Волк 2: Лихие 90-е - Никита Киров

и обсудить. Лёня тем временем подошёл к стойке.

— Извините, девушка, — он широко улыбнулся. — Алексей Владимирович Терехов попросил привезти к нему вечером контракт, чтобы не дожидаться до завтра, но забыл сказать адрес. Можете подсказать, а то он на совещании.

— О, конечно, — женщина начеркала нам адрес на бумажке. — Он снимает отдельную квартиру, не любит гостиницы.

— А зачем, Лёня? — спросил я, когда мы вышли. — Хочешь поговорить с ним дома?

— Да, — Лёня закурил, но не подаренными сигаретами, а своими. — Картинка складывается, да?

— Если и Терехов не врёт.

— Вот именно, Макс. А мне кажется, они оба чего-то недоговаривают.

У меня запиликал мобильник, я его достал. Номер на маленьком экранчике не определён.

— Слушаю, — ответил я.

— Вы Волков? — спросил глухой мужской голос. — Я от Алексея Владимировича. Сможете подъехать к одиннадцати вечера в Сосновый Бор? Улица Гагарина, дом пятнадцать, нужно подождать во дворе.

— Смогу.

— Отлично.

В трубке раздались гудки.

— Ты ствол брал? — спросил Лёня и поморщился.

— Есть только газовый у Жени. И у меня баллончик.

— Зато я взял, — мрачно сказал он и поправил жилетку. — Не нравится мне это всё.

— Мне что-то тоже. Давай-ка подумаем, как всё сделать.

* * *

В это же время, Новозаводск, подвал мясокомбината

— Одного завалить пришлось, — сказал Череп, вытирая руки кухонным полотенцем. — Второй свалил, а этот раскололся, хоть и не сразу.

Захар брезгливо поморщился и наклонился над изувеченным окровавленным телом.

— Кто сказал пивзаводских пострелять? — громко спросил он.

Избитый до полусмерти парень отвечал непонятно, но Череп, уже поднаторевший в таких делах, расшифровал сразу.

— Богатов, — сказал Череп. — Майор какой-то бывший. Собрал вокруг себе военных, и устроил тут беспредел.

— Сам? — с подозрением спросил сидящий в стороне Гоша. Рядом с ним лежал окровавленный молоток, Гоша отодвинул его костылём. — Или подсказал его кто?

— Да какая разница? — Захар поднялся и со всей силы пнул тело лежащего. Тот только промычал. — Забей стрелу Крюкову, расскажем ему, кто его братву пострелял. И опять сядем договариваться, состав ждать будем. Этот пусть доживёт, — он снова пнул лежащего. — Сам всё Крюкову и передаст.

— А с Богатовым этим чё делать? — спросил Череп. — Крюков может не поверить.

— Богатов этот, — грозно сказал Захар. — Б**дь позорная, полез, куда не нужно, кипеша навёл, людей подставить хотел. Я вас мирил, мне и за базар отвечать. Север! — крикнул он помощника. — Найди этого Богатова, забери и нам его привези. Он, сука, долго шлёпать будет, пока не расколется. Людей возьми, и волыны.

— Сделаю, Захар, — Север кивнул и вышел на улицу.

* * *

А в это время у ворот рынка в старой девятке сидели два братка из мясокомбината и пили пиво прямо в машине. Пили долго, на полу под ногами уже лежало не меньше десятка банок, несколько банок валялось снаружи.

— Это Студент с пивзавода там стоит? — спросил водитель, показывая на другую девятку в конце улицы.

— Угу, — мрачно сказал второй, прищурив глаза. — Крюковские суки. Димона убили, Кабана убили, Осу с Гариком положили, твари.

— Пацанов ещё сколько в том джипе полегло, когда взорвали, — водитель выбросил банку пива на асфальт. — А Гоша с этим п***ром мириться вздумал. Ещё бы на колени встал. Этот ещё приехал, Захар х**в. А вы же с Осой кенты были. Правильный он пацан был, его вся братва уважала.

— Угу, — пассажир смял банку с пивом пальцами, не обращая внимания, что залил себе штаны.

— Поехали за ним, — предложил водила, показывая вперёд. — Всё равно мочилово будет. А вот за пацанов ответим. Душмана бы найти, но хотя бы это чучело грохнем.

— Поехали, — пассажир выдохнул и с трудом достал ПМ из кармана куртки. Спьяну зарядить его было тяжело, но его это не останавливало.

Глава 16

Уже стемнело, когда мы поехали на такси в Сосновый бор, на место встречи с Тереховым, которое указал его знакомый. То, что это место странное — согласились все. А уж мнение опера и бывшего военного, которые бывали в заварушках, слушать стоит.

