Кто-то еще - Алексей Бергман

— Платон уже — ушел, Зоя Павловна. Увы. Мы не можем оставить ему лазейку для проникновения назад и исправления ситуации в свою пользу. Его необходимо уничтожить следуя измененному течению истории.

— А позже?! Когда поймаете его здесь и сейчас, — вы сможете вернуться все обратно?! Миранда — он убил стольких людей!

— И еще убьет, — жестко произнесла Миранда, заканчивая спор. — Из аэропортов Америки, во все стороны разлетелись сотни самолетов, Зоя Павловна. В каком из них летит носитель Платона, никто не сможет вычислить. Рейсов слишком много, у департамента агентов не хватает, все силы сосредоточены в России.

— Ужасно, — наклонив голову вниз, раскачиваясь, проговорила Зоя. — Как ужасно, что этот страшный человек нацелился именно на моих детей.

— Он нацелился на хроно-департамент, — мягко поправила Миранда. — Платон нацелился на все, что имеет приставку "хроно". Ваши дети — хроно-личности, изобретатели хроно-установки. Пока они живы, исторический процесс не реагирует болезненно-необратимо на некоторые изменения — мы можем что-то исправлять. И Платон прекрасно это понимает. Как только, простите, Ивана и Марьи не станет… Как бы мы не старались при помощи их заместителей попытаться не свернуть с исторической колеи…, где-то департамент обязательно что-то пропустит и тогда…, - Миранда развела руками: — Никто не заметит, как миновала точка невозврата. Развитие цивилизации плавно или, может быть, рывком изменит ход, уйдет на другую ветвь, где уже не будет защиты хроно-департамента. Извеков, Зоя Павловна, знает, где наиболее чувствительное место — он будет бить туда.

— Сюда, Миранда, он будет бить СЮДА! — в свою очередь поправила Зоя. — Скажи, есть хоть крохотная надежда, что она нацелится на кого-то еще?!

— Надежда есть всегда. Но я бы не советовала вам уповать и расслабляться.

— А что ты посоветуешь?! — заламывая руки и глядя на Ирму-Миранду, причинившую ей столько муки, почти с мольбой, воскликнула жена Завьялова.

Миранда не ответила сразу. Медленно, тягуче, она обвела взглядом каждого, кто находился в комнате, скупо улыбнулась Буре…

— Сейчас я могу дать лишь один совет — идите спать. Постелите мадам Капустиной удобный тюфячок в детской спальне и на боковую. Назавтра предстоит тяжелый день. По-настоящему, запланировано тяжелый.

— И это — все?! — вырвался из Зои крик.

— Эх, Зоя Павловна, Зоя Павловна… Сидел бы в вас сейчас хороший мозгоправ, вы бы давно уже лежали на втором этаже, в мягкой постели да в объятиях супруга.

— Дай бог удачи и здоровья госпоже Пучковой? Или…? — невнятно пробормотал Лев Константинович.

Зоя и Жюли уснули в детской, куда хозяйская дочь приказала поставить еще один диван. Охранники, на цыпочках подставившие мебель к детским кроваткам, уже не удивлялись странностям хозяйки: вооруженное нападение на внуков Карпова страшной ценой доказало, что мать близнецов не сумасбродка, не дамочка, чокнувшаяся от пережитого одиннадцать лет назад похищения, а женщина предусмотрительная и здравая. К ее приказам нынче относились без наморщенным носов и перешептываний за спиной — таскали мебель. Не спрашивали, почему на одном из диванов, а не на коврике у двери, тут же разлеглась собака…

Лев Константинович отправился потолковать с новым начальником службы безопасности Игорем Кирилловичем Моховым. Туда же и "полицейская Ирма" направилась. Завьялов, по приказу генерала, один единственный добрался до своей кровати, до привычной спальни.

Разделся, лег, подумал — "не усну!", и тут же провалился.

Руку Бориса пронзила острая горячая игла!

Завьялов дернулся, открыл глаза!

Его рот плотно запечатывала чья-то сильная ладонь. Силуэт наклонившегося над кроватью человека, четко вырисовывался на фоне зашторенного окна. Очертания узких женских плеч выдали — Миранду.

Не имя возможности ворочать вжатой в подушку головой, Борис скосил глаза в сторону и вниз: свободной левой рукой Миранда прижимала к его обнаженному предплечью небольшой пластмассовый прямоугольник с металлическими рожками.

Электрошокер, догадался Завьялов.

— Тихо, Борис Михайлович, — прошептала женщина. — Сейчас я проведу с вами ряд манипуляций, пожалуйста, не мешайте. Доверьтесь мне.

Завянь не мог видеть выражение лица Миранды, сзади на женщину падал пробивающийся сквозь шторы свет, так что приходилось верить на слово, на слух.

Неяркое световое табло электронных часов на прикроватной тумбе показывало девять двадцать: Борис, оказывается, — основательно з а с п а л с я.

"Леди полицейская" медленно отняла ладонь от губ Завьялова, засунула электрошокер под брючный ремень за спиной и, наклонившись, вытянула снизу тонкий проводок с присосками на раздвоенном конце. Ловко припечатала присоски к вискам лежащего мужчины, села на краешек кровати и, подняв с пола ноутбук, пристроила его на коленях. Пальцы бывшей террористки быстро заскользили по клавишам.

О том, что дубль-интеллект можно на время оглушить слабым ударом электрического тока, Завьялов знал уже давно. Когда-то Таисия Пучкова, тогда еще известная Борису под именем "Галина", отдала, по сути дела — личное оружие генералу Потапову, предупредив, что электрошокер, которым пользуются внедренные агенты департамента не вполне обычный инструмент. Он точечно настроен на выполнение двух задач: если тумблер повернут стрелкой на первое деление, то разряд обезвредит только дубль-интеллект, если рычажок направлен на второе деление — электрический разряд выведет из строя и носителя.

Подобные "игрушки" являлись основным оружием полевых агентов хроно-департамента.

Что Миранда делала с ноутбуком, от которого к голове Завьялова тянулся проводок с присосками, Борис мог лишь догадываться. Что, впрочем, делал без труда. Миранда проверяла хроно-личность, на сколько тот свободен от внедрения. Вчерашним вечером Борису показалось, что Миранда, так часто упрекающая Пучкову в избыточной секретности, сама не договаривает. Опасается, что их подслушивает дубль-интеллект, агент, отправленный в кого-то из собеседников.

К сегодняшнему разговору подпольщица подготовилась.

Борис поглядел на монитор, по которому проскользнула от края и до края жирная зеленая полоска. Миранда не церемонясь, содрала с его головы пиявочные черные кружки, кивнула:

— Порядок. Вы свободны, можем разговаривать.

Едва Миранда села на кровать, повернувшись к окну, Завьялов разглядел, на сколько усталым и хмурым было миловидное лицо полицейской Ирмы Конниген. Под глазами залегли синеватые тени, в щеки вгрызлись глубокие носогубные складки, рот упрямо сжат в непроницаемую щель…