Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского) - John Tolkien

– И правда! – сказал Сэм. – Вот молодец-то!

– Знаешь, Сэм, – сказал Фродо, – ты пойди-ка поговори с Розой – как она, не отпустит ли тебя со мной. Ненадолго, конечно, и недалеко, пусть не волнуется, – грустно прибавил он.

– Сами понимаете, сударь, – отозвался Сэм.

– Чего тут не понимать. Ладно, хоть немного проводишь. Ну все-таки отпросись у Розы недели на две и скажи ей, что вернешься цел и невредим, я ручаюсь.

– Да я бы с превеликой радостью съездил с вами в Раздол и повидал господина Бильбо, – вздохнул Сэм. – Только место ведь мое здесь, как же я? Кабы можно было надвое разорваться…

– Бедняга ты! Да, уж либо надвое, либо никак, – сказал Фродо. – Ничего, пройдет. Ты как был из одного куска, так и останешься.

За день-другой Фродо вместе с Сэмом разобрал свои бумаги, отдал ему все ключи и наконец вручил толстенную рукопись в алом кожаном переплете; страницы ее были заполнены почти до конца – сперва тонким, кудреватым почерком Бильбо, но большей частью его собственным, убористым и четким. Рукопись делилась на главы – восьмидесятая не закончена, оставалось несколько чистых листов. Заглавия вычеркивались одно за другим:

Мои записки. Мое нечаянное путешествие. Туда и потом обратно. И что случилось после.

Приключения пятерых хоббитов. Повесть о Кольце Всевластья, сочиненная Бильбо Торбинсом по личным воспоминаниям и по рассказам друзей. Война за Кольцо и наше в ней участие.

После зачеркнутого твердой рукой Фродо было написано:

ГИБЕЛЬ ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ

И

ВОЗВРАЩЕНЬЕ ГОСУДАРЯ

(Воспоминания невысокликов Бильбо и Фродо из Хоббитании, дополненные по

рассказам друзей и беседам с Премудрыми из Светлого Совета)

А также выдержки из старинных эльфийских преданий, переведенные Бильбо

в Раздоле

– Господин Фродо, да вы почти все дописали! – воскликнул Сэм. – Ну, вы, видать, и потрудились в этот год!

– Я все дописал, Сэм, – сказал Фродо. – Последние страницы оставлены для тебя.

Двадцать первого сентября они отправились в путь: Фродо – на пони, на котором ехал от самого Минас-Тирита и которого назвал Бродяжником, а Сэм на своем любезном Билле. Утро выдалось ясное, золотистое. Сэм не стал спрашивать, как они поедут; авось, думал он, догадаюсь по дороге.

Поехали они к Лесному Углу проселком, что вел на Заводи; пони бежали легкой рысцой. Заночевали на Зеленых Холмах и под вечер двадцать второго спускались к перелескам.

– Да вон же то самое дерево, за которым вы спрятались, когда нас нагнал Черный Всадник! – сказал Сэм, показывая налево. – Честное слово, будто все приснилось.

Смеркалось, и впереди, на востоке, мерцали звезды, когда они проехали мимо разбитого молнией дуба и углубились в заросли орешника. Сэм помалкивал: перед ним проплывали воспоминания. Но вскоре он услышал, как Фродо тихо-тихо напевает старую походную песню, только слова были какие-то другие:

Быть может, вовсе не во снеВозникнет дверь в глухой стенеИ растворится предо мной,Приоткрывая мир иной.И лунный луч когда-нибудь,Как тайный знак, укажет путь.

И точно в ответ с низовой дороги в долине послышалось пение:

А Элберет ГилтониэльСереврен ренна мириэльА мэрель эглер Эленнас!Гилтониэль! О Элберет!Сиянье в синем храме!Мы помним твой предвечный светЗа дальними морями!

Фродо и Сэм остановились в мягкой лесной тени и молча ожидали, пока подплывет к ним по дороге перламутровое облако, превращаясь в смутный конный строй.

Стал виден Гаральд, засияли прекрасные лица эльфов, и среди них Сэм с изумленьем увидел Элронда и Галадриэль. Элронд был в серой мантии и алмазном венце; в руке он держал серебряную арфу, и на пальце его блистало золотое кольцо с крупным сапфиром – Кольцо Вилья, главнейшее из Трех Эльфийских. Галадриэль ехала на белом коне, и ее белоснежное одеяние казалось мглистой поволокой луны, излучающей тихий свет. Бриллиант в ее мифрильном кольце вспыхивал, как звезда в морозную ночь, – это было Кольцо Нэнья, властное над водами. А следом на маленьком сером пони трусил, сонно кивая, не кто иной, как Бильбо Торбинс.

Величаво и ласково приветствовал их Элронд, а Галадриэль улыбнулась им.

– Ну что же, Сэммиум, – сказала она, – я прослышала и теперь сама вижу, что подарком моим ты распорядился отлично. Теперь Хоббитания станет еще чудесней – а может статься, даже любимей, чем прежде.

Сэм низко поклонился ей, но слов не нашел. Он как-то забыл, что Владычица прекраснее всех на земле.

Тут Бильбо проснулся и разлепил глаза.

– А, Фродо! – сказал он. – Ну вот, нынче и перегнал я Старого Крола. Это, стало быть, решено. А теперь можно и в дальний путь. Ты что, с нами?

– Да, и я с вами, – сказал Фродо. – Нынче уходят все, сопричастные Кольцам.

– Да вы куда же, хозяин? – воскликнул Сэм, наконец понимая, что происходит.

– В Гавань, Сэм, – отозвался Фродо.

– И меня бросаете.

– Нет, Сэм, не бросаю. Проводи меня до Гавани. Ты ведь тоже носил Кольцо, хоть и недолго. Придет, наверно, и твой черед. Ты не очень печалься, Сэм. Хватит тебе разрываться надвое. Много еще лет ты будешь крепче крепкого, твердыней из твердынь. Поживешь, порадуешься – да и поработаешь на славу.

– Да ведь это что же, – сказал Сэм со слезами на глазах. – Я-то думал, вы тоже будете многие годы радоваться. И Хоббитания расцветет, а вы же ради нее…

– Я вроде бы и сам так думал. Но понимаешь, Сэм, я страшно, глубоко ранен. Я хотел спасти Хоббитанию – и вот она спасена, только не для меня. Кто-то ведь должен погибнуть, чтоб не погибли все: не утратив, не сохранишь. Ты останешься за меня: я завешаю тебе свою несбывшуюся жизнь на придачу к твоей собственной. Есть у тебя Роза и Эланор, будут Фродо и Розочка, Мериадок, Лютик и Перегрин; будут, наверно, и еще, но этих я словно вижу. Руки твои и твой здравый смысл будут нужны везде. Тебя, конечно, будут выбирать Головой Хоббитании, покуда тебе это вконец не надоест; ты станешь знаменитейшим садоводом, будешь читать хоббитам Алую Книгу, хранить память о былых временах и напоминать о том, как едва не стряслась Великая Беда, – пусть еще больше любят наш милый край. Ты проживешь долгий и счастливый век, исполняя то, что предначертано тебе в нашей Повести.

А пока что поехали со мной!

Уплывали за Море Элронд и Галадриэль, ибо кончилась Третья Эпоха и с нею могущество древних Колец, стихли песни, иссякли сказания трех тысячелетий. Вышние эльфы покидали Средиземье, и среди них, окруженные радостным почетом, ехали Сэм, Фродо и Бильбо, пока лишь печалясь, еще не тоскуя.