Божественная комедия. Рай - Данте Алигьери

209

Для того, чтобы дат читателю ясное представление о тех 24 блаженных духах, которые теперь вращаются вокруг Данта, поэт приглашает вообразить 15 самых больших звезд на небосклоне, видных сквозь всякий туман, вместе с 7 звездами Большой Медведицы (Колесницы), которая, вращаясь вкруг северного полюса, никогда не заходит и даже днем находится над горизонтом в наконец две самых больших звезды Малой Медведицы (Рога) не со стороны ее острия, составляемого полярною звездой вокруг которой вертится «первая сфера» – primum mobile, а со стороны отверстия; и, вообразив себе все эти 24 самых крупных звезды, надо соединить их в одном созвездии, подобном короне Ариадны, превращенной Вакхом после ее смерти в созвездие. – Если поэт, обыкновенно краткий и скупой на слова, здесь, по-видимому, распространяется более чем следует, то это, конечно, истекает из внутренней потребности его гения, – отдохнуть па каком либо образе от своего неудержимого полета; и, разумеется, к этому побуждает его не желание похвалиться своими познаниями, а внутренний позыв; да и какой образ приличнее и подходящее для этого возвышенного мира духов, чем вечные созвездия, безграничность которых делает бескрылою даже самую смелую фантазию?

210

Кьана – приток Арно близ Ареццо.

211

Primum mobile.

212

От отрады хвалить Бога к отраде удовлетворить потребность Данта.

213

Св. Фома Аквинский.

214

Зерно – рассказ св. Фомы о св. Франциске, удовлетворявший первому недоумению поэта; теперь надо «вымолотить» второе его недоумение, происшедшее от слов св. Фомы о Соломоне, которому якобы нет равных в мудрости. У Данта возникает вопрос: а Адам и Христос? На это Фома поясняет, что Соломон не имеет равных лишь в том отделе мудрости какой потребен царям и правителям.

215

Все существующее есть только воплощение творческой идеи Бога, совершенное Им в любви.

216

Свет жизни, Логос, происходя от Первопричины – Отца, неразлучен с ник, как и с его любовью – Св. Духом.

217

Этот «Свет жизни» отражает свой отпечаток в девяти отделах ангелов, соответствующих девяти сферам веба, называемых, но определению Фомы Аквинского, субстанциями (сущностями). Summa TheoL Quaest. XXXIX: Что существует само по себе, а не чрез что-либо другое, называется субстанцией.

218

Чрез эти девять небес он спускается к стихиям, силам более низменным, производя лишь несовершенные н преходящие результаты – акциденции.

219

Это «преходящее» составляют как обычные животные н растения, так н некоторые виды их, возникающие, по верованию древних, без семени, одним непосредственным влиянием планеты.

220

От различия материи и влияния планет, различна и степень божественной печати; отсюда разнообразие в мире животных и растений.

221

При совершенной материи и полном воздействии Божества, результат был бы тоже совершен; но посредство планет ослабляет творческую силу, и природа, как художник, склонна к прегрешеньям. О творчестве посредственном и непосредственном см. выше VII песни.

222

Непосредственное творчество Божества производит совершенные создания, каковы Адам и человеческая природа Христа.

223

Приводится целый ряд «проклятых» вопросов средневековой схоластики: число звезд и их двигателей, источник первого движении и логический вопрос: при наличности одной необходимой я одной случайной посылки, вывод будет ли иметь характер необходимости?

224

Сравневие еретиков Ария и Савеллия со шпагами, по мнению Ломбарди, имеет тот смысл, что «ересиархи, вместо того, чтобы прилепляться к писанию, как перья, для объяснения его, прилепляются к нему как шпаги, чтобы искажать текст и этими искажениями уверять, что они одобряли догматы, которые в действительности они осуждали.

225

Кто начинает искать истину, не зная средств ея найти, тот вместо нея находит лишь новые заблуждения. Примеры тому – упомянутые философы и еретики. Парменид был философ – элеат, ученик Ксенофана. По Риттеру, Ист. древн. филос., он учил, что целое – произошло само из себя, неизменяемо и безгранично. Лишь кажется, что что-либо рождается и умирает, является и исчезает; движения нет. Целое имеет само себя своим законом, могучая необходимость которого держит его в собственных границах: сущее не может быть несовершенным или в чем-нибудь нуждаться, иначе оно нуждалось бы во всем». Мелисс Самосский был последователь Парменида. Брисс – философ менее известный и едва упоминается в историях философии. О нем известно лишь, что он преследовал fata morgana тогдашних математиков – квадратуру круга.

