Сердце тени. Книга 2 - Екатерина Стадникова

– Какой «тетки», ты же Тень? – начала было Клер, но прикусила язык под испепеляющим взглядом бешеных глаз. – Так вы почти родственники… А что с ним случилось?

– Не знаю. – Девочка приняла из рук подруги перепачканный конверт. – Тэсори делает вид, что его вовсе не существовало.

– Самой еще месяца нет, но она уже в курсе… – не поверила Урд.

– Нашла его дневник. – Эмьюз покраснела.

– И прочла?! – Йонсон подняла брови.

– Прочла, – на грани слуха прошептала бедняжка. – Моя тетка… убила Танцора. Того, которому служила. Вдруг это как-то связано?

Би закашлялась.

– Слабонервная. – Голос Урд тоже сбился на шепот. – Мухой волоки коврик в ванную и возвращайся. Отмоем потом.

Робин выскочила в коридор так, будто ей вовсе не хотелось спать, а довольно толстый ковер не весил ничего.

– Вот думаю, за что я тебя люблю, Варлоу, – в гробовой тишине голос казался громким. – так за то, что у тебя все через… то место, о котором в приличном обществе вслух не принято. Как хорошо, что ты о себе много сразу не рассказываешь. У меня бы случился разрыв сердца от счастья, или мозги бы вскипели и вытекли через уши.

– Ничего не пропустила? – Би, задыхаясь, влетела в комнату.

– Тут «пропускать» пока нечего. – Йонсон нахмурилась. – Последнее слово за тобой, Варлоу. Вскроешь конверт? Там ведь может быть какая-нибудь чепуха, навроде поздравления с днем рождения. А может, еще одна страшная тайна твоей «тетки».

– Я хочу найти там ответ, за что она вычеркнула Ческо из своей жизни. – Признание напоминало желание, загаданное у фонтана.

– Вперед! – подбодрила Урд.

Электрический свет мигнул и погас в самый неподходящий момент. Подружки сперва испугались, решив, что это снова Синий. Только монстр мирно прикидывался мебелью.

– Не беда, сейчас исправлю. Флагра! – Клер раздала голубые огоньки.

Сгрудившись у дальней стены между кроватями, подруги с нетерпением уставились на Эмьюз, которая неверными пальцами надорвала конверт и резко выдохнула.

– Сомневаешься – не станем читать. – Робин закуталась в покрывало.

– Я не сомневаюсь. Я боюсь. – Девочка достала свернутый пополам лист, явно вырванный из того самого дневника.

Знакомый почерк плясал и расплывался. Мисс Варлоу часто заморгала, заставляя усталые глаза подчиниться, но те не слушались.

– Давайте читать по очереди? – предложила Клер.

– Я цитаю плохо, – смутилась Нуо. – Плививка ласплостланяется только на лесь.

– Предложила, значит, ты первая! – Урд передала лист девочке с разноцветными волосами.

Голубые блики приплясывали на стенах и мебели, окрашивая лица и руки подруг в цвет тайны. Сердце Эмьюз колотилось и подпрыгивало: все попытки успокоиться с треском провалились, а Клер никак не начинала.

– «Здравствуйте, мама!» – наконец произнесла она и побледнела. – Нет, я не могу…

– Попытка номер три. – Урд снова забрала у той лист и откашлялась. – «Всегда думал, что тяжело звать Вас так потому, что это неправда, но теперь понимаю настоящую причину. Я просто не достоин. Теперь я дивный. Когда Вы обо всем узнаете, меня уже не будет. Ненавижу себя! Мама… Мамочка… я ведь даже не подозревал, что в той проклятой сумке бомба! Это не оправдание. Жаль, Вы не смогли найти меня и отругать хорошенько, до того, как непоправимое уже случилось! После всего, если я останусь жив, только отсрочу неизбежное и причиню боль. Вам ведь придется присутствовать на судах, я и без них понимаю, что виновен. Не желаю, чтобы Вы прошли через это из-за меня. Искренне раскаиваюсь и не вижу смысла жить дальше. Я достаточно опозорил фамилию, которую Вы мне дали, казнь по приговору Трибунала будет лишней».

Урд отвернулась. Тонкие влажные полосы на ее лице поблескивали, но девочка словно не замечала их.

– Хаулинг, с четвертого абзаца, – попросила она.

– «Я не самоубийца». – Подружки невольно сбились плотнее. – «Хотя бы этого греха не будет на моей совести. Вторые сутки сижу в темноте, держа дверь под прицелом. Тени обязательно придут, и я встречу смерть с честью, если для меня это вообще возможно. Прошу прощения за все. Долго перечислять… за ослиное упрямство, за неблагодарность глупого мальчишки и за последний побег. Очень надеюсь, что Синий доберется до Вас раньше, чем известия о том, как я умер. Пусть поздно, но я счастлив звать Вас матерью и бесконечно опечален, что не оправдал Вашего доверия. Прощайте, мы больше не встретимся. Ваш любящий сын, Франческо Тэсори. И дата…»

Тишина звенела в ушах. Время шло, но никто не мог найти в себе сил пошевелиться. Эмьюз кожей чувствовала чужие мысли. Огоньки на ладонях истончались и гасли, а тягостное молчание нарастало снежным комом. Казалось, стоит произнести хоть слово, и прозрачное молчание рассыплется хрустальными осколками.

