Хищник-III. Кокон - Артур Кварри

Хищник уважал силу и отвагу, а Майор и Лейтенант безусловно обладали этими качествами. Другое дело, что они не подготовлены в достаточной степени к войне с ним, Хищником, но тем не менее эти двое — достойные противники.

Корпус машины был объят пламенем, и Майору приходилось тяжело. Однако он проявлял редкую отвагу. Хищник увеличил изображение. Сканер считывал температурный режим. Горящий вездеход представлялся ему в виде ослепительнобелого шара с желто-оранжевой широкой каймой. Разогретые воздух и чад, поднимавшиеся в иссиня-черное небо, смотрелись красной шевелящейся колонной. Цвет ее постепенно изменялся, перетекая в пурпурный, бурый, зеленый и в конце концов принимая окраску окружающей среды. Салатово-розовые брызги полыхающего горючего, сбитого курткой Майора, отлетали в стороны и медленно остывали, угасая в синем снегу. Сами люди казались размытыми красноватыми пятнами. Хищник уже не мог четко различать их силуэты, — слишком велико было температурное воздействие огня.

Зрелище получалось более чем интересное. Для его расы не было секретом, что земляне часто готовы пожертвовать собой ради спасения нескольких особей своего вида. Подобные порывы представлялись ему по меньшей мере неразумными, если не сказать больше — глупыми. А учитывая агрессивный генетический уровень людей, еще и непонятным. Спасать затем, чтобы потом убить гораздо большее количество?

Расе Хищника не было присуще подобное поведение. Воин, не умеющий спасти себя сам, должен умереть. Погибнуть в схватке. «Слабый не приносит достойного потомства». Этот закон позволял сохранить чистоту расы. Чистоту и силу.

Кстати, раньше подобное правило использовали люди. Естественный отбор оправдывает себя. Город, в котором культивировался этот образ жизни, на языке землян назывался Спарта.

Сейчас Хищник не понимал действий Майора и Лейтенанта, хотя отдавал должное их смелости.

Ни один из охотников и пальцем бы не пошевелил в такой ситуации. Единственное, что разрешалось сделать, — это помочь соплеменникам умереть быстро.

Он внимательно смотрел, как Майор побеждает огонь. Инфракрасные визоры не различали, что делают люди, запертые внутри горящей машины — пламя перекрывало их, создавая мощнейший тепловой фон. Хотя Хищник мог бы поспорить: они мечутся в панике, если еще не погибли от жары.

Наконец Майору удалось распахнуть люк, и земляне принялись торопливо выбираться наружу.

Видимо, они все-таки чувствовали его присутствие, ибо почти сразу прятались за горящие стенки машины, растворяясь за белой завесой тепла.

Хищника это не смущало. Ему были нужны не они, а Майор. Да, сперва он убьет Датча, а затем Лейтенанта Харригана. Остальные же люди не казались опасными и не вызывали у него чувства тревоги. Человек — воин — выполнил свою миссию: спас остальные трофеи от огня. Теперь пришла пора умереть. Погибнуть в схватке, как и подобает сильному отважному бойцу. Почетная смерть — пасть от руки сильнейшего охотника. Хищник сжал пальцами отверстия бумеранга и сразу почувствовал, как теплеют края диска…

…Майк успел заметить возникший в воздухе рубиновый круг. Он вспыхнул неожиданно, несмотря на то, что полицейский готовился к этому моменту. Когда края диска ярко вспыхнули, Харриган как раз переводил дыхание. Майк знал: на сам бросок Хищнику понадобится не больше секунды, а значит, времени практически не осталось. По крайней мере, вдохнуть ему не успеть, а без этого точный выстрел сделать очень сложно. Настолько точный. Время замерло. Точнее, оно двигалось, вытекало из невидимых часов небытия медленно, по капле. И каждая капля отсчитывала какую-то ничтожно малую долю секунды. Полицейский потянул спусковой крючок М-16. Движение растянулось настолько, что стало почти незаметным.

На крыше вездехода замер Датч. Он стоял, выпрямившись во весь рост, и представлял из себя отличную мишень. Если Хищник успеет швырнуть диск до того, как пуля ударит его в руку, можно считать — Голландец мертв.

Майк хотел закричать ему: «Ложись! Падай!» Но язык не повиновался хозяину, запутавшись в липкой, невероятно медленной, тягучей струйке времени, и полицейский ничего не мог поделать.

Палец уже выбрал мертвый ход курка. Харриган слышал, как боек движется к капсуле, но и это происходило безумно медленно. Края диска из яркорубиновых превратились в сияющую, желтую, почти незаметную окружность.