Сосновый бор — это жилой спальный район Читы, за которым начинался лес. Нужный дом как раз стоял рядом с ним, почти на самом краю. Тихое место по ночам, очень тихое. Возможно, Терехов и правда хотел поговорить без лишних глаз и ушей. Но лучше перестраховаться, и остальные думали так же.

Сначала мы немного покрутились в центре рядом с домом, где поселился сам Терехов. Бизнесмен там так и не появился, будто он и правда решил ехать на встречу с нами в Сосняк.

Конечный пункт в такси мы назвали совсем другой, подальше от нужного места, мы хотели посмотреть на него со стороны. Ехать напрямик — нас обнаружат ещё на подходе. Мы лучше по-умному, используем военную хитрость и сами устроим засаду при необходимости.

Таксист нам попался весёлый, всё травил анекдоты про Ельцина. Женя весело смеялся, но иногда поглядывал вперёд на дорогу с очень серьёзным видом.

— И врезается он в шестисотый мерс, прямо в задницу, на полной скорости, — усатый таксист едва не смеялся над своим анекдотом сам. — Оттуда выходит жлоб в малиновом пиджаке, шкаф два-на-два, такой к машине их подходит, дверь открывает, смотрит на Ельцина так внимательно, и осторожно закрывает. Потом медленно к себе возвращается, и они уезжают.

— Ну и чего? — спросил Женя, вежливо улыбаясь, потому что этот анекдот нам кто-то рассказывал на днях.

— Братка свои спрашивают, типа чего там случилось, кто там был? А он такой: не в курсах я пацаны, какая у них крыша, но водила у них сам Борька Ельцин.

Вылезли мы на улице Кирова, чтобы пройти пешком через дворы прямо на Гагарина. Место в городе не самое безопасное, учитывая эти старые деревянные бараки, но втроём отобьёмся. В кармане куртки у меня Удар, у Жени есть газовый ствол, а Лёня взял табельный пистолет. Правда, стрелять он из него будет только в самом крайнем случае, потому что даже всего за один выстрел с него выпьют всю кровь, замучается отписываться.

Света нет, мы шли по темноте. Звук мобильника я убавил на минимум, чтобы он нас не выдал. Под ногами хрустел гравий, которым тут засыпали дорогу.

— Сначала посмотрим, — сказал Женя, как самый знающий. Он продумывал план подхода. — Потом кто-то из нас идёт, говорит с ним, остальные в засаде. Мало ли что там.

— Иду я, — я чуть не споткнулся о большой камень, лежащий прямо на дороге. — Вы смотрите, что так прибегаете и кладёте всех на землю. Если что, про Лёню Терехов в курсе, а вот что ты приехал, Женька, он не знает.

— Но могли в гостинице пробить, что нас трое.

— Могли.

— Ехать с ними никуда нельзя, — Лёня поправил жилетку, под которой был диктофон и ствол в наплечной кобуре. — Пусть всё говорит здесь или рядом.

Сейчас очень темно, только виден свет в пятиэтажках, которые находились впереди. Люди смотрели ящик, ужинали, готовились ко сну. Иногда мимо проходили компании молодёжи, парни и девчонки, которые громко смеялись. Мы же спокойно шли к месту встречи. На часах 22:42.

Подошли к нужному дому, но в сам двор не заходили, хотели оглядеться. Пятиэтажка самая крайняя, дальше лес. Мы остановились у гаражей, в тени, чтобы никто нас не видел.

— Не нравится мне, — шепнул Женя, подходя ближе. — Давай-ка, Волк, всё-таки я туда пойду, а вы прикрывайте.

— Нет, пойду я. Если разговаривать, то мне. Если там кто-то левый, буду им зубы заговаривать, пока вы не подойдёте.

— И куда я лезу? — Лёня вздохнул. — Если чего начнётся, хватаем их и расспрашиваем.

— Сначала обойдём, как я говорил, дядя Лёня.

— Да, генерал Женька, — опер хмыкнул, но очень невесело.

Пока мы говорили, я убрал руку в карман, где у меня лежал газовый Удар, и движением большого пальца сдвинул предохранитель. Спусковой крючок у Удара не как у обычных пистолетов, это боковой флажок, который нужно оттянуть вниз для выстрела. Если что, пальну им.

Двор, засаженный деревьями, был совсем маленьким, детской площадки нет, только лавочки. На одной сидели алкаши и о чём-то громко спорили. Вряд ли Терехов среди них, если только не освоил маскировку. На сидящих падал свет из окон дома, но совсем слабый. Если кто-то захочет посмотреть, то ничего не увидит, кроме силуэтов.

Зато, если кто-то захочет меня вывезти или прикончить, свидетелей не будет. Но у меня