Путешествие в некоторые отдаленные страны мысли и чувства Джонатана Свифта, сначала исследователя, а потом воина в нескольких сражениях - Михаил Левидов

Но не только церковью и садиком занят ларакорский священник. Через день, если не ежедневно, вооружившись громадной палкой от крестьянских вил, направляется он пешком в неподалеку лежащий городок Трим. Тут, в маленьком коттедже, одиноко живут две женщины: молодая мисс Эстер Джонсон – мировая известность ей была суждена – отблеск мировой славы Свифта – под экзотическим именем Стелла – и престарелая компаньонка ее, мисс Дингли. Уже очень давно знаком с мисс Джонсон Свифт: было ей лишь шесть-семь лет, когда он познакомился с ней, в 1689 году, в имении сэра Уильяма, и только восемнадцать ей сейчас, в 1701 году, когда, по настоятельному убеждению Свифта, поселилась она в городке Трим, рядом с Ларакором, поселилась для того, конечно, чтоб дать Свифту возможность посещать ее достаточно часто, если не ежедневно.

Городок спит. В коттедже тихо. Мисс Дингли, вооружившись очками, занята вязанием. Эстер Джонсон сидит у камина в своей обычной позе – ожидающей, чуть испуганной, настороженной, сосредоточенно-внимательной. Ларакорский священник, высокий, собранный, элегантный в своей хорошо сшитой сутане, стоя у двери – он собирается уходить, – с ласковой насмешкой в своих никогда не смеющихся, но лишь изредка улыбающихся глазах смотрит на молоденькую девушку. О чем говорили они сегодня? Какие секреты своей сложной и трудной жизни доверил он ей в эти тихие часы? Кому глядит она вслед, когда закрывается за ним дверь, – мужу, любовнику, другу?

Пусть останутся пока закрытыми страницы таинственной главы жизни Свифта – до момента, пока не появится на этих страницах другая молодая женщина, с экзотическим именем Ванесса…

Глава 6

Свифт проходит по Бедламу

Не лучше ли страдать,

живя среди

глупцов. Чем быть единственным

из стана мудрецов?

Встревожен мертвых сон.

Могу ли спать?

Тираны давят мир -

Я ль уступлю?

Созрела

жатва мне ли медлить жать?

В моих ушах – что день поет труба.

Ей вторит сердце…

От Ларакора до Лондона – это в начале восемнадцатого века не маленькое путешествие – не меньше десяти дней, а если путешественник не богат и не имеет собственных лошадей, то и больше. Но это не мешает Свифту за время с апреля 1702 года и по ноябрь 1707 года четыре раза посетить Лондон, проводя там по нескольку месяцев в каждый визит. Последнее же его в этот период пребывание в Лондоне длилось больше полутора лет – с ноября 1707 года по июль 1709. Были, очевидно, у ларакорского священника важные дела, призывавшие его в Лондон.

Были некоторые дела. В 1704 году было связано его пребывание с опубликованием «Сказки бочки»; в 1705 году появился он в Лондоне как ходатай по делам англиканского духовенства в Ирландии. Не такие уж важные дела, не жизненно важные.

Но было одно чрезвычайное дело. Лондон притягивал Свифта.

Нет данных утверждать, что Свифт нарочито искал в своей жизни сильных ощущений, но нельзя не заметить, что они, словно вперегонки, бежали к нему. А среди них не было ли сильнейшим ощущение контраста, заполнившего всю жизнь Свифта и все его творчество: контраста между тем, что есть человек, и чем он быть должен!

Этот контраст можно было видеть и прочувствовать и в Ларакоре. Но насколько ощутимее был он в Лондоне – фантасмагорическом скопище контрастов!

Жестокий, тяжелый, трудный и парадоксальный город – под стать характеру Свифта…

Изучать и размышлять: легка жизнь Свифта в Мур-Парке. Протянуть только руку к одному из шкафов библиотеки, достать очередной томик, перелистать его жадно и небрежно, улыбнуться с грустным разочарованием, отложить томик, потянуться за другим… Весь мир заключен в этих приятных на ощупь крышках свиной кожи, в плотной, не совсем аккуратно обрезанной, желтоватой на свету бумаге, в мелком или крупном шрифте… Мир этот легко вобрать в себя, просеять, отцедить и выжать и дать затем неумолимую оценку тому немногому, что осталось… Легка жизнь Свифта в Мур-Парке.

Труднее жизнь Свифта в Лондоне. Опять библиотека – и насколько же богаче, обширней и серьезней, чем в Мур-Парке, но не так-то просто до нее добраться. Томики не стоят рядышком в шкафах, и недостаточно протянуть руку, чтоб овладеть грандиозной библиотекой. Библиотека эта – весь могучий город – сердце и мозг Англии, в известном смысле и континента, и мира; но вместо ровных рядов аккуратных томиков хаотическое сплетение сотен тысяч жизней, запутанных судеб, буйных конфликтов, мрачных страстей. И много авторов этой библиотеки, столько же, сколько жителей в громадном городе, и не просто нащупать и раскрыть эти книги: возникают и угасают они ежедневно и ежечасно, ибо капризны в этом городе судьбы людские, неустойчивы нравы, неровны пути; и ветер эпохи листает и кружит страницы-дни в горячечно-бешеном темпе. Трудно изучить эту библиотеку; мыслимо ли овладеть ею?

Свифт ходит по Лондону. Свифт любит длинные пешеходные прогулки. Вглядевшись в промелькнувшие лица, услышав обрывки речей, удается иногда перелистать случайные страницы встречных человеческих судеб. Есть в этом своеобразная прелесть, притягивающая невидного сельского священника, озабоченного размышлениями о делах и путях человеческих.

Пешком ходит Свифт по Лондону. Верховой лошади нет у него, нет и собственной кареты. Нанять постоянную карету – около восьмисот было их в Лондоне в те годы – явно не по карману: ведь уплачивал наниматель помимо платы за карету еще пятьдесят фунтов годового налога. Об этом смог осведомиться Свифт у будущего своего друга Уильяма Конгрива, известного драматурга, который занимал пост правительственного агента в управлении наемных карет, с жалованьем в триста фунтов в год. Дороговато выйдет и пользоваться извозчичьими кебами – не меньше двух шиллингов за короткую поездку в полторы мили.

И наконец, ходить пешком полезно для здоровья, да и удобнее. Можно подолгу стоять перед этим зданием, так властно притягивающим его внимание, так часто вторгающимся в его творческую жизнь.

«Старый Бэтлехем», в просторечии Бедлам, знаменитый дом для умалишенных, построен сравнительно недавно – в 1675 году. Это великолепное, внушительное здание, лучшее в бойком районе Мурфилд; случайно или намеренно, но выстроено оно по образцу знаменитого тюильрийского дворца – великолепной резиденции Людовика XIV. Сообщают мемуаристы эпохи, что так оскорблен был король-Солнце этой вольной или невольной насмешкой, что приказал он соорудить специальную пристройку к своему дворцу – для уборных – в стиле лондонского Сент-Джемского дворца. Но кто же лучше Свифта может насладиться единством стиля Тюильри и Бедлама? Не назвал ли он в девятой главе «Сказки» обитателя Тюильри бешеным сумасшедшим…