Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории - Валерий Гуляев

8. «Древняя сельская или городская община (это лишь формы одной организации) есть прежде всего гражданская организация полноправных свободных».

Что касается классового деления шумерского общества, то население типичного «нома» можно разделить на три основных группы, или класса: класс людей, владеющих средствами производства, но не занятых производительным трудом и эксплуатирующих труд других; класс людей, владеющих средствами производства и занятых производительным трудом; класс людей, не владеющих средствами производства, но занятых производительным трудом.

К первому классу относятся крупная знать (шумерск. саг-суг), высшее жречество и администрация общины (члены совета старейшин). «Эти люди обладали в порядке семейно-общинного или родового, а отчасти и индивидуального владения десятками и сотнями гектаров общинной земли, эксплуатируя клиентов и рабов. Особо следует отметить правителя (энси, лугаля), постепенно захватывавшего и храмовые земли».

Второй класс составляли свободные граждане (для III–II тыс. до н. э. в основном крестьянство) – члены домашних и территориальных общин, непосредственно и лично участвующие в производстве и обладающие всеми гражданскими правами. Свободные общинники выделяли из своих рядов как представителей господствующего класса, так и обедневших и разорившихся людей,

пополнявших класс эксплуатируемых. И.М. Дьяконов считает, что эта часть населения в целом эксплуатации не подвергалась, а только платила обычные налоги и участвовала в общественных работах и повинностях.

К третьему классу относятся «древние подневольные люди рабского типа», куда, помимо собственно рабов, входили патриархально-зависимые лица (младшие родичи, клиенты), должники, царские работники («государственные илоты» – например, «гуруши» III династии Ура, получавшие натуральное довольствие и эксплуатировавшиеся на рабских началах, но не являвшиеся рабами юридически»). Это класс, лишенный собственности на средства производства и эксплуатируемый внеэкономическим путем.

Экономика и общество Месопотамии в эпоху III династии Ура

Для более глубокого понимания сути экономических и социальных процессов в Месопотамии III тыс. до н. э. интересно ознакомиться с материалами периода III династии Ура – финальной эпохи в истории Шумера.

Первый властитель нового государства – Ур-Намму (21127-2094/93 гг. до н. э.) начал с организации ирригационных работ, в которых так нуждалась только что пережившая тяжелый кризис страна. Были построены новые мелиоративные и оросительные каналы в У ре, Эреду, Ниппуре и Лагаше.

Однако подлинным создателем экономической и государственной системы шумерского царства стал его сын – Шульги (2093–2046 гг. до н. э.). «Для царей новой династии – III династии Ура, – отмечает И.М. Дьяконов, – консолидация деспотической монархии облегчалась не только тем, что страна нуждалась в восстановлении и упорядочении оросительной системы, но и рядом исторических обстоятельств, связанных с предшествующим владычеством Аккадской династии и господством кутиев… На пути нового государства уже не стояли традиционные олигархические порядки в отдельных „номах“ и традиционные династии правителей: в большинстве случаев к моменту прихода к власти Ур-Намму здесь правили назначенные сверху чиновники, а внехрамовая общинная структура была настолько расшатана и сами общинники настолько разорены, что воссоздание твердой системы государственного хозяйства должно было казаться крайне желательным, ее воссоздание было не только экономической необходимостью для возрождения страны; оно позволило бы обеспечить политическое и материальное благополучие для множества людей, которые могли надеяться на замещение должностей многочисленных администраторов, ремесленников или надзирателей царско-храмовых имений.

Отсюда – широкая поддержка, которой, несомненно, пользовались как Уту-хенгаль, так и Ур-Намму и Шульги».

Основой внутренней политики новой монархии стали принцип безусловной собственности царя на все храмовые и правительственные земли и принцип централизованного управления всеми областями страны. «Энси» в это время превращается в назначаемого и сменяемого царского чиновника.

В государственно-правовом отношении держава III династии Ура представляла собой типичную древневосточную деспотию. Во главе ее стоял царь. Как владыки всей Месопотамии, цари III династии Ура были почти абсолютными монархами. Никакой независимый законный орган не стоял рядом с ними. Их окружали лишь чиновники, свободно сменяемые и назначаемые по царскому усмотрению. Само территориальное деление страны стало определяться не традициями «номовых» общин, а чисто административным удобством. Очертания каналов подсказывали разграничение административных областей, но теперь это были уже не «номы», а просто округа или наместничества, а их границы вовсе не обязательно должны были совпадать с границами прежних «номов».

