И пришел с грозой военной… - Константин Калбанов

— Слушаю.

— Концерн будет иметь эксклюзивное право на весь материал, который не будет относиться к секретному, с правом продавать его. Это принесет прибыль нам и послужит пропаганде на славу России.

— Не вижу в этом ничего невозможного.

Беседа продолжалась еще около двух часов. Говорили на многие темы, с чем-то Макаров соглашался, что-то отвергал, указывая Антону на его неверное суждение и просчеты, в чем-то был просто некомпетентен и обещал обязательно свести Песчанина с Кондратенко, так как на сухопутном театре этот генерал, будущий герой обороны Порт-Артура, во всяком случае в известной друзьям истории, был для Макарова непреложным авторитетом.

В гостинице Антон появился довольно поздно. Так как после разговора с адмиралом ему пришлось организовывать просмотр кинохроники высшим командованием, где присутствовал и его квантунское высочество, который тут же перехватил пальму первенства у Макарова и решил лично озаботиться доставкой пленки во дворец, с чем адмирал скрепя сердце вынужден был смириться. Отношение императора к действиям Руднева были уже общеизвестны и Алексеев решил заработать несколько очков в свою пользу, что впрочем, хотел проделать и сам Степан Осипович, но решил не обострять и без того сложные отношения с наместником.

Как ни настаивали родители Светланы, Антон отказался остановиться у них, тем паче, что еще не успел отвыкнуть от кочевой гостиничной жизни, не так уж и давно он обзавелся своим жильем. Да и не обзавелся пока еще. Но строительство уже началось. Что бы с ним ни случилось, оставлять жену бесприданницей он не собирался. Помимо дома у его жены уже были документы на счета за границей, завещание оформлено должным образом. В этом плане он не был одинок, Гаврилов и Звонарев также озаботились о будущем своих семей. Они собирались ввязаться в величайшую авантюру, ни много ни мало переписать историю, хотя об этом никто и понятия не имел, а потому не исключали того, что старуха размажет их по дороге в тонкий блин. Но отступать никто не собирался. Изменения уже начались, пока незначительные, не способные оказать необратимого влияния на ход событий, но они уже имели место. Только одно было очевидным, по всему выходило, что на известной им хронологии придется поставить точку. События скорее всего будут развиваться в прежнем ключе или по меньшей мере стремиться к этому, а вот им придется рвать жилы чтобы заставить их течь по-иному. Если бы они только знали, насколько это окажется верным.

Бронепоезд, что говорится, впечатлял. Нет, ничего общего с виденными им в фильмах о гражданской войне он не представлял. По сути с теми железнодорожными линкорами он был схож только паровозом, угловато обшитым броневыми листами, да такими же угловатыми тендером и стальным вагоном с довольно широкими двустворчатыми дверями, которых было четыре, по две с каждого борта, – они предназначались для десанта. Над стальной крышей возвышались две башенки, как видно одна из них предназначалась для командира, вторая – для дальномера. Все же этот стальной монстр предназначался в первую очередь для береговой обороны, а потому определение расстояния до цели было ничуть не менее важно, нежели само артиллерийское вооружение. А вот остальные части бронепоезда не впечатляли, так как были просто железнодорожными платформами, одна из них была уже закончена. Бронированные борта возвышались едва ли на метр и если и могли кого укрыть, то только в том случае, если экипаж пригнется, при близком разрыве снаряда. Но зато они не мешали по полной использовать орудие, ствол которого при отрицательном угле наводки проходил над верхним срезом с минимальным зазором. А вот само орудие уже установленное и оснащенное щитом, прикрывающим не только с фронта, но и частично с боков, уже вполне себе внушало к себе уважение. Понятно, что это не главный калибр броненосцев, но сто двадцать миллиметров это тоже не пасхальное яичко. Признаться, поначалу Антон ожидал увидеть куда более основательное бронирование, а оно вон как. Просто маневренная батарея.

Самые обычные четырехосные платформы, прямо на глазах усиливались, модернизировались и превращались в основание для морских орудий, которые должны были сказать свое веское слово в предстоящих боевых действиях. Конечно могло сложиться и так, что вместо грозного рыка прозвучит жалкое блеяние, но отчего-то верилось, что этот стальной монстр заставит себя уважать.

