Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди - Фёдор Раззаков

В конце ужина Брежнев внезапно обратил внимание на наручные часы Сонненфельдта и предложил обменять их на свои (при этом генсек прикрыл их рукой, чтобы гость не увидел, на что именно ему придется обменять свои).

В итоге американец остался с носом — за свои золотые часики он получил обычные часы — правда, с руки самого Генерального секретаря ЦК КПСС.

Самого Киссинджера в тот приезд удивил другой предмет в руках Брежнева — специальный сорт сигар, который призван был помогать генсеку бороться с курением. Однако Брежнев оказался хитрее врачей, прописавших ему эту штуковину. В портсигар был вмонтирован специальный счетчик, который автоматически выдавал одну сигарету в час. В начале каждого часа Брежнев церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, вновь лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки (это были его любимые сигареты "Новость"), которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара.

Официальный визит Киссинджера завершился 9 мая. Утром американцы в последний раз пришли на советскую половину резиденции, где Брежнев коротко напутствовал их в дорогу. Едва гости уехали, как генсек внезапно вспомнил: "Так ведь сегодня День Победы! Тут уж сам бог велел по чарке выпить". И все, кто в тот момент находились поблизости, с радостью поддержали это предложение.

Тем временем в Тбилиси праздничный день

9 мая был омрачен чрезвычайным происшествием: в тамошнем Театре оперы и балета имени 3. Палиашвили случился пожар, а точнее, поджог. Как мы помним, его инициаторами выступили несколько человек, которых толкнуло на этот дикий поступок недовольство новым руководством театра. А день 9 мая был выбран ими потому, что именно тогда в театре было меньше всего людей. У каждого из поджигателей была своя конкретная задача. Например, работник театра Геккер изготовил дома четыре пакета, в которые засыпал марганцовокислый калий, еще один заговорщик — Табурчинский — пронес в театр литр глицерина. Певец Хоцуриани в половине третьего дня внес все, эти компоненты в зрительный зал и разложил их в четырех разных местах. Затем Элисабедашвили под предлогом празднования Дня Победы увел в хинкальную ресторана "Иверия" пожарников, а двое его подельников — Табурчинский и Корчица вошли в зрительный зал и вылили глицерин из стаканов на марганцовокислый калий. Начался пожар, который находившиеся в театре люди обнаружили слишком поздно. Пока они вызывали пожарных, пока те приехали (а из-за праздника им удалось это сделать не так быстро, как это должно было быть), огонь успел изрядно "поработать" в помещении театра. В итоге убыток, нанесенный пожаром, составил астрономическую сумму в 1 миллион 408 тысяч рублей (в огне сгорели зрительный зал, сцена, а также ряд служебных помещений).

Этот пожар вызвал большой резонанс не только в Тбилиси, но и во всей Грузии. В частности, долгое время одной из версий случившегося была политическая: мол, поджог устроили недруги тогдашнего руководителя республики Эдуарда Шеварднадзе. Дескать, в отместку за его рьяную борьбу с коррупцией в Грузии мафия устроила большой пожар в центре республиканской столицы, показав тем самым всем, кто истинный хозяин не только в городе; но и во всей республике. Однако, как мы теперь знаем, все выглядело иначе.

Забегая вперед, сообщу, что сыщики, ведущие это дело, довольно быстро сумели выйти на след истинных поджигателей, но никак не могли собрать достаточных улик для их ареста. И только в конце 1974-го (спустя полтора года!) начнутся первые аресты в их среде. А суд над поджигателями состоится в ноябре 76-го, о чем речь еще впереди. А пока вернемся в май 73-го.

10 мая настоящий конфуз произошел в съемочной группе Эльдара Рязанова, который готовился к съемкам эксцентрической комедии "Невероятные приключения итальянцев в России". Как мы помним, это должна была быть совместная советско-итальянская постановка, где партнером "Мосфильма" выступала студия Дино Де Лаурентиса. Согласно договору, костюмы для героев фильма должна была предоставить итальянская сторона. Она и предоставила, прислав их в Москву как раз после майских празднеств. 10 мая Рязанов пришел в костюмерную, чтобы оценить их качество, и получил настоящий шок. Костюмы были настолько плохи, что хуже Рязанов еще в жизни не видел. В итоге на следующий день в Рим, на имя Луиджи Де Лаурентиса, был отправлен срочный телекс, который я позволю себе привести полностью:

"Вчера, 10 мая, мы увидели костюмы, которые вы нам выслали. Когда ты просил нас довериться твоему вкусу, мы с удовольствием пошли тебе навстречу. Но то, что мы увидели, превзошло все ожидания: таких старых и плохих костюмов мы никогда не видели. Большинство костюмов подошли бы для начала века, размеры их или слишком маленькие, или огромные. Поэтому из всех костюмов мы можем использовать всего лишь шесть-восемь штук. Мы договорились, что вы должны были выслать нам хорошие костюмы, и поэтому настаивали, чтобы вы прислали нам 50 современных костюмов в хорошем состоянии, а также пояса, галстуки, обувь и т. д., потому что наша группа не склад старьевщика. Мы настаиваем, чтобы Бартолини и Фьорентини срочно привезли с собой необходимое количество современных костюмов, согласно принятым обязательствам".