Есть основания предполагать, что Шульги вообще попытался ликвидировать всякие следы общинного самоуправления. При нем все сколько-нибудь существенные судебные дела решал единолично царский чиновник – «энси». Но община сохранилась. Сохранился в целом и общинный фонд земель, годных для обработки, хотя он, конечно, не мог идти ни в какое сравнение с царской земельной собственностью, достигшей при III династии Ура колоссальных размеров (сюда входили и храмовые земли, полностью перешедшие под контроль царя).

«Организация царского хозяйства при III династии Ура, – отмечает И.М. Дьяконов, – являла картину удивительно развитого и четкого бухгалтерского учета и контроля: до нас дошли десятки тысяч учетных документов, а архивы царских имений этого времени представляют настоящий триумф бюрократизма. Вся земля страны была определена по своему качеству, обмерена и сведена в земельные кадастры по округам, границы которых были точнейшим образом обозначены. В то же время государственные хозяйства или имения отдельных округов должны были поддерживать между собой тесные связи и контролироваться из Ура. По рекам и каналам бурлаки тащили из города в город бесчисленные высоконосные тростниковые баржи с хлебом, мукой, связками тростника, сеном, финиками, лесом, камнем, кожами, тушами животных и т. п. По мере надобности из города в город перебрасывались и отряды царских работников. Постоянно разъезжали „посланцы", „вестники" и „гонцы" различных рангов, возившие с собой крошечные глиняные продовольственные аттестаты с записью полагавшегося им пайка в хлебе, масле, зелени и т. п.; разъезжали с царскими поручениями и „энси". Речь идет здесь не о торговле (которая была в основном международной), а о распределении и перераспределении продукции самих государственных хозяйств; при этом совершенно исчезает разнообразная номенклатура подневольных лиц Раннединастического периода. Теперь все работники мужского пола обозначаются как „молодцы" (гуруши), или как „люди, объединенные в отряды" (эрен), а все работницы назывались „рабынями" (теме). И лишь внутри общей категории гурушей выделяются старшие полевые работники (ангар), виноградари, садовники, хлебопеки, мясники, ткачи, носильщики, смотрители за рощами и т. д. и т. п. и даже воины или стражники (агауш)..>

Помимо постоянной рабочей силы в лице гурушей государственное хозяйство пользовалось и трудом наемных работников, рекрутируемых, очевидно, из обедневших общинников. Но применение наемного труда было невыгодно: наемнику приходилось содержать семью, и его плата в ячмене была в 3–4 раза выше пайка гуруша. Поэтому наемников использовали только на срочных, временных работах, например на жатве.

Царские хозяйства обладали множеством больших мастерских, устроенных по принципу простой кооперации. Из документов известны мастерские кузнецов, золотых дел мастеров, плотников, резчиков по дереву, кожевенников, ткачей, портных, корзинщиков, гончаров, пивоваров, хлебопеков. В одном Лагаше насчитывалось 816 рабынь-ткачих, подчиненных четырем надзирателям, и действовали три мукомольни; на одной из них работало 325 гурушей. В особые государственные мастерские были объединены и художники, скульпторы, резчики по камню.

Итак, важнейшую роль в экономической, политической, общественной и культурной жизни шумерского города-государства играли храм и дворец – две «великие организации», по выражению А. Лео Оппенхейма. «Основным источником дохода и дворца и храма, – подчеркивает он, – была земля. Доходы получали либо непосредственно, либо путем выплат в форме ренты и налогов. Кроме того, и ремесленные мастерские также приносили доходы. Немало их поступало в виде даров от верующих. Из уважения и страха перед царем союзники и данники вручали ему подарки. В руках центральной организации оказывались все доходы, и она распоряжалась ими. То, что не откладывалось на хранение, администрация распределяла в соответствии с порядком, который диктовался дворцу политическими соображениями, а храму – обычаями. Как храмовая, так и дворцовая администрация выделяла известную часть продуктов питания, а также одежду и другие вещи мелкому административному персоналу, который направлял, управлял и контролировал работы, поставки и платежи… И храм и дворец оставались хозяйствами: храм – бога, а дворец – царя. Считалось, что божество живет в своем храме: его нужно кормить, одевать и о нем нужно заботиться точно так же, как и о царе, который находится во дворце. Царь, так же, как и божество, был окружен своим штатом. Это соответственно были придворные или жрецы. Все они считали себя рабами своего повелителя».