Снующие туда-сюда рабочие, беспрерывный визг пневматического инструмента. Была у друзей задумка привнести в этот мир подобное, как выяснилось с этим они опоздали, он уже имелся, правда был пока еще не столь распространенным, но все же. Летели во все стороны искры от электросварки, капал плавящийся метал из-под автогенов. Стучали молотки и кувалды. Татакали словно пулеметы, отбойные молотки. Крики, шум, гам, гремящий металл. Все это перерастало в непередаваемую какофонию, в которой ковалось новое оружие.

Повсюду были складированы стальные листы, которым в скором времени предстояло занять свое место на этих четырехосных платформах, над которыми, казалось, в самой извращенной форме сейчас издеваются рабочие под руководством инженеров.

Подполковник Меллер, этот самородок-артиллерист, а точнее наверное все же инженер с невероятным чутьем, предпочитал использовать в своем арсенале все только самое современное, разумеется если имел таковую возможность. Здесь ему таковая была предоставлена в том объеме в каком он только мог пожелать. За те полтора месяца, что он провел сдесь его неуемной натуре было где развернуься.

Первое с чего он начал свое пребывание в крепости, так это с детального обследования складов арсенала, что достались России после занятия Порт-Артура. Господи, чего только здесь не было. Это была настоящая пещера Али-Бабы. Он даже сумел разыскать автомобиль, правда управлять им и обслуживать никто кроме него не мог, а потому он попал в его безраздельное пользование. К слову сказать, это был единственный автомобиль на весь Квантунский полуостров. Время от времени можно было наблюдать как по улицам или в районе мастерских появлялось это тарахтящее чудо.

Неуемная натура подполковника толкала его от одного к другому не давая остановиться ни на минуту. Причем брался он за многое. Его не остановила проблема с трещиной в стволе главного клибра "Петропавловска", с которой он великолепно справился. Как не останавливало и участие в проектировании укреплений. Он успел поучаствовать в переоборудовании батареи Электрического Утеса, которая и в этой истории была чуть не самой боевой батареей береговой обороны. Друзьями были разработаны усовершенствования которые позволили бы переделать лафет русской полевой пушки для стрельбы с закрытых позиций. Но так уж сложилось, что в руки попали орудия китайские, Александр Петрович в весьма сжатые сроки, буквально на коленке, в перерывах между другими вопросами, как-то походя сумел разработать порядок переделки лафетов и мало того, даже выдал примерные характеристики которые будут соответствовать обновленным пушкам, кстати заметить его прогнозы оправдались с поразительной точностью. Заинтересовался он и разработкой концерна для русской пушки. Правда после вдумчивого изучения чертежей он просто потерял к ним интерес, так как новатор не нашел, что еще можно предложить, а потому эта тема его больше не интересовала, так как стала сразу неинтересной. Зато в бронепоезд он вцепился мертвой хваткой, вот где было разгуляться его неуемной натуре.

— Сережа, а тебе не кажется, что он только отдаленно походит на бронепоезд? Это скорее походит на подвижную батарею. По моему трехдюймовки самое то и по размерам и по скорострельности.

— Так это и есть маневренная береговая батарея, — подтвердил догадки Песчанина Звонарев, вытирая руки уже слегка запачканной тряпицей. — А вот непосредственно для сухопутного направления, уже строится вполне себе полноценный бронепоезд из четырех платформ, на двух из них – четыре орудия по оконечностям, вот они будут уже не за щитами, а в самых натуральных башнях на стальных корпусах. Плюс два десантных вагона. Его тоже сейчас собирают. Тоже курирует Меллер. Занятная скажу я тебе личность, такое впечатление, что слова из песни: "А вместо сердца пламенный мотор", ни дать ни взять – про него.

— Слушай, а кто же будет чинить пути, или этот вопрос не прорабатывался?

— Смеешься? Разумеется экипаж. Сейчас их гоняет в хвост и в гриву Путилов, на прокладке дороги, так сказать нарабатывают навыки. А к бронепоездам будут цепляться еще и по три двухосные платформы с материалами, одна как трал пускается впереди состава, остальные две сзади.

— А где второй собирают?

— Здесь, разве не видишь?

— Да что тут рассмотришь. Ты хочешь сказать, что строится сразу два бронепоезда?