История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Оба патриарха нищенствующего монашества, два светоча, блистающих на горе, как их называет церковь, были около Иннокентия III такими же апостолами церковного миродержавства, каким был монах Бенедикт возле папы Григория. Прежние учредители орденов основывали пустыни или аббатства, где монахи вели созерцательную жизнь, а собиравшие богатства аббаты в качестве имперских или ленных князей управляли вассалами; но Франциск и Доминик отвергли систему, через которую римский институт излучал светский характер. Их реформа состояла в возвращении к идеалу самоотречения и бедности, но также и в отказе от исключительно отшельнического образа жизни. Новое монашество поместилось в городской среде, в народной сутолоке; оно принимало в себя даже мирян в форме так называемых терциариев. Это деятельное, практическое отношение нищенствующих орденов ко всем жизненным направлениям давало им неизмеримую силу. Старинные ордена сделались аристократическими и феодальными; Франциск и Доминик демократизировали монашество, и в этом заключалась сила их популярности. Учения еретиков, демократический дух в городах, выступления низших слоев и всякие вульгарные элементы даже в языке подготовили почву для появления обоих святых. Их учения принимались как популярные откровения, на них смотрели как на церковные реформы, которые могли заставить замолчать справедливые упреки еретиков. Задавленный нуждой народ видел, как презираемая бедность возведена была на алтарь и поставлена в сиянии небесной славы. Поэтому приток к новым орденам был очень велик. Уже в 1219 г. Франциск мог насчитать на общем собрании в Ассизи 5000 братьев, следовавших за его орденским знаменем. Основание монастырей нищенствующих орденов скоро сделалось в городах таким важным обстоятельством, каким в наше время могло бы быть разве применение какого-нибудь открытия, изменяющего условия жизни. Богатые и бедные вступали в эти ордена, и умиравшие всех сословий желали быть одетыми в рясу святого Франциска, чтобы вернее попасть в рай.

Нищенствующие монахи имели влияние во всех слоях общества. Они оттеснили белое духовенство от исповеди и проповеди; они заняли кафедры в университетах. Величайшие учителя схоластики: Фома Аквинский, Бонавентура, Альберт Великий, Бэкон были нищенствующими монахами. Они заседали в коллегии кардиналов и, делаясь папами, достигали святого престола. Их голос проникал в самые тихие семейные жилища, в собрания горожан и к блестящему двору, где доходил до ушей короля, которого они были исповедниками и советниками; он раздавался в залах Латерана и в бурных парламентах республик. Они все видели и все слышали. Они странствовали по стране, как первые ученики Христа, «без посоха, без сумы, без хлеба, без денег» и босиком; но эти толпы нищих были в то же время организованы в сотни монастырей, распределенных по провинциям, и управлялись одной властью — генералом, по приказанию которого каждый из братьев готов был сделаться миссионером и мучеником, проповедником крестового или карательного похода, мировым судьей, вербовщиком войск для папы, судьей еретиков и инквизитором, тайным посланником и шпионом и самым строгим сборщиком и взыскателем разрешительных поборов и десятин для Латеранской кассы.

Римская церковь умно воспользовалась демократическим направлением этих орденов, содействовавших сближению ее с народом и в силу своих привилегий совершенно освободившихся от надзора светского духовенства и епископов. Папы постоянно образовывали из них готовые к бою войска, содержание которых им ничего не стоило. Убеждение в божественной власти пап тысячами путей вносилось этими нищенствующими монахами в сознание человечества, которое под влиянием угрызений совести, мечтательности, благожелательности, преданности и самопожертвования склонялось в терпеливом послушании перед велениями непогрешимого папы. Однако демократическая природа францисканцев трудно поддавалась управлению; их мистицизм грозил выродиться в ересь, и апостольский принцип бедности не раз ставил церковь перед опасностью. Орден раскололся уже вскоре после смерти его основателя, так как одна партия, более умеренная, руководителем которой был фра Элиа, наиболее уважаемый из учеников святого, требовала допущения, при известных условиях, дохода от имущества. Заповедь нищенской бедности превзошла законы человеческой природы, которая практически может выражать свою жизненную и волевую силу только в имущественных отношениях. Правда, Джотто рукой художника изобразил брак святого с просветленной бедностью в восхитительной картине на его могиле в Ассизи, но великий основатель нищенствующего ордена уже покоился в соборе, блещущем золотом и мрамором. Его нищие дети скоро устроили себе приятную жизнь в снабженных имуществом монастырях по всему свету, а бедность оставалась за воротами этих монастырей.

Однако же из пепла благочестивого святого возникла более строгая партия, отличавшаяся восторженной горячностью. Она утверждала принцип абсолютного отсутствия имущества не только своих, более склонных к удобствам жизни братьев, но и самой миродержавной церкви. Евангелием этой секты Святого Духа, или спиритуалов, были пророчества калабрийского аббата Иоакима де Флоре, который считал существовавшую до того времени церковь только преддверием к царству Святого Духа. Эти мужественные монахи имели смелость думать, что Франциск должен занять место апостолов, а их монашеское царство — место папское, чтобы начать предвозвещенный век Святого Духа, с которым не будет связано никакой формы, никакого управления, ничего твоего и моего.

