Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

Глава 102.

Крольчихин и Федор Федорович начинают потеть.

Крольчихин и Федор Федорович снова сидели в одном кабинете. Исчезновение и смерть Сенцова стали для Ровд настоящим ЧП, и оба следователя работали почти всю ночь, поспали часика по два, однако пока что, кроме "Терминатора" Сёмы, не нашли ни зги. Федор Федорович решил ещё раз допросить Буйвола - этот бандит хорошо знаком с загадочным "Терминатором" - возможно, что он хорошо знает и тех "туристов", которые могли охотиться за Сенцовым. Крольчихин зевал глушил кофе - он уже седьмую чашку допивал, а сон всё не разжимал свои клешни, превратив голову в ватный шар.

- Эх... топаем в дпросную... - зевнул Крольчихин, растирая пальцами виски. - А то сейчас прямо за столом отрублюсь...

Выпив залпом весь свой кофе, следователь отклеился от кресла и подошёл к стажёру Ветеркову, который посапывал, уткнувшись носом в стол около включённого компьютера.

- Давай, стажёр, проснись и пой! - сказал он и хлопнул Ветеркова по плечу.

- Ай! Ой! - раскричался Ветерков, рывком вскочил и замахал руками, будто бы отбивался от стаи ворон.

- Та, не вопи ты - голова болит... - пробормотал Крольчихин. - В допросную с нами пойдёшь: протокол будешь писать!

- Есть! - отчеканил Ветерков, стараясь не зевать. - А то мне тут сон приснился... про радиоактивную улитку...

- Чёрт с твоей улиткой! - зевнул Крольчихин. - Всё, стажёр, кидай свой бред - работа ждёт!

По утрам в допросной бывает особенно зловеще: зябко, тихо и сумеречно, словно в застенках гестапо, где недавно прикончили ещё одного шпиона. Вон, Ветерков оглядывается по сторонам, словно бы собирается увидеть призрак... Сонный Федор Федорович просто зевает на ходу, а суровый Крольчихин, настроенный допросить Утицына с пристрастием, уже поборол сон, широко шагает и ни на что не обращает внимание.

Заполнив допросную своей широкоплечей персоной, Крольчихин вдвинулся за стол, снова и снова растирая пальцами виски, чтобы прогнать навязчивый сон, а Федор Федорович уселся в углу, чтобы писать протокол. Стажёр Ветерков примостился в другом углу и дремал, навалившись спиною на холодную стену.

На столе перед Крольчихиным находился служебный телефон, плотно привинченный к столешнице на случай, если вдруг допрашиваемый бандит взбесится и решит навернуть следователя по голове.

Бухнув около телефона свою увесистую папку, Крольчихин схватил в кулак массивную телефонную трубку и принялся звонить в изолятор, чтобы ему притащили Утицына-Буйвола.

- Да? - на том конце послышался сонный голос, и следователь Крольчихин свирепо рыкнул:

- Что, Казачук, спим на службе?

Дежурный по изолятору сержант Казачук тут же встрепенулся, потому что действительно, спал, устроив себе постель на четырёх стульях.

- Не сплю, товарищ подполковник! - поспешил оправдаться он, вытряхивая из ушей сонную вату. - Там Копач ваш всю ночь ревел и бился в стены... голова болит.

- К чёрту Копача! Давай, Казачук, просыпайся и тащи Утицына в третью дпросную! - распорядился Крольчихин, с трудом подвляя зевок.

- Есть! - громко ответил Казачук, пытаясь казаться бодрым и повесил трубку.

- Сейчас, поработаем... - вздохнул Крольчихин, откинувшись на спинку стула и выбирая из папки нужные бумаги.

Сержант Казачук втащил Буйвола в допросную, закованного в наручники и дубинкой заставил его сесть на стул. При этом сержант вспотел и покраснел так, словно бы не человека вёл, а тащил настоящего буйвола, который лягается копытами и грозит поднять на рога.

- Сажай на стул! - распорядился Крольчихин. - Только не убирай пока наручники - вдруг взбесится?

