Крайний случай - Андрей Викторович Дробот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот не повезло. И тут шиза кочует», – подумал он.
Автобус, в который Сергей сел возле поста ГАИ, был старый, харьковского производства, и полон пассажиров. В нем что-то постоянно скрежетало, и создавалось впечатление, что он вот-вот развалится на кусочки. Это впечатление особенно усиливалось на протяженных подъемах холмов, когда местность пошла волнами, будто океан земли в каком-то невероятно далеком прошлом штормил, да вдруг так и застыл.
И вот на каждом подъеме шизанутый, истово кланяясь своему дорожному дьяволу, принялся наговаривать, словно молитву, одну и ту же фразу:
– Сломайся, сломайся. Тогда нас высадят, а там поглядим…
В темноте он даже не обращал внимания на то, что Сергей давно проснулся и смотрел на него с интересом.
Но автобус, скрежеща каким-то валом, с натугой вращающимся под полом, несомненно, при помощи Богоматери, покорял очередную вершину, и тогда шизанутый запрокидывал голову, недовольно покачивал ею и что-то хрипел, широко открыв глотку. Перед следующим холмом он глубоко вздыхал и вновь оживлялся.
В какой-то момент он заметил, что Сергей проснулся. Он повернулся к нему и доброжелательно, насколько это было возможно при его волчьих желаниях, прошептал:
– Спите, спите. Вам свет не мешает? Может, шторки задернуть?
Не дожидаясь ответа и даже не ожидая его, он задернул плотнее и без того задернутые шторки, а потом опять наклонился к дружкам. И они начали рассказывать разные бандитские истории:
– Поспорил я как-то с Лешим, а наклюкались тогда сильно. Он-то поздоровше меня будет. На счастье, нож под рукой оказался. А я плотником подрабатывал в свое время. Так постругал его немного…
– А помнишь, как Тычок очутился перед стеклянной витриной в стельку пьяный и увидел за ней нечто глубоко его унизившее и оскорбившее. Естественно, не удержал своих чувств и врезал этому отребью прямо через стекло. Стекло разбилось. Так оказалось, что то отребье было его отражение…
Галерка автобуса тоже поддавала жару. Там сидели какие-то выпивохи. Слышно было, как звенели пустые пивные бутылки, катаясь по полу, да все громче звучали возмущенные крики тамошних пассажиров…
Автобус частенько останавливался под давлением мочевых пузырей, и тогда шизанутый чуть ли не подскакивал на месте…
«Компания неприятная, и высадка вместе с ними посреди ночи не принесет ничего хорошего», – понял Сергей и начал мозговать, как избежать неприятностей. Устраивать скандал не годилось, поскольку могли высадить всех его участников. Милиции здесь нет. Один в чужом поле не воин, особенно против троих…
Тут на очередной промежуточной остановке в автобус полез народ, да его было так много, что он плотно заполнил узкий автобусный проход и карманы водителей. Кто сел на сумки, кто стоял, ухватившись за спасительный край полки для багажа и спинки сидений. В тот момент, когда водители пересчитывали деньги и прятали их в небольшой ящичек над ветровым стеклом, рядом с Сергеем остановился грузный дедок.
«Вот он, шанс увеличить расстояние и найти союзника», – подумал Сергей и сказал:
– Дедушка, садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, молодой человек. Ноги у меня уже не те, чтобы стоять.
– А сколько до конечной?
– Часа полтора.
«Ничего, достою», – подумал Сергей и с чувством облегчения уперся ногами в пол. Но дед оказался больше, чем палочка-выручалочка. Он выбрал шизанутого в качестве слушателя и обрушил на него всю свою молодость, на удивление отчетливо запечатлевшуюся в стариковской памяти. При этом деду было не важно, что шизанутый отвернулся и сделал вид, что спит. Дед крутил языком и делал это настолько грамотно и громко, что, пожалуй, полсалона автобуса с удовольствием бы вышли из него раньше времени. Но только не Сергей. Ему было весело, а еще веселее стало тогда, когда дед толкнул своей довольно мощной рукой шизанутого и на весь автобус проговорил:
– Сам-то откуда будешь?
– Тебе-то, старый, какое дело?
– А ты мне не груби. Старость уважать надо. Я всю войну прошел, чтобы ты жил… – громогласно объявил дед…
Оказалось, что шизанутый, дед и Сергей ехали до одной и той же остановки…
– А с какой ты улицы? – продолжил допрос дед…
Шизанутому было уже не до Сергея…
На предпоследней остановке в автобус залезла молодежная компания с магнитофоном, и зазвучала музыка. Когда стихал шум мотора, то возникали крики возмущенных женщин, которым надоели не только песни посреди ночи, но и ощупывания сидевших рядом мужиков… А потом, на конечной, Сергей вышел из автобуса с дедом как с большим своим другом, а шизанутый сосед с дружками вышли следом и скоротечно затерялись вдали, в черноте ночи, густо клубившейся за линией фонарей…
Байки из вагона
«Вагонные колеса – словно привода разговорных мельниц, где всегда найдется пустомеля»
Загадка
«Сфинкс кажется чудом света, пока не явится в человеческом обличье…»
Напротив открытой двери купе в нерешительности остановился мужичок лет сорока пяти. Одет он был в светлые неряшливые брюки с пузырями на коленях, защитной расцветки телогрейку, черную вязаную шапочку. В одной руке он держал маленькую черную сумочку, какие обычно носят через плечо. В другой – большущую хозяйственную сумку. С ним происходило странное.
Он ставил хозяйственную сумку на пол. У него принималась дрожать голова, будто вот-вот оторвется. Набирала вибрацию свободная рука. Тогда он хватался за свой багаж. Рука замирала, голова почему-то тоже. Начинали трястись ноги так, что почти подкашивались. Тогда он опять ставил сумку…
Из купе на мужичка с опаской поглядывали три женщины. Сорокалетняя Галя, воспитательница детского сада Нижневартовска. Шестидесятилетняя пенсионерка баба Ира, ехавшая из далекого Краснодарского края на свадьбу своего внука в Нефтеюганск. Тридцатилетняя Алла – банковская служащая, возвращавшаяся домой из санатория. Поезд шел на Север.
– Неужто этот пьяница окаянный в наше купе? С ним греха не оберешься. Упадет с верхней полки, потом отвечай, – встревожилась баба Ира.
– Может, он больной? – предположила Алла. – Смотри, как дрожь его пробирает. Инфарктник или инсультник. Сама видела, как они дрожат.
– Да, похоже, больной, – согласилась Галя. – Только лепипсический. Они в припадках бьются ох как сильно, и пена, пена изо рта… Как же ему билет на верхнюю полку продали…
Тут мужичок зашел в купе, поставил сумки, молча схватился за край сиденья, на котором сидела баба Ира, и потянул его вверх. Бабуля испуганно подскочила, но мужик не смог поднять и пустую полку. Впряглась
