Батальоны тьмы - Брайан Болл

– Я узнала, что командовать сложно! Решения принимать совсем нелегко!

– Да! – подтвердил Данецкий и крикнул приземистому механизму: – Где моя любовница?

– На Втором Уровне, сэр, – ответил робот. Его конусообразная голова отодвинулась назад.

– А мы на каком уровне?

Голова неохотно выдвинулась снова.

– На Третьем Уровне, сэр. Теперь я могу уничтожить Системы Безопасности и Командные Системы?

– Нет! Пробей проход на верхний уровень!

– Хорошо, сэр, – из приземистого, похожего на утес металлического механизма неторопливо выдвинулось какое-то устройство. Раздалось слабое повизгивание молекулярных пил.

– Хорошая работа! – невольно произнес Уордл, как будто поздравляя машину. – Давайте, Данецкий, лезьте туда! – Он показал на проход.

– Да! – сказал Дросс. – Но мы с Уордлом не пролезем в него – слишком толстые!

– Тросы! – внезапно предупредил Уордл. С потолка, аккуратно прорезанного гигантскими пилами ремонтного робота, свисали черные тросы.

– Отрежь их пилой! – приказал Данецкий. – Сожги!

Мужчины быстро сориентировались. Зеленый огонь брызнул из бластера Уордла в свисающие тросы. Силовые вихри разрывали их на куски, и на изумленного ремонтного робота закапала серая пена.

Дросс мог справиться с простым оружием, но по меткости он не мог сравниться с Бригадиром,

– Действуйте! – приказал Дросс, осторожно отодвигая панцирь обслуживающего робота в сторону. Данецкий еще раз поглядел на обоих мужчин. Крупное лицо Уордла выражало сплошное удовольствие, а Дросс моргал и задыхался, оглядывая прицел оружия.

– Идите! – рявкнул Уордл. – Найдите девушку, если сможете! Затем доберетесь до Батибасаги!

Данецкий понял, какие чувства испытывает Уордл. Он испытывал такое же жестокое удовольствие. Когда очередной корабль джакобов начинал длинный, нескончаемый путь в никуда, он сам испытывал неукротимую ярость. Конечно, после каждой смерти наступали черное отчаяние, жалость и бессильный гнев. Но во время битвы, он, без сомнения, испытывал радость победы.

Данецкий поглядел на крепкие фигуры обоих мужчин. Они не смогут добраться до прохода в потолке коридора. Это нелегко даже для него.

– Положите ружье поперек дыры, приятель! – кричал Дросс. – Черт побери, действуйте! Подтянитесь вверх – заклиньте бластером дыру! Ее края еще горячие – не обожгитесь! Возьмите мою рубашку! – он бросил Данецкому грязную одежду.

– Данный ремонтный робот не функционирует, – произнес приземистый механизм и замолчал.

Данецкий вскочил на верх похожей на скалу машины. Оттуда он мог дотянуться до прохода в потолке, вытянувшись в полный рост. Ему тут же стал угрожать обрывок черного троса, но Уордл срезал его короткой вспышкой зеленого луча. Данецкий одобрительно махнул рукой.

– Вперед! – закричал Уордл, почувствовав себя командиром.

Данецкий удивился, как он мог так обмануться в Бригадире. Тот оказался настоящим солдатом и в случае опасности принимал молниеносные решения. Но времени для раздумий оставалось слишком мало. События происходили с такой быстротой, что Данецкий едва успевал реагировать на них. Безумная цепочка событий, начавшаяся со случайного предательства миссис Зулькифар, бунт электронных систем, спор роботов, караульное помещение – все напоминало год, прошедший с момента гибели семьи джакобов, который он все же ухитрился пережить.

Данецкий прыгнул. Оружие выскользнуло из дыры, и он чуть не упал. К своему удивлению, он почувствовал, что попал в чьи-то мягкие объятия, и на мгновение запаниковал.

Тросы! —подумал Данецкий.

Но это оказался Дросс, которому удалось каким-то образом взгромоздиться на бок огромного, приземистого ремонтного робота.

– Ну! – прорычал толстый археолог.

Рубашка тлела, прикасаясь к еще раскаленным краям выпиленного в потолке прохода. Ствол оружия начал плавиться. Однако Данецкий собрался с силами и прыгнул.

Дросс поддержал его своим могучим телом. Данецкий почувствовал сильные мускулы под толстыми покатыми плечами, когда его пятки оперлись на Дросса. Археолог ворчал, но стоял прямо. Его спина как бы окаменела.

Дросс начал постепенно распрямляться, и Данецкий поднялся вверх. Раскаленные края прохода обжигали его лоб, но он не обращал внимания на боль. Когда он откатился от краев, приказ Дросса все еще звенел в его ушах.

