Возвращаюсь домой (СИ) - Шугар Мия

Кир заметил её изучающий взгляд и повернул голову, оказываясь ещё ближе. Какие-то пару сантиметров разделяли их губы и глаза и Алёна, мысленно ругая себя на все лады, покраснела и отвернулась, насколько это возможно было в данной ситуации.

Когда, наконец, Кир опустил её на землю, Алёна облегчённо выдохнула и огляделась. Прямо перед ней высился забор из толстых брёвен. В нескольких местах над оградой виднелись сторожевые вышки.

— Идём, — рука Кира легла на предплечье и мягко, но уверенно увлекла за собой.

Алёну провели через неприметную калитку в заборе и дальше, по утоптанной тропе между потемневших от времени деревянных домов. Поселение оказалось не большим и компактным, и состояло всего из пары десятков одинаковых домов, расположенных по кругу. Краем глаза Алёна успела заметить в центре поселения что-то вроде места для общего собрания — ровную площадку, посыпанную жёлтым речным песком, стационарный очаг, выложенный камнем, и несколько рядов грубо сколоченных скамеек.

Кир прошёл мимо пустой площадки и свернул к одному из домов, возле которого, между двух раскидистых деревьев был натянут гамак и детские качели.

Едва они вошли в дом, на Алёну налетел маленький ураган, оказавшийся Владом. Мальчик и плакал и смеялся одновременно, крепко прижимаясь и безостановочно повторяя:

— Ты пришла. Пришла. Пришла. Ты же спасёшь бабушку? — умоляющие глазки уставились на растерянную Алёну, а она не знала, что ответить ребёнку.

— Марта, как она? — Кир шагнул к пожилой женщине, поднявшейся при их появлении с низенькой табуретки возле кровати.

— Стало хуже, — женщина торопливо утёрла мокрое лицо и с надеждой посмотрела на Алёну. — Вы же поможете?

— Я… Я не знаю, — Алёна действительно растерялась, но Кир не дал ей времени прийти в себя. Опять схватил за руку и подвёл к широкой кровати, на которой, прикрытая до самого подбородка тёплым одеялом, лежала женщина лет семидесяти на вид, и даже на первый взгляд было ясно, что она очень больна.

Алёна вымученно вздохнула и закусила губу. И Кир, и Влад, и седовласая Марта смотрели с нетерпеливым ожиданием, будто Алёна сейчас щёлкнет пальцами и за секунду излечит иссушенное болезнью тело. Как им объяснить, что, возможно, вообще ничего не получится?

— Что с ней? — простой вопрос нарушил напряжённую тишину и Влад сразу затараторил, пытаясь объяснить, что у бабушки болит.

— Марта, своди Влада погулять и оставь пока у себя.

— Но я не хочу! — заартачился мальчишка, но быстро присмирел под суровым взглядом дяди и, обиженно надувшись, отправился одеваться.

Алёна присела на табурет, перевернула руку больной женщины ладонью вверх и положила два пальца ей на запястье.

— Это твоя мама? — тихо спросила у подсевшего рядом Кира.

— Да. Она давно болеет, уже несколько лет. То одно, то другое. Проблемы с дыханием, сердцем, сосуды ещё. Но последние события совсем её подкосили. Нападение на стаю, смерть Влада, переживания за внука… У нас есть свой лекарь и он испробовал уже всё, что мог. Сегодня утром он вынес свой приговор, мама уходит за грань..

Кир отвернулся в сторону, пряча заблестевшие глаза. Алёна держала в руках исхудавшее запястье и чувствовала пальцами неровный, прерывистый ритм уставшего сердца. Дышала женщина с трудом, то замирая почти на минуту, то с хрипом втягивая очередной глоток воздуха.

— Как её имя? — Алёна поднялась, заменила табурет на обычный стул, села так, чтобы руки свободно дотягивались до головы женщины и, положив пальцы ей на виски, закрыла глаза.

— Алисия.

"Ну что же, Алисия, попробуем посмотреть, что с тобой? Ты только не подведи, держись. Видишь, как тебя любит семья? Тебе ещё мелкого Влада растить и женить, да и Кир неприкаянный ходит.."

