Мы из подводного космоса - Валерий Касатонов

Успеха тебе, лейтенант. На лейтенантах флот держится!

26. Две фуражки

Дежурный по береговой казарме подводников старший лейтенант Алексей Игольников ликовал. День начинался прекрасно. Шесть утра. Только что он успел поцеловать старшего матроса Катюшу, свою хорошую подругу, которая в числе первых прибыла на службу. Ей, дипломированному коку, надо было приготовить на камбузе завтрак для всех подводников. Когда она вошла на КПП, она ахнула, увидев Алексея в новой фуражке. Ее неподдельная реакция так взбодрила юношу, что он тут же чмокнул ее в щеку, ощутив аромат хорошего мыла и чистой девичьей кожи. Старший матрос Катя вспыхнула, но, увидев, что за ними никто не наблюдает, успела прикоснуться своими мягкими губами куда-то за ухом Алексей. Оба веселые и счастливые со смехом оторвались друг от друга, поняв без слов, что впереди их ждет прекрасный вечер.

Да, свершилась мечта старшего лейтенанта Игольникова. Морская форма сама по себе очень красива. А когда она подогнана по фигуре, да еще носится с определенным изяществом, глаз невозможно оторвать от таких офицеров. Белые манжеты с запонками, золотые нашивки до локтя, шелковый галстук с заколкой, лакированные туфли. Мечта!.. Но самое большое украшение – это офицерская фуражка, сшитая на заказ в Севастополе. Со вчерашнего вечера у Алексея Игольникова новая фуражка. Да какая! Настоящая адмиральская фуражка. Материал называется кастор. Широкий кант. Высокая тулья. Вышитый вручную краб, не штампованный металлический, а именно вышитый золотыми нитками. Несбыточная мечта всех молодых офицеров.

Счастье подвалило вчера, когда моложавый все еще красивый адмирал Решетов в безукоризненно сидящей на нем морской форме проходил по причалу и внезапно увидел старшего лейтенанта Игольникова. Адмирал был в прекрасном расположении духа. Только что в Севастополе главком провел разбор учения, где на командира дивизии Решетова прямо-таки посыпались благосклонности высокого начальства. Кадровик даже намекнул ему на скорое повышение и перевод в Москву. Все внутри у адмирала пело и хотелось сделать что-то хорошее. Щеголеватый адмирал увидел знакомого по недавнему выходу в море младшего офицера, который напоминал ему себя в молодости. Офицер по знаку адмирала засучил ножками, подбежал и, конечно, дрожа, представился:

– Старший лейтенант Игольников! – А про себя добавил: – Авэ, Цезар, моритуре тэ салютант. (Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя).

Адмирал спросил по-отечески мягко, с отвращением глядя на фуражку Алексея:

– Игольников, что это за писсуар у тебя на голове?

Алексей, ругающий себя, что не успел скрыться от адмирала, как того требуют правила хорошего тона, заикаясь пояснил:

– Новая уставная фуражка, полученная три дня назад со склада.

Адмирал, распираемый благородством, изрек: – Зайди ко мне в каюту, возьми адмиральскую фуражку. У моего писаря возьмешь козырек от уха до уха. В другой фуражке чтоб я тебя не видел.

Алексей потерял дар речи. Наверное, высохли Великие озера в Америке или черная икра подешевела. Явно что-то случилось в мире!.. Накануне вечером, обе бригады офицеров, входящие в состав дивизии, пересекая КПП, восхищались антоновой фуражкой, в которой он прибыл на дежурство. Некоторые завидовали. Доктор Толя Филин, лучший друг Алексея, робко попросил разрешения съездить в его фуражке в отпуск в Одессу. Алексей отказал:

– В такой фуражке доктору нельзя ходить. Она слишком хороша для твоей располневшей фигуры. Флот опозоришь!

Толя, заскулив, молча растворился в ночи… А сегодня через два часа старший лейтенант Игольников был самым несчастным офицером на флоте. Он, гордый и счастливый, выскочил встречать своего командира бригады капитана 1 ранга Панкратова, ярого уставника и начетчика. Тот с ходу:

– Почему неуставная фуражка?

Ошарашенный Алексей начал блеять:

– Уставную невозможно носить. Она некрасивая. Она не смотрится.

Уставник и педант капитан 1 ранга Панкратов парирует:

– Народ дал, народ пусть и смотрит.

И тут Алексей, по молодости, конечно, совершил ошибку:

– Фуражку приказал носить контр-адмирал Решетов.

На глазах озверевший капитан 1 ранга Панкратов с металлом в голосе вопрошает:

– Кто твой командир? Я или Решетов? Кто на тебя подписывает аттестацию? Где ты получаешь денежное содержание? (Мол, кто платит, тот может и наорать).