– Шуда, шэр! – прошепелявил кто-то рядом с ним.

Данецкий быстро вскочил на ноги.

Очередной коридор!И очередной невидимый робот! Его голос показался знакомым – это было то же невнятное шипение, отдававшееся эхом в зоне Системы Безопасности.

Данецкий взглянул вниз. По коридору летел зеленый огонь. Руки Дросса и Уордла были заняты.

– Шуда, шэр! – опять послышался шепелявый голос. Сознательно ли он подчеркивал акцент? Сквозила ли в металлическом голосе насмешка? Дверной проем свободен.

– Ваша любовница ждет, шэр! – настаивал мягкий голос.

Данецкий все понял.

– Халия! – пробормотал он и бросился в дверь, заморгав от неожиданности в мягком, розовом свете. Он забыл все, что произошло в застенке Системы Безопасности, увидев еще более странную картину.

Сцена, представшая перед его глазами, глубоко ошеломила его, оружие с глухим звоном упало на пол – его руки совсем обессилели.

В середине комнаты лежала нагая Халия. Она казалась застывшим золотым изваянием, созданным из яркого света. Только глаза Халии как, бы жили собственной жизнью.

Глава 15

– Нет! – прошептал Данецкий, но даже шепот показался слишком громким в тишине помещения.

Сначала он подумал, что она мертва, что это – страшное ритуальное жертвоприношение, уходящее своими корнями в глубокую древность. Но ее глаза оставались живыми! И все же Халия находилась как бы в невесомости, ничем не поддерживаемая, в большой, освещенной розовым светом комнате, соблазнительная и прекрасная в своей наготе. Она неподвижно парила в сверкающей золотистом дымке.

Одежды на ней не было, и потрясенный Данецкий увидел обнаженное тело Халии во всем великолепии. Он протянул руки к сверкающему золотом телу, завороженный и потрясенный силой своего желания.

На мгновение у Данецкого возникли сомнения. Он не мог понять, почему она обнажена и ее красота выставлена напоказ? Но намек на ответ был.

Шепелявый голос говорил о любовнице. Ремонтный робот, который загораживал нижний коридор, знал об интимной связи между ним и Халией.

Данецкий почувствовал страх. Это был не физический страх, подобный тому, какой он испытал за прошедший год. Это был необычный, странный страх, притаившийся где-то в подсознании, – он замораживал и уходил вглубь при попытке понять его причину.

Но Данецкий все же знал, в чем дело. Каким-то образом форт решил для себя загадку мертвого Дежурного Командира, который жил тысячу лет назад и не нуждался в любовнице – не нуждался в Халие, которая висела, золотая и сверкающая, всего в двух метрах от него.

Данецкий почувствовал первобытный могильный ужас и постарался отогнать его от себя.

– Любовница! – сказал он. Замысел форта показался ему настолько глупым, что он засмеялся вслух.

Комната ответила на его голос. Нежный узор розоватого света незаметно изменился, пока он смотрел на Халию. Между ее прекрасными грудями встретились тени, мягкий свет разлился вокруг нее, открывая впадины тела. Музыка сливалась со светом в чувственный узор.

Эта уловка больше уже не казалась глупой. Свет, музыка, сама расслабляющая обстановка комнаты – все добавлялось к тому, на что форт уже намекал, хотя раньше Данецкий не понимал его намеков.

Халия была женщиной Дежурного Командира. Его любовницей.

Даже здесь форт выполнял свои обязанности со старанием, которое пережило Конфедерацию на тысячу лет. Данецкий пытался представить людей, построивших форт. Какими они были? Даже в личном гареме давно погибшего Дежурного Командира они добились большого эффекта. Благодаря причудливой сексуальной прихоти последнего командира форта девушка будто висела в воздухе, являя собой предмет давно умершей страсти.

– Опусти ее! – приказал Данецкий.

– Есть, сэр! – прошепелявил металлический голос, который, как вспомнил Данецкий, он слышал во время бунта роботов. – Есть, сэр!

Клетка из сверкающих золотых лучей опустила Халию на пол. Данецкий понял, что ошибался, думая, что девушку ничто не поддерживает: позолоченная клетка была сплетена из тонких силовых лучей. Какие хитрые механизмы создали их? Но это было уже не важно – Халия ожила.

Она беспомощно и удивленно оглядела свое тело, затем безмолвно призвала Данецкого подойти к ней с такой нежностью, что он почувствовал глубокое удовлетворение. Но она быстро и легко подошла к нему сама.

Для Данецкого форт с его мрачными фалангами военных роботов, с его странными, холодными взбунтовавшимися системами, древними механизмами, отмеченными печатью рока, сейчас не существовал, оставшись где-то далеко позади. Все фантастическое сооружение из стали и пластика вместе с воспоминаниями о последнем отчаянном годе ушло прочь.