Призрачная фигура начала клониться вперед, запуская диск к намеченной цели.

БАНГ! — звук выстрела показался Майку неестественно громким. Небо дрогнуло. Приклад ударил полицейского в плечо. Плотина небытия прорвалась, и время хлынуло в образовавшиеся дыры с фантастической скоростью. Потом, когда все закончится, Майк даже не сможет многое вспомнить. Мозг принимал какие-то решения, отдавал команды сильному телу, но все это происходило помимо сознания человека. Харриган действовал как автомат, отлично отлаженный, знающий свою задачу, но понимающий ее лишь в комплексе. Отдельные же элементы его не интересовали.

Автомат все еще бился в руках, отделяя пули от гильз, выплевывая и то и другое в морозный воздух. Гильзы, шипя, падали в снег, пули уносились в сторону технокомплекса.

Призрачная фигура дернулась. У Майка был повод гордиться собой: первый же выстрел достиг цели. Золотая молния диска понеслась к вездеходу, чуть изменив траекторию. М-16 все еще бил в плечо, но полицейский стрелял уже для острастки. Возможно, ему удастся ранить Хищника.

Лицо его исказила торжествующая улыбка. Губы двигались, произнося какието, неразличимые за треском выстрелов, слова…

…Датч удивился, увидев в проеме люка девушку. Она была настолько бледна, что, казалось, сейчас лишится чувств. Глаза ее были широко распахнуты, будто перед ней стояло, по крайней мере, привидение. Он помог девушке выбраться, заметив крупные градины пота на лбу и лице.

— Вы, наверное, не очень хорошо себя чувствуете… — пробормотал Датч.

Сейчас, находясь в сознании, она напомнила ему Анну. Такая же испуганная, маленькая и беззащитная. Шефер рассматривал ее всего полсекунды, не больше, а затем вновь вернулся к проему. Хантер и Вулф подали тело раненого парня. Даже если бы Датч ни черта не понимал в медицине, и то увидел бы — дело плохо. Но он, как и большинство профессиональных военных, умел оказывать первую помощь, и представлял себе, настолько опасна та или иная рана. Самый тупой сообразил бы, что этот парень умирает. И если в ближайший час, максимум два, ему не будет оказана квалифицированная врачебная помощь — шансов на спасение не останется. Учитывая же ситуацию, в которой они оказались, смерть неизбежна. Вряд ли можно говорить о выздоровлении, скорее о том, удастся ли раненому прожить хотя бы три часа, или развязка наступит раньше.

Осторожно, стараясь не причинить парню боли неверным движением, Датч опустил его на снег. Девушка помогла ему, что было весьма кстати. У них и так оставалось мало времени.

Он не сомневался: пройдет не больше полминуты, и Хищник попытается чтото предпринять. Собственно, Датча удивляло, что тот до сих пор не попробовал выстрелить. Скорее всего, чудовище замышляет какую-нибудь хитрую штуку. Еще ни разу Голландец не испытывал такого напряжения за последние двенадцать лет…

Его тело выполняло необходимую работу. Руки вытаскивали из проема ящики с оружием, людей, но нервы, казалось, превратились в длинные обрезки колючей проволоки, опутавшей тело. Слух настороженно ловил каждый шорох за спиной. В любую секунду смерть могла полоснуть его косой вдоль хребта, выдирая череп и позвоночник. Датч прекрасно осознавал это. Майк и был тем человеком, на которого он полагался. Голландец очень надеялся, что полицейский успеет подать сигнал, если заметит какую-нибудь перемену в поведении Хищника.

Тем не менее мороз полз по коже, а волосы вставали дыбом при одной только мысли о жуткой твари, стоящей на крыше технического блока. Несмотря на то, что свитер прогорел, а куртки на нем вообще не было, Датч ощущал, как пот ползет по спине.

Иногда пламя, охватившее переднюю часть вездехода, пыталось вновь подобраться к люку, но Датч мгновенно сбивал его ногой или ударом куртки, уничтожая желто-голубые пронырливые язычки.

За несколько минут им удалось извлечь из машины ящики с автоматами, пулеметами и гранатами.

Последним был квадратный ящик, поданный Гарбером.

— Что в нем? — спросил Датч, глядя в глаза фэбээровцу.

— Черт возьми, Датч, — кашляя, ответил тот, — вы собираетесь вновь выяснять отношения? Сейчас нам может понадобиться все.

Наверное, он был прав, понадобиться могло действительно все. Но Голландец так же понимал: им придется тащить амуницию на себе к жилому блоку и, скорее всего, Хищник попытается убить кого-нибудь из них в этот момент, а значит, лишний груз будет непозволительной роскошью.