В тот же день, 11 мая, в Ленинграде на 69-м году жизни скончался выдающийся кинорежиссер Григорий Козинцев. Как мы помним, р начале месяца у него случился инфаркт, после которого режиссера положили в одну из ленинградских клиник. Однако профессионализм питерских врачей не помог — спустя неделю Козинцев умер.

Тем временем Василий Шукшин снимает под Белозерском "Калину красную". Все эти дни группа работала в поле, снимая эпизоды, относящиеся к финалу картины: Егор Прокудин пашет на тракторе; Губошлеп (Георгий Бурков) приезжает со своими архаровцами, чтобы свести счеты с Егором. Одна из "губошлепок" (актриса Татьяна Гаврилова) просит главаря не убивать Егора: дескать, пусть себе живет, пусть копается в земле. Но Губошлеп непреклонен: изменил воровским идеалам — получи пулю. Тем временем Егор отсылает Любу в деревню, а сам идет к своим бывшим дружкам. Губошлеп разыгрывает перед ним спектакль: дескать, как я рад нашей встрече. Они отходят в сторону. Смерть Прокудина снимут чуть позже.

12 мая министр культуры СССР Екатерина Фурцева прибыла с официальным визитом в ФРГ. Визит был долгосрочный — аж на десять дней, — и свита министра торжествовала: за это время можно было и страну посмотреть, и дефицитными товарами вдоволь запастись. Что касается самой Фурцевой, то она ехала туда без какой-либо охоты, поскольку из всех зарубежных стран хуже всего относилась к тем, где официальным языком был немецкий. Спросите, почему? Дело в том, что на немецком языке ее фамилия звучала совершенно неприлично: "furzen" переводится на русский как "испускать ветры", "пердеть". Поэтому, когда Фурцева приезжала к немцам (особенно к западным), те не упускали возможности "подколоть" ее этим обстоятельством. Немцы неприлично смеялись и, перемигиваясь, с особым удовольствием обращались к ней по фамилии, которая на их лад звучала как Пердунова. Так что, была бы ее воля, Фурцева вообще никогда бы не ездила к немцам, но дела службы не оставляли ей такой возможности.

13 мая в Киеве сборная Советского Союза по футболу играла очередной матч отборочного цикла чемпионата мира с командой Ирландии. Как мы помним, первую игру на поле соперника наши спортсмены провели блестяще и выиграли 2:1. Киевская игра, в которой у наших дебютировали сразу четыре футболиста: Олег Блохин, Виктор Кузнецов, Аркадий Андреасян, Владимир Онищенко, тоже завершилась победой советской команды — на 58-й минуте единственный гол забил киевский динамовец Онищенко.

14 мая в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища состоялись похороны Григория Козинцева. На них пришли многие, но еще больше людей по разным причинам так и не сумели вырваться в Питер, чтобы отдать последнюю дань уважения этому человеку. Как вспоминает Е. Даль:

"Я помню день похорон. И звонок Олега (Даля. — Ф.Р.) из Москвы. Главный режиссёр театра "Современник" Г. Б. Волчек не отпустила его на похороны. Он смог сказать только это, больше говорить не мог.

Я помню этот день, панихиду в конференц-зале студии, помню, что стояла в почетном карауле у гроба с ощущением, что сейчас упаду. Это было огромное горе. Мы хоронили совершенно молодого человека…

И опять я вспоминаю — кладбище, Литераторские мостки, внезапно хлынувший ливень. Открытый гроб, произносят речи, и вдруг Валентина Георгиевна (жена Г. Козинцева. — Ф.Р.) сказала: "Закройте его, дождь ведь идет…"

В тот день, когда в Питере хоронили Г. Козинцева, в Москве начались съемки фильма "Невероятные приключения итальянцев в России". Поскольку картина была совместной, в Москву для съемок прибыл киношный десант из Италии в следующем составе: оператор Габриэле Погани (в паре с ним будет работать молодой советский оператор Михаил Биц), каскадеры Миони, Вартьери, Риччи и актеры Алигьеро Носкезе, Нинетто Даволи, Тако Чимароза, Луиджи Баллиста, Антони Сантилли (единственная женщина). Советская сторона выглядела более внушительно главным образом за счет технического персонала, поскольку наш актерский "десант" был малочислен, всего три человека: Андрей Миронов, Евгений Евстигнеев, Ольга Аросева. Плюс бакинский лев Кинг, который проходил отдельной строкой.