Истории церкви и истории культуры известно о влиянии францисканцев и доминиканцев на человеческое общество. Мы не можем здесь рассказать ни о славной первоначальной их деятельности, ни о глубоком последующем упадке их идеала и о тех цепях тупоумного рабства, которые они наложили потом на свободу мысли и науки; мы не будем говорить о тех последствиях, какие имел для имущественных отношений и рабочей силы в гражданском обществе торжественно признанный принцип нищенства.

3. Гонории III, папа. — Дом Савелли. — Коронование в Риме Петра де Куртена византийским императором, 1217 г. — Фридрих откладывает крестовый поход. — Смерть Оттона IV, 1218 г. — Избрание Генриха Сицилийского преемником Фридриха в Германии. — Беспорядки в Риме при сенаторе Паренции. — Путешествие в Рим и коронование Фридриха II, 1220 г. — Императорские конституции

Старый кардинал церкви Свв. Иоанна и Павла Ченчиус Савелли сделался преемником Иннокентия III. Отцовский род его, в котором снова появляется первобытное латинское племенное имя, до сих пор не встречался в истории города, и его происхождение вообще неизвестно. Так как уже в VIII веке известно было населенное место Sabellum возле Альбано, в котором находились старинная церковь Св. Феодора и Domuscelta Salpitana, то возможно, что Савелли от него получили свое имя, подобно тому как Колонна — от замка Колонна. Родственный папам дом Савелли, бывший отчасти германским (так как в ряду их есть имена Гаймерихи Пандольф), был основан только папой Гонорием и только со времен его правления приобрел силу. Ченчиус бывший очень образованным человеком, при Иннокентии III был сделан вице-канцлером и камерарием. В качестве такового он составил известный свод церковных доходов. Он вступил на папский престол в Перуджии 24 июля 1216 г., но только 4 сентября занял Латеран.

Римляне были довольны выбором в папы их согражданина. Он уже давно был любим за свой добрый характер и безупречную жизнь. Кроме того, он унаследовал от своего предшественника спокойное правление в городе, вольностей которого он не коснулся. Со времени конституции 1205 г. римской республикой управлял в течение шести месяцев один сенатор, без сопротивления приносивший присягу папе.

Кроткий Гонорий не возвысился до смелых идей его предшественника, гений которого заслонил собой небольшие таланты Гонория. Единственное страстное желание наполняло его душу — это осуществление объявленного Иннокентием III крестового похода, во главе которого он надеялся видеть Фридриха.

Но прежде чем он пригласил последнего в Рим для коронования, 9 апреля 1217 г. он короновал Петра де Куртенэ в византийские императоры, что придало новый блеск церкви, которая с этого времени надеялась иметь в своем ленном владении обе короны Востока и Запада. Французский граф призывался латинскими баронам и на константинопольский трон в качестве супруга Иоланты, сестры второго франкского императора Византии, Генриха, в лице которого 11 июня 1216 г. угасла мужская линия фландрских графов. Направляясь на восток, Петр прибыл в Рим со своей женой, четырьмя дочерьми и большой свитой. Он убедительно просил папу торжественно короновать его в сан императора. Гонорий сначала колебался, гак как это действие могло быть истолковано в том смысле, что греческий император имеет права на Рим и, кроме того, это коронование должно было совершаться константинопольским патриархом. Однако потом он согласился, и в первый и последний раз византийский император получил в Риме корону из рук папы. Но бессильный узурпатор трона Константина не был коронован в его римской базилике, а был низведен на степень арагонского короля, так как папа венчал его в церкви С.-Лоренцо за стенами. Гонорий отпустил его 18 апреля в сопровождении кардинала С.-Прасседе Иоанна Колонна. Императорское путешествие Петра от Бриндизи в великий город Востока окончилось уже в тюрьмах деспота Феодора Ангела в Албании, на которого Петр обязался перед венецианцами сделать нападение прежде всего; там он скоро и умер. Между тем Фридрих медлил с исполнением своего обета, возлагавшего на него обязанность предпринять крестовый поход. В настойчивых письмах Гонорий уже грозил ему отлучением, если он к точно определенному сроку не выступит на помощь к ушедшим вперед крестоносцам, осаждавшим в это время Дамиетту. Сын Генриха VI не чувствовал религиозного рвения Готфрида Бульонского; прежние рыцарские чувства вообще уже потеряли в Европе практическое значение. Мир, видевший, как крестовый поход франкских князей набросился на христианскую Византию, вскоре после того со смехом смотрел на удивительный крестовый поход нескольких тысяч детей, указывавший не столько на неизменность стремления на Восток, сколько на его болезненное вырождение. Религиозные стремления превратились у правителей в политические задачи, так как их предприятия были уже направлены не на обладание Святым Гробом, а на Египет, ключ Востока, и на его торговые пути в Индию. Можно ли было серьезно упрекать Фридриха за то, что он откладывал исполнение своего обета, которое лишило бы его возможности исполнять свои обязанности правителя и увлекло бы в Сирию, где его дед нашел себе бесполезную смерть и где столетние усилия к достижению призрачной цели находили верную гибель? Его ближайшей целью было устройство своих сицилийских владений, достижение императорской короны и укрепление престолонаследия в Империи.