Некоторое время ничего не происходило и Алёна просто сидела с закрытыми глазами, слушая редкое хриплое дыхание и ощущая под пальцами прохладную кожу висков Алисии. Отвлекало всё — шумные вдохи Кира, его тяжелый дикий запах, поскрипывание стула под тяжёлым телом, звуки обычной деревенской жизни с улицы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Усилием воли Алёна отсекла внешние раздражители и сосредоточилась на своих ощущениях, вспоминая, как это происходило в первый раз, с Татьяной. И постепенно у неё начало что-то получаться. Перед мысленным взором медленно разворачивалась карта тела, вроде тех плакатов, на которых учителя биологии показывают расположение и вид внутренних органов. Только "карта" Алисии была трёхмерной и живой, пульсирующей, дышащей и продолжающей цепляться за земное существование.

От открывшегося, в итоге, вида, Алёна чуть не отпрянула, разрывая контакт, — настолько неприглядная перед ней предстала картина. Практически все внутренние органы Алисии были поражены. Чёрные кляксы разного вида и размера расположились по всему телу, густо покрывая печень, почки, сердце, сосуды. Особенно много черноты было в лёгких и одна из клякс почти полностью перекрыла левый бронх, оставив лишь небольшой просвет.

"А вот и причина страшных хрипов."

Алёна вспомнила свои ощущения при лечении Татьяны и попыталась вызвать такие же. Почувствовала тепло, исходящее от кольца, и всё тем же внутренним взором увидела знакомые серебряные нити, робко потянувшиеся с пальцев. Управляемые силой мысли, они устремились к нужной кляксе и тщательно её ощупали со всех сторон, после чего принялись за дело. Тонкие до прозрачности, гибкие и маневренные, нити ловко отщипывали микроскопические кусочки от жутковатой плотной материи и растворяли их без следа. Клякса злилась и натуральным образом сопротивлялась, Алёна ощущала это по её яростной пульсации, но, нащупав нужное направление, не собиралась уступать. Кусочек, ещё, и ещё.

"Так тебе и надо, зараза."

Наконец, последняя чёрная молекула исчезла под натиском волшебных нитей. Алёна мысленно увеличила карту тела, максимально приблизив участок с левым бронхом и осмотрела место, где недавно было страшное пятно. Никаких следов, всё чисто.

Облегчённо выдохнула, открыла глаза и застонала от боли в пояснице. Сколько же времени прошло? Всё тело кололо и ломило после долгого нахождения в одной позе, а за окном непроглядная темень.

— Алён, ты как? — горячие руки Кира легли на плечи и принялись осторожно разминать затёкшие мышцы, вызвав одновременно болезненно-сладкие ощущения и целую толпу мурашек, разбежавшихся от шеи вдоль позвоночника и дальше, к рукам и ногам.

— Сколько времени прошло? — Алёна с трудом поднялась и медленно прошла по комнате, разгоняя застоявшуюся кровь.

— Три часа.

— Сколько? — Алёна схватилась за голову. — Мне казалось, что всё заняло минут десять.

— Расскажешь? Тебе удалось помочь? Мама уже легче дышит.

— Кир, — Алёна замялась, подбирая слова. — Её тело сильно изношено, органы поражены и некоторые очаги очень большие. Сейчас я смогла убрать только один очаг в лёгких, а их там не меньше десяти. И такая ситуация с большинством органов.

Кир обошёл Алёну и остановился перед ней, возвышаясь незыблемой твердыней. Алёне пришлось поднять голову выше, чтобы видеть его лицо.

— Но ты же сможешь помочь ей? Да что я говорю, ты уже помогаешь. Наш лекарь сказал, что она не доживёт до заката, однако же, уже ночь, а Алисия жива и ей немного лучше.

Алёна молча смотрела на Кира и мечтала прилечь куда-нибудь и вытянуть гудящие от усталости ноги. Кир же воспринял её молчание по своему.

— Проси всё, что хочешь. Жизнь положу, но исполню, только спаси.

— Кир… Мне что-то плохо… Полежу немного… — пробормотала Алёна и обмякла, оседая на пол.

Глава 14

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проснулась Алёна, когда в комнате было уже совсем светло. Солнечный луч лениво полз по светлому деревянному полу к кровати, мельчайшие пылинки танцевали в ярком пятне света и Алёна несколько минут просто лежала, разглядывая их замысловатый хоровод.

— Проснулась? — в комнату заглянул по-домашнему уютный Кир, одетый в свободные тренировочные брюки и простую белую футболку. — Как ты себя чувствуешь?