Шестьдесят сражений Наполеона - Владимир Бешанов

Заальфельд. 10 октября

...дела идут здесь точь-в-точь, как я рассчитывал два месяца тому назад в Париже: движение за движением, событие за событием; я ни в чем не обманулся.

Наполеон. Письмо Талейрану

 Наполеон не стал ждать, когда хвастливое воинство перейдет в наступление, он даже не дождался истечения срока ультиматума. 6 октября 1806 года в сообщении сенату и приказу по армии он объявил, что Франция вступает в войну с Пруссией. Не теряя времени, Наполеон двинулся навстречу врагу. 8 октября был отдан приказ о вторжении в союзную Пруссии Саксонию, и «Великая армия», сосредоточенная в Баварии, тремя колоннами стала переходить границу.

Пройдя через леса, наполеоновская армия вышла к Эльбе, направляясь, согласно плану, в тыл прусакам.

Едва лишь прусской армии пришло время выступать в поход, как хвастливые возгласы смолкли. На деле эта армия привыкла отбивать шаг на плац-парадах, но была совершенно не подготовлена к современной войне. Это был насквозь проржавевший механизм, к которому не только не привилось ничего нового со времен Фридриха, но еще и в значительной степени деградировавший. Огромное внимание уделялось содержанию в уставном порядке кос и буклей солдатских париков, за неправильную длину кос пороли нещадно. Зато, когда достали из арсеналов ружья, многие из них оказались без мушек. У оружия, имевшегося в войсках, от регулярной чистки кирпичом настолько истончились стенки стволов, что оно не выдерживало стрельбы боевыми патронами и массово разрывалось в руках. У солдат не было ни шинелей, ни жилетов, ни кальсон, летом — даже суконных брюк. Процветало дезертирство. Бравый прусский воин получал паек из 2 фунтов плохо пропеченного хлеба ежедневно и 1 фунта мяса в неделю. Противоположность этому представлял огромный обоз господ офицеров. Все, что было привычным для них в мирное время, они возили с собой: 70-летний главнокомандующий — молодую француженку, другой генерал — выводок индюшек, один лейтенант — фортепиано. Бесконечный обоз, разрешенный им уставом, офицеры еще увеличивали телегами и экипажами, в которых часто возили в поход жен и детей. Громоздкая, неповоротливая, обремененная бесконечными обозами, прусская армия передвигалась с медлительностью, которая представилась бы удивительной даже для XVII столетия. Как постановила Высшая военная коллегия: «...лучше несколько больше обременять себя на марше, чтобы с большей уверенностью победить врага, чем идти налегке и затем потерпеть поражение».

 Поэтому едва военная машина Пруссии пришла в движение, она начала трещать по всем швам, и выяснилась полная невозможность ее исправления. Даже в день битвы при Заальфельде, войска получили приказ делать букли ровнее. Как говаривал незабвенный Козьма Прутков:

Если ты голоден и наг,

Будь тебе утехой учебный шаг.

Со своим старым линейным построением и прусским чванством это воинство представляло собой далекое прошлое, давно перевернутую страницу военной истории. Это показали первые же столкновения.

9 октября произошел бой при Шлейце. Французский авангард — Мюрат и Бернадот — приблизились к прусскому отряду и атаковали его. Сражение было небольшое. Пруссаки — отброшены и потеряли 700 человек.

На следующий день произошел новый бой, более серьезный. Маршал Ланн подошел к городу Заальфельду, где стоял принц Людвиг, глава придворной военной партии, с 9-тысячным войском. Бой, завязавшийся немедленно, завершился снова победой французов. Прусская конница была наголову изрублена французской, целые батареи были брошены канонирами, «одного артиллерийского унтер-офицера, командовавшего двумя орудиями, нельзя было ни увещеваниями, ни угрозами побудить открыть огонь» по вражеской кавалерии. Пруссаки бежали, потеряв около 1500 человек и все свои 44 орудия. В рукопашной схватке погиб и принц Людвиг. Оба сражения немедленно обнаружили действительное положение вещей. Результаты битвы при Заальфельде произвели гнетущее впечатление. Наполеон теперь был ближе к Берлину, чем прусская армия. В главной квартире пруссаков распространился панический ужас.

