Дым без огня - Елена Малиновская

— А кто его отправил к тебе? — буркнул Велдон. — Или не сумел просканировать его?

— Почему не сумел? — Томас пожал плечами. — Еще как сумел. И это, мой друг, удивительнее всего.

Велдон заинтересованно вскинул брови, явно желая услышать имя. Я тоже неосторожно подалась вперед. Стул душераздирающе заскрипел подо мной, и Томас, уже открывший было рот, одумался. Посмотрел на меня и криво ухмыльнулся, заметив, с каким жадным любопытством я ему внимаю.

— Потом, — с нажимом проговорил он другу и взглядом показал на меня.

Велдон не удержался от громкого разочарованного вздоха. Я тоже обиженно засопела. Ишь ты, не хочет в моем присутствии откровенничать. Подумаешь, не очень-то и хотелось!

Хотя кого я пытаюсь обмануть! И я, в свою очередь, негромко вздохнула. В действительности я очень хотела узнать, кто же натравил на Томаса полицию. Насколько я понимаю, он сам имеет к ней отношение. По всей видимости, из-за дурного характера успел обзавестись врагами и среди коллег.

— Следующий наш визит будет в дом лорда Роберта Гиля, — продолжил Томас. — Как ты знаешь, сегодня он дает званый вечер, посвященный своей старшей дочери, малышки Анабель.

— О, Анабель. — Велдон вдруг препротивно усмехнулся. — А это не та ли самая…

— Та самая, — опять прервал его на самом волнующем моменте Томас, не дав договорить. И опять покосился в мою сторону.

Интересно, мне показалось, или его щеки действительно окрасились слабым румянцем? В комнате было слишком темно, поэтому наверняка я это утверждать не могла. Но, по-моему, лорда Бейрила взволновало упоминание об Анабель. Такое чувство, будто у него связано с нею какое-то не совсем приятное воспоминание из прошлого.

— Тот человек, который надоумил Генри заявиться ко мне домой, будет там, — сказал Томас. Зло цокнул языком, добавив: — Если, конечно, ему отваги хватит посмотреть мне в глаза. Не сомневаюсь, что мальчишка вчера сразу же ринулся к нему, чтобы сообщить о своем провале.

— Ох, рискуешь! — Велдон с сомнением покачал головой. — Визит к лорду Роберту Гилю, при всем моем к нему профессиональном уважении, — все равно что визит в берлогу к разъяренному медведю. Он не очень-то жалует тебя. И ты сам прекрасно знаешь, почему. А если там к тому же будет тот, кто, по всей видимости, имеет отношение к исчезновению Джессики… Ох…

И Велдон, не завершив своего размышления вслух, опять укоризненно закачал головой.

— Кто не рискует — тот не пьет шампанского, — ответил Томас. — Ты же знаешь, как я предпочитаю вести расследование.

— О да, знаю. — Велдон с сарказмом хмыкнул. — Сначала сунешь палку в осиное гнездо, поворошишь там хорошенько, а потом смотришь, что из всего этого выйдет. Только, смею тебе напомнить, сейчас ты будешь не один. Твоя спутница рискует пострадать. И прежде всего потому, что на вечере будет Анабель, а ты собираешься представить ее как свою невесту.

— Я хорошо заплатил Аль, — равнодушно отозвался Томас. — И это должно компенсировать ей неудобства и возможную опасность.

Велдон посмотрел на меня, и я прочитала в его светло-голубых глазах искреннее сочувствие. Это настолько обеспокоило меня, что я даже забыла в очередной раз возмутиться из-за сокращения моего имени, которое опять употребил Томас, хотя и обещал так больше не делать.

Интересно, что же за отношения связывают Томаса и Анабель, раз даже почти незнакомому мужчине заранее жалко меня в связи с предстоящим визитом в дом лорда? Ох, кажется, я уже начинаю жалеть о заключенной сделке!

— Ну хорошо, — с сомнением протянул Велдон. — А восковая кукла, которая была под моим креслом? Она-то какое отношение имеет ко всему происходящему?

— А это самое странное, — со вздохом проговорил Томас. — Такую же Аль нашла в моей спальне.

— В твоей спальне, стало быть, — с очень странной интонацией повторил Велдон. Не удержался от очередного взгляда в мою сторону. И на сей раз в его глазах мне почему-то почудилось разочарование.

Я почувствовала, что предательски краснею. Томас сказал это так, что можно было бы подумать, будто нас связывают какие-то постельные отношения. Но это же не так! Я просто выполняла свою часть сделки.

— Да, в моей спальне, — с нажимом повторил Томас. — Я решил, что Аль должна сжиться с ролью невесты. Поэтому приказал ей ночевать со мной. И она нашла куклу под кроватью.

— А почему Альберта вообще полезла под кровать? — с невольным подозрением осведомился Велдон. Усмехнулся: — Или вздумала проверить, не прячешь ли ты там труп настоящей Джессики?

— Я почти уверен, что Аль обладает определенного рода магическими способностями, — произнес Томас, не обратив никакого внимания на неуклюжую шутку своего приятеля. — Во-первых, как ни прискорбно, я не могу ее прочитать. Вообще не могу! Я брал ее за руку. И ничего. Никаких мыслей, никаких эмоций. Но при сильном волнении кое-что происходит. Когда мы целовались…

— Ага, — опять прервал его Велдон, не дослушав. — Так вы еще и целовались!

И в его голосе теперь прозвучало самое настоящее раздражение.

Я стыдливо опустила голову, не выдержав тяжести его обвиняющего взгляда. И чего уставился, спрашивается? Как будто я не имею право поцеловаться с Томасом. А он смотрит на меня так, будто я настоящее преступление совершила! То же мне, поборник морали и нравственности!

— Должен ведь я был каким-то образом доказать этому следователю Генри, что перед ним действительно моя невеста, — равнодушно пожал плечами Томас, явно не видя ничего страшного в таком поступке. — Так вот, когда я поцеловал Аль, то ощутил…

— Томление в чреслах, — не пойми почему, вдруг ляпнула я.

Сама не понимаю, почему это у меня вырвалось! Я совершенно не собиралась лезть в разговор и обращать на себя внимание всех присутствующих. Хотела сидеть тихо-тихо как мышка и всеми порами тела впитывать драгоценнейшую информацию. Но фраза Томаса вдруг напомнила мне проклятые книжки из обширной библиотеки матери. Там, помнится, постоянно про это самое томление в чреслах писали, которое обязательно происходило при поцелуях. Понятия не имею, что именно под этим подразумевалось. Например, когда меня целовал Джед, то я ничего подобного не испытывала. Было очень страшно, что нас могут застукать. И стыдно. Но эти эмоции перекрывала радость того, что любимый рядом.

Поцелуй Томаса был совершенно иным. Тогда я действительно ощутила… нечто. Что-то, от чего сладко заныл живот в предчувствии небывалого наслаждения. Наверное, именно это и было тем самым томлением в чреслах.

— Что? — осекся Томас и недоуменно уставился на меня. — Что ты сказала?