- Есть! - бодро согласился сержант Казачук и своей резиновой дубинкой толкнул Утицына к свободному стулу.

Буйвол, громко сопя, заёрзал на стуле, Федор Федорович отметил, что преступник выглядит холёным. Конечно, ведь Буйволу хорошо: дрых себе в тёплой камере, и еду ему принесли - а они с Крольчихиным всю ночь ломали головы и маковой росинки не видали со вчерашнего вечера.

- Итак, Утицын, теперь вы нам расскажете всё, что видели, слышали, узнали от вашего "Терминатора", понятно? - сказал Крольчихин, заглядывая в бегающие испуганные глазки Буйвола.

- Му-уу... - прогудел Буйвол, отворачиваясь от огненных глаз следователя. - Н-нет...

- Так, не хочет признаваться! - константировал Фёдор Фёдорович, которому и в протокол-то было пока что, нечего писать. - Так и запишу: "Отказ от дачи показаний"!

Буйвол дёргался на стуле, как стреноженный бык, Крольчихин пока не разрешал сержанту Казачуку освобождать бандита от наручников.

- Странно он себя ведёт... - пробормотал Крольчихин, схватив свой подбородок. - Как зачарованный, ей-богу... Как мне все эти "туристы" с "репейниками" не нравятся! Бедный Сенцов!

- А он не зачарованный - он в шоке! - внезапно из-за двери раздался голос, и в допросную вступил Овсянкин, в руках которого торчала какая-то разлохмаченная зелёная папка студенческого вида.

- В шоке? - удивился Крольчихин, повернув голову.

- В шоке, в шоке! - подтвердил Овсянкин. - И когда вы его брали - он тоже был в шоке!

- Да ну? - не поверил следователь Крольчихин, а Федор Федорович удивлённо поскрёб макушку.

- Ему могли вколоть наркотик... - пробормотал Федор Федорович. - Специально, чтобы он тут ерунду молол, а мы с тобой психовали!

- Ага! - кивнул Крольчихин и снова схватил в кулак трубку служебного телефона. - Сейчас, вызову сюда бездельника Мышкина - пускай прошерстит этого голубца с головы до ног! Чёрт, как он мне надоел... - прошипел следователь, вращая диск и набирая номер.

Мышкин долго не отвечал на звонки: два раза оператор противным голосом ныл:

- К сожалению, абонент не может подойти к телефону...

- Чёрт с тобой! - проворчал Крольчихин, посмотрел на часы и увидел, что они показывают всего лишь полшестого утра. Врач Мышкин, наверняка, спит... Хорошо ему...

- Да, ребята, зачем я пришёл! - напомнил сам себе Овсянкин и поднял свою зелёную папку. - Во-первых, я разобрал пистолетик Ершова. Ребята, он уже лет семьдесят, как отстрелялся, и в руках прямо разваливается на куски. А во-вторых, я закончил экспертизу логова нашего бедняги Сенцова и обнаружил, что там не пылесосили три года!

- Шутки в сторону! - разозлился Крольчихин и даже сотряс свой стол ударом кулака, от чего испуганно звякнул привинченный телефон. - Сенцова убили... туристы какие-то, а ты тут шутки шутишь!

- Извините... - сокрушённо промямлил Овсянкин, шмыгнув носом. - Просто Костька до сих пор перед глазами, как живой...

- Чёрт... - буркнул Крольчихин, постукивая по столу костяшками пальцев. - Давай, Овсянкин, не томи - что ты там нашёл?

- Я изучил все следы, которые могли бы остаться, - начал Овсянкин, раскрывая папку. - И обнаружил, что в Костькиной квартире, кроме него самого, его тётки, соседского кота и нескольких соседей, которых я тоже всех установил, побывали ещё не меньше, чем два неизвестных человека! Пальчиков они не оставили, зато я нашёл на ковровой дорожке следы их обуви! Из всех следов я чётко выделил следы мужских ботинок, размер сорок три, и женских босоножек, размер тридцать девять!