Было принято решение в срочном порядке начать отступление и сосредоточить прусско-саксонскую армию у городов Веймар и Иена. Отступление сильно походило па бегство: солдаты бросали оружие, прятались у местных жителей, грабили обозы, все дороги были усеяны Прошенными ружьями, сумками, штыками, в канавах торчали опрокинутые, оставленные прислугой орудия: «Скучившись, как стадо дрожащих овец, стояла прусско-саксонская армия вокруг Веймара и Иены. Еще была возможность перейти через Заалу и ударить во фланг крагу, но на это не было ни сил, ни мужества, ни охоты» (Ф. Меринг).

Йена. 14 октября

Когда в 1806 году прусские генералы... бросились в косом боевом порядке Фридриха Великого в открытую пасть гибели, то тут сказалась не одна пережившая манера, но и полнейшее скудоумие, до которого когда-то доходил методизм. И они погубили армию Гогенлоэ так, как никогда еще ни одна армия не бывала погублена на самом поле боя.

К. Клаузевиц. О войне

 Утром 12 октября Наполеон решил с главными силами двигаться кратчайшими путями к Иене, предполагая, что здесь сосредоточена основная масса прусских войск. При этом корпуса Даву и Бернадота — всего около 60 000 человек — он направил в обход к Наумбургу, чтобы отрезать пути отступления на Берлин, прежде всего, захватом Кезенского моста.

Поняв опасность сложившейся ситуации, герцог Брауншвейгский приказал своим войскам отступать к Мерзебургу, чтобы принять решительную битву между реками Заале и Эльба. Туда же планировалось собрать корпус принца Вюртембергского. Главные силы прусских войск (свыше 53 000 человек) начали отход на Ауэрштедт, оставив у Иены корпус князя Гогенлоэ в 38 000 человек и у Веймара — 15-тысячный корпус генерала Рюхеля. Войска Гогенлоэ должны были прикрыть отступление главных сил, а затем также отойти, избегая столкновений с французами.

13 октября Даву уже занял Наумбург. Вечером того же дня главные силы Наполеона вошли в Йену, которая еще 11-го числа была очищена немцами в результате анекдотичного события. Несколько выздоравливающих солдат, находившихся на излечении в городском госпитале, решили совершить загородную прогулку. Их больничные колпаки издали кому-то напомнили французские кивера. Мгновенно в городе распространился слух о появлении французов. Побросав оружие, прусские полки начали разбегаться, покинув свою артиллерию и обозы.

На плоскогорье за Иеной Наполеон, наконец, увидел бивачные огни армии Гогенлоэ и решил утром атаковать ее. Князь также знал, что французы вошли в Йену, но он был уверен, что перед ним лишь второстепенные части и ночь перед битвой провел вполне беззаботно. Он решил принять бой, но, уверенный в своих силах, никак к нему не подготовился и даже не составил диспозицию на следующий день, не ожидая ничего серьезного.

Напротив, Наполеон думал, что перед ним вся прусская армия, и поэтому тщательно обследовал местность, потратив половину ночи на укрепление своих позиций. В темноте, незаметно для неприятеля, французские солдаты заняли гору Ландграфенберг, которая главенствовала над окрестностями Йены. В полном мраке 30 000 французов вскарабкались наверх по тропам и втащили пушки, заняв тем самым выгодную исходную позицию для атаки. Левым флангом французской армии командовал маршал Ожеро. В центре французских позиций стоял корпус маршала Ланна, несколько позади него находилась императорская гвардия. На правом фланге располагался корпус маршала Сульта.

Наконец рассвело. Все участники исторического дня отмечали, что утром стоял с густой туман. Сражение началось в 6 часов 14 октября. Первым в бой двинулся корпус Ланна, который за три часа отбросил 8-тысячный авангард пруссаков под командованием Тауенцина и занял ряд позиций под Каспедой, Лютцероде и Клозвицем, ранее удерживаемые неприятелем. Во время этих событий князь Гогенлоэ оставался совершенно спокоен, и лишь бегущие войска авангарда дали ему понять, что опасность близка. Туман окончательно рассеялся, и Гогенлоэ к своему величайшему изумлению обнаружил, что па его позиции и с высот Ландграфенберг, и с флангов, и против центра — со всех сторон идут атакующие французские полки. Это изумление командующего армией, проглядевшего начало наступления противника, стало своего рода «классикой».

 В 8 часов Гогенлоэ срочно запросил помощи из Веймара от генерала Рюхеля. Сам же попытался собрать свои войска в единый кулак из разбросанных на большом расстоянии друг от друга биваков. Подняв свой лагерь и собрав около 25 000 человек, он двинул их навстречу французам к деревне Фирценхейлинген. Пруссаки устремились вперед по всем правилам линейной тактики, открыв массированный огонь без прицеливания.