В памяти всплыл портрет, таинственным образом пропавший со стены… портрет Ческо. Вот какое страшное преступление Росарио ему не простила, так и не узнав правды. Более того, Эмьюз могла поклясться, что поняла, из-за чего точно тетка убила своего второго Танцора. Самое забавное, что Эмьюз не осуждала ее, хотя, по логике, должна была.

– Похоже, Синий оплошал. – Урд поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к окну. – Ты передашь письмо вместо него?

– Да. – Тень сложила лист обратно в конверт.

– Пора будить нашего друга. – Робин потерла глаза и зевнула.

– А нам мыть ковер… – добавила Клер.

Эмьюз перебралась на кровать и достала из-под подушки черную рацию. Слишком утомленная, чтобы нервничать или колебаться, она утопила широкую кнопку до упора и позвала:

– Клаус, проснись. – Несколько мгновений ожидания, и кирпичик отозвался густым шипением.

Мисс Варлоу отпустила кнопку и прислушалась.

– Я с тобой. – Голос мальчишки хрипел, но звучал уверенно. – Дай мне пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и засыпай сама.

– Хорошо. – Эмьюз зачем-то кивнула, хоть и понимала, что Клаус не видит ее.

– Как ты? – вдруг спросил он. – Все в порядке?

– Да, а ты? – В лицо ударил жар.

– Уже скучаю. – Би споткнулась обо что-то на полу и едва не упала. – Засекай пятнадцать минут. Мне хватило бы и пяти, но осторожность не бывает лишней. Увидимся. Конец связи.

Рация зашипела и затихла.

– Ты б разделась. – Урд присела на краешек кровати.

Эмьюз хотела ответить, что «не может подняться», но только замычала.

– Ясно, – улыбнулась та. – Давай я помогу.

Урд легко подняла девочку на руки.

– Хаулинг, расстели постель по-человечески, – попросила она. – Клер, иди сюда.

Тень закрыла глаза. Эмьюз могла только не мешать подругам. «Вот что чувствует Софья». – Расстегнув несколько верхних пуговиц, Урд стянула с девочки рубашку, едва не оставив бедняжку без ушей.

– Продень руки, – Клер усадила мисс Варлоу на кровать. – Уверена, что именно это у ночной сорочки должно быть спереди?

– Уверена, – отрезала Йонсон. – Посмотри: есть бантик, нет бантика. Ты там не спишь?

– …нет, – с трудом выговорила Эмьюз.

– Умница, только глаза открой, – улыбнулась Би. – Столько времени ждала, а пятнадцать минут – уже десять – потерпеть не сможешь?

Одеяло сегодня казалось гораздо мягче, чем обычно, а подушка будто пахла травами. Тень подняла свинцовые веки: мысль, за которую мертвой хваткой уцепилось растворяющееся сознание, нашлась не сразу.

– Где Пеппер? – почти внятно спросила Эмьюз.

– Лучше подумай, как станем оправдываться за ковер, – вздохнула Робин. – С носового платка та гадость не отмывается.

– Слюну мимика не могла убрать с платья даже Тэсори, – вспомнила она.

– Совсем забыла! – Би громко шлепнула себя по лбу. – Тебе же тоже пришло письмо от Тэсори! Только не от Марии, а от Росарио.

– Здорово, – объяснять подруге, что это одна женщина, а не две, Эмьюз не стала.

– Вдруг пес просто испугался мимика? – Робин зевнула. – Хочешь, я его поищу?

В комнату вернулись третьекурсницы.

– Все плохо, – объявила Йонсон. – Коврик не спасти. Нужно решить, как не выдать присутствие в университете опасного монстра.

– Найдутся те, кто сможет определить, что это за пятно, – подхватила Клер. – Тогда Синего прикажут разобрать на доски и запрут в подземелье.

– А вы разве не можете… сжечь грязную часть ковра? – предложение Би звучало отлично, хоть и безумно.

– Ты во мне сомневаешься? – Урд хитро прищурилась. – Но за испорченное имущество все равно кому-то придется отвечать. Возьму вину на себя, вы еще успеете испортить репутацию.

Девочка подошла к столу и перевернула листок с недописанным письмом пустой стороной вверх и для верности придавила чернильницей.

– Где Пеппер? – спохватилась Клер.

– Я не видела его с того момента, как Синего стошнило, – призналась Робин.

– Он же призрак. Чего ему бояться? – пожала плечами Йонсон.

Тут-то голова Пеппера и показалась из-за двери. Точнее, прямо в двери. Призрачный пес прошел ее насквозь и принялся скрести лапой, как если бы очень хотел обратно.