Разгоряченный, даже дымящийся, капитан 1 ранга забил старшего лейтенанта Игольникова своими риторическими вопросами. Алексей, только что переживший фантастический взлет славы и почета в своей новой фуражке, стоял чуть не плача, опечаленный и морально избитый, и успокаивал себя по-латыни: «Сик транзит глериа мунди. (Так проходит земная слава)». Но, чтобы как-то мысленно уколоть грозного начальника, унизить его, вспомнил (про себя) философское высказывание Козьмы Пруткова: «Камергер редко наслаждается природою». Кончилось тем, что через полчаса Алексей прибыл в кабинет командира бригады в старой фуражке и доложил об устранении замечаний. «В другой фуражке чтоб я тебя не видел!»

А еще через час точно такой же разговор, с точностью до наоборот, с контр-адмиралом Решетовым. Старший лейтенант Игольников в шоке: «Как быть? Адмирал требует одно, капитан 1 ранга – другое. Совершенно противоречивые требования». Алексей метался. Что делать? Обессиленный от внутренней борьбы, он буквально взвыл: «Адмиралы и капразы. А я маленький такой!» И нашел гениальный выход. Теперь на службе он ходит в двух фуражках. Одна на голове, другая в «дипломате». В зависимости от того, кто на горизонте, фуражки быстро меняются. Все довольны! А для себя Алексей Игольников сделал вывод опять-таки ядовитыми словами Козьмы Пруткова: «А не ходи по косогору, сапоги стопчешь!» Гениальные были мужики, создатели Козьмы Пруткова, братья Жемчужниковы и Алексей Толстой. Ведь это они сказали устами своего героя: «Глядя на мир, нельзя не удивляться».

27. Созвездие «Волосы Вероники»

Море устало играло своими волнами после ночного шторма. Ветер затих, но океанская зыбь, как грудь молодой женщины, взволнованной близостью мужчины, глубоко вздымалась и опускалась, нежно покачивая подводную лодку с борта на борт. Нет-нет озорная, наиболее резвая волна подбегала к лодке и обрушивалась на неё, рассыпаясь на тысячи светло-зелёных брызг, смеясь и радуясь своей молодости и силе. По просьбе штурмана лодка всплыла в позиционное положение. Утренние сумерки самое лучшее время для определения места корабля по звёздам: и звёзды ещё яркие, и линию горизонта уже хорошо видно. Опыт подсказывал штурману, что после шторма, когда в океане действуют нестандартные течения, вызванные сильнейшим ветром, нужно обязательно «определиться», тем более, что впереди Фареро-Исландский противолодочный рубеж, который придётся преодолевать глубоко под водой.

Аккуратный, тщательно выбритый, несмотря на раннее утро, и даже пахнущий одеколоном "Шипр", штурман подводной лодки капитан-лейтенант Угольников Алексей, широко расставив ноги, стоял на рубке с секстаном в руке и спокойно, с наслаждением, определял высоты навигационных звёзд.

"Альдебаран, Сириус – две звезды, две линии положения есть!" Третья линия должна отстоять от первых двух на 120 градусов, в этом случае место корабля будет определено наиболее точно. Развернувшись всем корпусом в нужном направлении, он замер от неожиданной красоты увиденного созвездия. Десятки звёзд как нити чётко и рельефно высвечивались над горизонтом. И хотя Алексей был уже опытный штурман, он никогда раньше не видел этих звёзд. А загадочные звёзды мерцали, манили, переливались, заставляли учащённо биться сердце. Они магически притягивали. "Что за наваждение? В этих звёздах какая-то неведомая женская сила. Они и похожи на женские волосы", – наконец догадался Алексей.

Его молодое сильное тело жаждало любви, женской ласки. Излишне требовательный к себе, воспитываемый с 10 лет в закрытых учебных заведениях, в мужской среде, он стеснялся женщин, боялся их и боготворил. Стройный и подтянутый, в прекрасно сидящей на нём морской форме, он, находясь в отпуске, нередко ловил на себе восхищённые взгляды женщин, но тут же опускал глаза, краснел и совершенно не знал, что дальше делать. Где-то у Паустовского он прочитал, что женщину можно либо любить, либо ненавидеть. Он, к своему стыду, хотел любить всех женщин, носить их на руках и молиться на них. Чтобы меньше думать об этом, всю неизрасходованную силу он отдавал службе, морским походам, своей прекрасной профессии – штурмана подводной лодки. Но вот сегодня в этих сверкающих, словно рассыпанных по женским волосам бриллиантах, в этой заколдованной плеяде звёзд, он почувствовал какой-то космический разум, который говорил ему: "Алексей, жди перемен!" И вот первые лучи, ещё невидимого солнца, показались из-за горизонта и на мгновение всё вокруг стало изумрудно-зелёным. Зелёный луч! Это очень редкое явление в океане. Кто увидит зелёный луч, тот будет счастлив до конца жизни. Есть такое старинное поверье.