Убийство на ранчо - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаю. И на следующий вечер, в среду, спор возобновился?
– Да. Хотя мы уже немного успокоились, так что до кровопролития не дошло. Тем более в четверг. Харви сказал мне, что, по словам Кэрол, Альма не только не встречалась с Броделлом, но и не питала ни малейшего желания его видеть. Вечером после ужина, как я уже сказал Арчи, мы с Питом говорили о Броделле возле кораля, а он в это время лежал на том валуне, простреленный в двух местах… Когда я услышал об этом в пятницу, это лишний раз подтвердило то, что не всегда знаешь, о чем говоришь.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Вулф, видя, что молчание грозит затянуться.
Мел потряс головой:
– Продолжать-то уже нечего. Я знаю, куда вы клоните. Вы хотите доказать, что Броделла убил не Харви, а кто-то другой. Я бы рад помочь вам с Арчи, но если вам нужно заклеймить теленка, который спрятался в кустарнике, то сперва этого теленка надо найти и связать. А как насчет младшего Хейта?
– Мистер Гудвин вычеркнул его из списка подозреваемых.
– Безнадежно, Мел, – пояснил я. – Я потратил на него все утро. Никаких шансов.
– А кто тогда остается?
– Никто. Поэтому мы и здесь. Мистер Вулф надеется, что вы знаете про Броделла хоть что-то, что может нам помочь.
– После ареста Харви мне было уже не до разговоров. За две недели я лишь раз выбрался в Тимбербург, надеясь повидать его, но Морли Хейт не пустил меня. Вот бы кого надо заклеймить, черт возьми!
Глаза Вулфа переместились направо.
– Мистер Лейк. Расскажите мне про Броделла.
– Дерьмо собачье этот Броделл! – смачно сплюнул Эммет.
На самом деле он выразился чуть-чуть иначе. Но дело в том, что примерно год назад я получил письмо на четырех страницах от пожилой женщины из Уичито, штат Канзас, в котором она сообщила, что прочитала все мои отчеты и всякий раз, когда очередному из ее четырнадцати внучат исполняется двенадцать лет, она дарит ему или ей сразу три книги, чтобы дети вошли во вкус. Так что, сами понимаете, если я изложу то, что на самом деле сказал Эммет Лейк, то наверняка лишусь симпатий этой старушки, не говоря уже о ее внуках, которым еще нет двенадцати. Цензуру я люблю не больше вашего, но, если бы в конце концов вдруг вышло, что Броделла прихлопнул именно Эммет, мне пришлось бы передавать разговоры с ним дословно, а стало быть, распрощаться с милой старушкой. На самом же деле он оказался невольным участником событий просто в силу того, что служил на ранчо, поэтому я позволил себе, излагая текст его речи, заменить самые скабрезные словечки, пометив их аббревиатурой «ВЦ» (вычеркнуто цензурой). Те из вас, кто любит смачные выражения, могут вставить их сами, дав волю фантазии. Итак:
– Дерьмо собачье (ВЦ) этот Броделл! – примерно такой смысл несла реплика Эммета.
– Его счастье, что он мертв, – процедил Пит Инголлс. – Уж мы бы его отделали!
– А ведь это я говорил, что эта нехорошая (ВЦ) падаль (ВЦ) может жениться на Альме. Вот каким невежественным (ВЦ) оболтусом (ВЦ) я был.
– А я думал, ты им искренне сочувствовал, – сказал Инголлс.
– Ерунда! Ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю. Все эти красивые (ВЦ) женщины (ВЦ) – прирожденные кокетки (ВЦ). А нехорошей (ВЦ) падалью (ВЦ) я назвал его только потому, что все эти пыльным мешком ударенные (ВЦ) хлыщи (ВЦ), собираясь сюда, должны оставлять свои кочерыжки (ВЦ) дома, если не хотят, чтобы тут их оторвали…
О, черт (ВЦ), хватит с меня! Занятие цензурой оказалось мне явно не под силу. Не упоминать об Эммете я не имел права, а излагать его монологи – дело безнадежное. Так что хватит с него. Вулф продержался ненамного дольше. Вообще-то, он способен вынести все, что угодно, если надеется, что это может принести пользу, но в конце концов оборвал его тоном, который заставлял замолчать и куда более строптивых людей с куда более изысканной манерой выражаться:
– Благодарю вас, мистер Лейк, вы великолепно используете все богатство нашего языка. Мистер Инголлс, вы показали, что тоже за словом в карман не лезете. Мистер Гудвин сказал, что вы чаще общались с Броделлом.
– Да, но только в прошлом году, – ответил Пит. – Этим летом я вообще его не видел. Арчи, наверное, сказал вам, что я разделяю ваше мнение насчет Харви, хотя и по другой причине. Харви убивает только то, что собирается съесть. Поэтому он даже в койотов никогда не стреляет. Когда я впервые приехал сюда, одна кобыла сломала ногу, но Харви так и не смог пристрелить ее, так что пришлось это сделать Мелу. Я считаю, что человек с такой сложившейся психологией может совершить убийство только в каком-то внезапном порыве, но, безусловно, не способен пойти на преднамеренное и продуманное преступление. Я достаточно знаю…
– Прошу прощения, – перебил его Вулф. – Мистеру Греве требуется освободитель, а не адвокат. Так вы и в самом деле часто общались с мистером Броделлом прошлым летом?
Пит развел руками. Он вообще довольно оживленно жестикулировал при разговоре.
– Я бы так не сказал. Просто он сам очень тянулся ко мне. Он знал, что мой отец – преуспевающий бизнесмен, который занимается торговлей недвижимостью, а я собираюсь стать палеонтологом. Броделла очень интересовало, как мне удалось «вырваться». Это его слово. Он тоже хотел вырваться из сферы влияния своего отца и его газетного бизнеса, но отец не позволял ему.
– А чем он хотел бы заниматься?
– Ничем.
– Вздор! Только святые ничем не занимаются.
Пит ухмыльнулся:
– Занятно. Не совсем верно, но мне понравилось. Кто это сказал?
– Я.
– Я имею в виду, кто первым это сказал?
Вулф насупился:
– Я редко цитирую кого-то, а если все-таки цитирую, то называю источник.
– Что ж, я проверю. Но пока вернемся к Броделлу. На мой взгляд, он был из тех, кто настолько занят тем, чтобы чего-то определенного не сделать, что времени на все остальное просто не остается. Сам же я старался избегать его. Например, как-то раз он пригласил меня в Тимбербург, где договорился встретиться с двумя девушками, но я отказался. Так что обычно мы встречались с ним у Вуди по субботам, да еще пару раз я наскочил на него в «Вотере» или он наскочил на меня, не помню. Однажды мы еще поиграли вчетвером в кегельбане в Тимбербурге. De mortus nil nisi bonum. «О мертвых ничего,
