на месте. Настю хвалят, она аккуратно посылки доставляет, претензий к ней нет. Странно, конечно, что молодая девушка на такую службу польстилась, зарплата там небольшая, разве что чаевые перепадут. Анастасия, как и Войтюк, хотела оплатить мобильный, девчонка шуметь не станет, Михаил Федорович ей деньжат подбросил, она и убежала довольная.

Я покосилась на часы.

– Спасибо. Значит, Антонина Федоровна живет неподалеку от банка, ей идти до него пару кварталов.

– А Куваева просто проходила мимо, – подхватил Назар.

– Ну да, – вздохнула я, – люди, как правило, оплачивают счета либо в банке около дома, либо возле работы. Если ваш человек, присматривающий за Браковым, что-то выяснит, звоните мне. А еще пусть кто-нибудь пороется в старых газетах и попробует выяснить, где раньше работал Серж Вит.

– Думаешь, это его настоящее имя? – с легкой иронией спросил Назар, переходя на «ты».

– Уже отвечала, – напомнила я, – нет сомнений, что Серж Вит – это псевдоним.

– И он постоянно под ним скрывается? – явно издевался надо мной главный охранник банка. – Прикипел к кличке душой и не меняет ее.

– Имена могут быть разными, – неконфликтно ответила я, – а манера письма останется.

– Не понял, – искренне признался Назар.

– Ты Смолякову читаешь? – Я решила пояснить свою мысль на примере.

– Бабские детективчики? Конечно, нет, – он слишком поспешно открестился от моего предположения.

– Неужели ни одного ее романа никогда в руки не брал? – настаивала я.

– Было разок, – нехотя признался Назар, – на море в Испании, там вся пресса не на нашем языке, а сестра Смолякову прихватила, я и полистал книжонку. Забавно, но, конечно, ни малейшей доли правды, хотя повесть «Миллион пластмассовых роз» у нее прикольная, и «Кабриолет для хомячка», несмотря на кретинское название, цепляет. А вот «Абориген из Пингвинии» меня разочаровал, я сразу убийцу вычислил, и в «Поездке в Париж» тоже, а «Четверку за пятерку» за один день прочел, круто там все запутано. Неровные у Милады книги, то классные, то бросовые.

Я постаралась не рассмеяться. Навряд ли сестра Назара прихватила с собой на отдых все собрание сочинений писательницы. Кстати, «Абориген из Пингвинии» появился на свет неделю назад. Даже я еще не успела насладиться романом, а Назар уже вычислил, кто там убийца.

– Я Колышевского уважаю, – бубнил тем временем собеседник, – вот это мужское чтиво.

– Отлично, – обрадовалась я. – А теперь представь, что Смолякова с Колышевским выпустили романы на один сюжет. Книги будут похожи?

– Конечно, нет, – развеселился Назар.

– Правильно, у этих литераторов разный стиль. Журналисты тоже неодинаково подают материал. В прессе надо поискать репортажи на криминальные темы, «бомбы», эксклюзивные заметки, написанные так, словно автор лично присутствовал при совершении тяжких преступлений. Думаю, нужно обратить внимание на издания, которые тихо загибались, а потом, заполучив чудо-автора, резко поднялись. На этом пока все, держи меня в курсе.

– Ладно, – согласился Назар и отсоединился.

Глава 20

Увидев меня на пороге своего кабинета, Нинель Панкратовна Феоктистова всплеснула руками.

– Это вы? Какими судьбами? Если собрались переезжать, то я с удовольствием вам помогу, сделаем скидку.

– Огромное спасибо, – улыбнулась я, – очень любезно с вашей стороны.

Феоктистова осторожно поправила сильно начесанную и тщательно заколотую конструкцию из вытравленных добела волос.

– Вас ведь Дарьей зовут? О какой любезности может идти речь в нашем случае! Мы вместе пережили ужасное происшествие! Теперь стали как родственники!

– Ужасное происшествие, – эхом откликнулась я, – до сих пор перед глазами стоят фигуры в черном, а в ушах звучит стрельба.

– Я с тех пор спать не могу, – призналась Нинель, – наверное, придется работу менять. Очень жаль, место хорошее, платят прилично, коллеги не конфликтные, но я иду утром мимо входа в «Комобанк», и давление подскакивает. Дочь себя виноватой считает, сто раз извинилась, что попросила меня штраф оплатить, но девочка-то ни при чем. Она, кстати, мне велела после пяти в банк отправиться, но я подумала, днем меньше народа, все на работе. А оно вон как повернулось.