226

Эти последние мощные слова, заключая в себя предостережение против поспешных суждений вообще, в особенности предостерегают от суждения о том, достоин или недостоин человек пред лицом Бога – намек на средневековый спор, спасен Соломон или нет.

227

Сперва св. Фома говорил с круга, окружающего Данта с Беатриче, к ним, находящимся в центре. Теперь говорят Беатриче из центра к Фоме, находящемся на окружности. Это побуждает поэта к сравнению, каким начинается песнь.

228

Т.е. после страшного суда, когда вновь получите тело, а с ним к все его органы, то как телесная природа вынесет тот свет, в котором вы живете?

229

Вероятно, Соломон.

230

Через пламень Чистилища. Это рассуждение, близко примыкающее к песни VII и предшествующей XIII, имеет главную мысль ту, что в Адаме человеческая природа явилась непосредственным созданием Бога, а потому она бессмертна и душою и телом. Суть рассуждения – библейская идея о превращении тленного тела в духовное, как более совершенный орган для выражения и чувствования внутреннего и внешнего блаженства

231

Дант поднимается на Марс, который по его системе мира находится над Солнцем, так быстро, что он сначала видит смешанный свет ю обоих и не отличает нового блеска от прежнего.

232

Т.е. багрянее Солнца, к которому уже Дант привык. Символически свет Марса горделивее, чем свет Солнца, потому что Марс красен, а Солнце лишь желто; но это означает также и большее напряжение любви в тех, кто сражалась за веру, в сравнении с теми, кто лишь изучали Писание.

233

Молчаливое наречие сердца.

234

Еврейское El, Eli, Бог, послужило основанием греческому Гелиос. См. гимн св. Гидельберта Ad Patrem:

Alpha et Omega, magne Deus,Heli, Heli, Deus nieus!

235

На Марсе поэт находит мучеников, крестоносцев и других борцов за веру (См. примечание к песни X). Их соединенный блеск образует две полосы, пересекающиеся в форме креста на Марсе, как на груди крестоносца. Эти полосы, составленные из искр сияющих блаженных душ, поэт сравнивает с Млечным Путем (Галаксией). Искры в кресте двигаются, как пылинки («атомы») в солнечном луче, прорезывающемся в темную комнату. Но в знак своего блаженства они вспыхивают от взаимной любви при встрече и расставании.

236

Поэт хочет извинить себя в том, что, поддавшись развертывающейся перед ним красоте новой сферы, он на минуту забыл свою вечную цель – не отрываться от взоров Беатриче, делающейся тем прекраснее, чем выше они взлетают; но до обращения к ней слова он дометает лишь в 33 ст. след. песни.

237

Истинная любовь проявляется в доброжелательстве даяния (по XVII и XVII песня. Чистилища, всякая «воля» в человеке имеет источником «любовь»), а ложная в зложелательстве жадности, стяжания. Первая-то и побуждает духов замолчать, чтобы исполнить желание Данта.

238

Словно падучая звезда, но не исчезнув, как она. Сравнение, подходящее потому, что дух подвигся с правой руки креста вниз до его подножия. Подражание Овидию.

Quae si non cecidit? Potuit cecidisse videri.

Это место дало мысль Микель Анджело сделать рисунок сияющего в мраке креста, который зажигается в храме св. Петра, в страстную пятницу, после вечерни (tenebres). Этот крест громадных размеров (22 фута вышиной) вешался над алтарем св. Петра, при чем весь храм освещался им одним. Перед ним папа заканчивал богослужение.

239

Жемчуг – сошедший дух – не расстался с нитью-крестом, в котором он находился; но проходя и встречаясь с другими духами он сообщил им больший блеск (ст. 113–117 предыдущей песни), не смотря на который он все-таки был заметен.

240

Этот дух – крестоносец Качьягвида, предок поэта. Его любовь и радость подобна радости Анхиза, увидавшего в загробном мире Энея (Энеида VI, 680).

241