– Обидно уходить со службы, – вздохнула я, – сейчас трудно устроиться на работу.

– И не говорите, – отмахнулась Феоктистова.

– Может, есть другой вариант? – озабоченно продолжала я. – Например, не приближаться к дверям, при виде которых оживают малоприятные воспоминания.

– Тогда придется ездить от другой станции метро на маршрутке, – пояснила Нинель, – тратить на дорогу больше времени, раньше вставать, позже возвращаться домой и постоянно думать, что все эти неудобства из-за бандитов. Даже если их поймают, я никогда больше не отправлюсь платить за коммуналку в «Комобанк». Лучше побегу на перекресток к улице Карасева, там целых два отделения разных банков.

– Уж и не знаю, смогут ли задержать преступников, – я старательно изображала испуганную обывательницу, – меня попросили описать грабителей, припомнить что-нибудь интересное, но я ничем не сумела помочь. А вам удалось заметить что-то примечательное?

Нинель махнула рукой:

– Я от ужаса разума лишилась! Даже не догадалась сесть на пол! Стояла и шпильки из волос вытаскивала, спросите зачем, не отвечу, руки сами орудовали. Потом увидела, как крохотная девочка одна через зал бежит к бабке, которая успела в укромном уголке притаиться. Еще подумала: «Малышку может пуля задеть». Но она благополучно зал пересекла. А в остальном полный провал. Даже не скажу, сколько мерзавцев в зал ворвалось. Трое? Двое?

– У вас забрали ценности? – не успокаивалась я.

– Обручальное кольцо, серьги, а сумку оставили, – печально вздохнула Нинель и вдруг оживилась: – Ой! Вот только сейчас на ум пришло! Представляете, подошел ко мне подонок и велел: «Гони бронзулетки».

Я не поняла, о чем он ведет речь, но потом догадалась: хочет мои украшения – и попросила: «Оставьте мне кольцо, это память о муже, с которым я тридцать лет вместе прожила! Я вдова». А мерзавец в ответ: «Снимешь сама или палец тебе отстрелить?»

Я мигом кольцо стащила, серьги из ушей вынула, а ему мало, он за сумку ухватился, дорогая вещь, из натуральной кожи, дочка на прошлый Новый год мне ее преподнесла, она не призналась, сколько за подарок отдала, но, думаю, не меньше десяти тысяч. Я уж ее отругала, мне и со старой нормально было. Только паразит за дочкин презент схватился, второй как заорет: «Не хватай дерьмо! Вон там Милли лежит!» Представляете? Назвать дорогую вещь таким словом. А кто такая Милли, я не поняла. Подонок сразу направился к столу, про меня, слава господу, забыл. Не хотите воды?

– Спасибо, нет, – отказалась я.

Наверное, не надо объяснять скромной Нинель Панкратовне, что «Милли»[6] – это название перчаток, которые преподнес мне на очередной день рождения бывший муж Макс Полянский. Сама бы я никогда не приобрела кожаный аксессуар стоимостью в годичную зарплату менеджера среднего звена, но раз уж мне его вручили – ношу. Правда, я хотела отдать пафосную вещь сначала Ольге, а потом Машке. Но первая ответила:

– Макс обидится, еще решит, что я у тебя перчатки выпросила, нет уж, носи сама.

Маруся, округлив глаза, тоже отказалась:

– Мусик, я уезжаю учиться во Францию. Теперь представь, как посмотрят на москвичку сокурсницы, если я притащусь с «Милли», неохота оказаться в статусе дочери новорусского бандита.

Поэтому дорогие перчатки теперь при мне. Вернее, были при мне, пока их вместе с сумкой не унесли налетчики. Вот вам еще одно подтверждение того, что в банде была женщина. Навряд ли мужчина способен вычислить стоимость аксессуара. Только острый женский глаз мог заметить, что из сумки небрежно торчат кожаные перчатки цвета молочного шоколада на огненно-красной подкладке с золотой вышивкой. Конечно, существуют парни, которые с полувзгляда назовут цену вашего гардероба, расскажут, в каком салоне вы делали прическу и где купили губную помаду, но мальчики, украсившие мочки бриллиантовыми «гвоздиками», не грабят банки.

Так и не добившись от Нинель Панкратовны никаких интересных подробностей о внешнем виде и поведении преступников, я пешком двинулась в сторону улицы Карасева. Мобильный Войтюк был выключен, но мне необходимо побеседовать с Антониной Федоровной, вполне вероятно, что старуха дома и я сумею вызвать ее на разговор.